"Страх и трепет"
"В старинном японском императорском своде правил поведения оговорено, что обращаться к Императору нужно с «дрожью и оцепенением». Меня всегда очаровывала эта формулировка, которая так хорошо соответствовала игре актёров в фильмах про самураев, когда они обращались к своему начальству голосом, искажённым сверхчеловеческим почтением".
Амели Нотомб, "Страх и Трепет"
Самый известный роман Амели "Страх и Трепет" я прочел, чуть ли не в последнюю очередь из всего, что читал у нее. Даже позже "Серной кислоты" и "Дневника ласточки". И был, если честно, несколько разочарован. Уж сколько было разговоров о едкости и сатиричности романа, разоблачающего корпоративные отношения и социальные обычаи современной Японии, что я уже предвкушал динамитную шашку в духе "99 франков" Бегбедера, а тут - что - пффф - взрыв, как у петарды. В описанном выше плане. Но вот чем я был очарован, взят в плен и лишен защиты - так это удивительной любовной интонацией, с которой Нотомб описывает свое житье-бытие в корпоративном "чистилище" японской компании. А её лирические описания начальницы - Фубуки Мори? Кажется, что в каком-то интервью Нотомб говорила о своей би-сексуальности, что ж, в этом романе она видна наиболее откровенно, причем она лишена какой-либо порнографической пошлости, а наоборот возвышена, в духе любовных сонетов. Или в духе фильмов Вонга Кар-Вая.
Короче, здесь все просто: если за разоблачениями читать - этого там нет. Японский урбанистическо-психологический экзотизм - что есть, то есть. Чудесный язык и утонченная история в духе "стокгольмского синдрома".
"Я вспомнила список служащих Юмимото: «Мори Фубуки, родилась в Наре 18 января 1961 года…» Она была ребёнком зимы. Я вдруг представила эту снежную бурю над величественным городом Нара и его бесчисленными колоколами - не было ли совершенно естественным то, что эта восхитительная девушка родилась в день, когда красота неба обрушилась на красоту земли?"
Амели Нотомб, "Страх и Трепет"
P.S. Прошу прощения, кажется, не особо информативной получилась рецензия. Просто по-настоящему трудно писать о том, что так нравится. Для себя все понятно, и любые слова кажутся излишними.