зима, минус тридцать два
поехал я недавече к брату в гости, отсыпать депрессии, а то у него мало. в общежитие. общежитие в форме катамарана, наверно в каждом городе такое есть, так и называется в общем то. сбоку пристройка-магазин, сквозной-одна дверь наружу, другая во внутреобщажный двор. зашел за чипсами. стою я в этом дрянном магазине, шишки напирают. передо мной пара проалкашенных, мужчина-карлик, еще какая то смертнопроспиртованная мразь. позади тоже надежно-вколотый уеба, стоит подвисает. продавца нет, дед-охранник возится с аппаратом, все улюлюкает вокруг, бурлит. холодильники с кокой запотевают, шишки прибирают меня все больше. начинаю дико подгоняться, стою в этой очереди уже минут двадцать, как будто в польском кино снимаюсь. сквозь магазин в какой то момент уточками проплывают женщины- одна в потертом алом лыжном костюме, другая в безразмерной шубе из неопознанных животных, серолицые, как с картин постсоветских художников, умотанные.
стоим таким паравозиком, думаю ну сколько еще жить среди всей этой смертной любви, о третьем сезоне твин пикс и какая еще хуйня может произойти.
и тут из общажного дворика открывается дверь и заходит, спившийся в ебаное говно дед-седые волосы, нос красный нос, походка смерти. в одной. красной. шелковой. мокрой. рубашке!
просто встает в конец очереди за обрыганами, карликом, мразью, джанки, спившимися тетками, шишканутым мной. такие вот мутные будни.
зы: на его этаже есть многозначительно увядшая от алкашки и какой то такой жизни женщина, я постоянно вижу ее с сигареткой и кастрюлей супа в подъезде. вроде как подкармливает соседский бичей, алкоголиков и иглоукалывателей. такая вот святость, с промятым боком.