Папина дочка.
"В инфантильной позиции женщина словно спит, убаюканная мужчиной"
( из интервью, приведенного ниже)
ТАТЬЯНА ПЕТКОВА и психолог ОЛЕГ ХОМЯК поговорили о женском желании быть слабой девочкой рядом с сильным мужчиной - и пришли к выводу, что на самом деле женщины мечтают вовсе не об этом.
Татьяна Петкова: Олег, расскажу для читателей историю Веры, с которой вы уже знакомы. 22-летняя Верочка встретила 26-летнего Алексея - милого, заботливого, надежного молодого человека. Эпитеты - Верочкины. Девушка радовалась: «Леша всегда спрашивал, не забыла ли я пообедать, заезжал за мной на работу, чтобы я не возвращалась домой поздно вечером» - в общем, сдувал с нее пылинки. Два месяца пара прожила душа в душу - а потом Алексей попросил Веру взять для него кредит в банке. Мол, ему не дадут, он официально на работе не числится. Вера взяла кредит. Потом еще один, и еще. Всего на 80 тысяч гривен. Алексей Веру расцеловал, взял деньги, уехал в зарубежную командировку и, как несложно догадаться, исчез. Еще месяц Вера не могла поверить, что ее любимый оказался мошенником. А потом пришла в ужас - и, поскольку я хорошо знакома с ее мамой, моей бывшей коллегой, попросила вас поговорить с девушкой. И удивилась, когда вы сказали: «виноват» папа Веры. В смысле, он настолько хороший папа, что девушка просто не представляла, что мужчины могут быть иными!
Олег Хомяк: В чем неприятность для Веры? Парень, с которым она встречалась, воспринимался ею как образ настоящего мужчины - сильный, заботливый. У девушки автоматически возникла реакция полного доверия и расслабления: ей хорошо, тепло, она может целиком довериться ему, побыть слабой. Это, кстати, очень распространенный сегодня миф: для того чтобы довериться мужчине, женщина должна быть слабой. На мой взгляд, глупость в чистом виде. Когда мы с Верой разбирали, на что похоже ее состояние, когда она рядом с мужчиной, Вера вспоминала папу. Папа у Веры всегда ассоциировался с надежностью и безопасностью. Ей с ним хорошо. И в отношениях с мужчинами она ищет это же состояние.
Т.: А разве плохо - хотеть, чтобы рядом с мужчиной ты была в тепле и безопасности?
О.: Надо разобраться, это хотение тепла и защиты - взрослое состояние женщины или детское? Этот вопрос обычно никто себе не задает. Если желание детское, скорее всего, не завершены отношения с родителями, папа и мама не отпустили дочку вовремя во взрослую самостоятельную жизнь, она все еще в роли ребенка.
Т.: Олег, но даже если кто-то додумается задать себе вопрос: кто я сейчас - ребенок или взрослый, как понять, в каком ты состоянии?
О.: Это чувствуется. Женщина описывает себя и мужчину примерно так: «Он большой и сильный, я маленькая и слабая, мне с ним уютно». Совершенно детское состояние уюта и спокойствия.
Т.: Да сто процентов женщин так скажут о своих мужчинах!
О.: Компонент «он сильный, мне рядом с ним уютно» всегда есть в мужско-женских отношениях, и это нормально. Конечно же, бывают ситуации, когда женщина чувствует себя слабой, мужчина ее поддерживает, утешает. Другой вопрос, если тема «он - большой и сильный, я маленькая и слабая, он - папа, я - ребенок» базовая, доминирующая в отношениях. Состояние «я маленькая девочка» могут быть как элементом игры двух взрослых любящих людей, так и отчаянным признанием своей беспомощности, уязвимости, незащищенности. Между этими состояниями - очень тонкая грань. Я думаю, личностно зрелая женщина способна разобраться в этих тонкостях. Вот интересный момент. Многие женщины, которые стали ходить на уроки танцев - а сегодня это модно - отмечают, что они ведут партнера. Причем делают это неосознанно. Но это вовсе не значит, что они находятся в позиции взрослого. Быть ведомым и быть ребенком - автоматически не одно и то же, как не одно и то же быть взрослым и быть ведущим.
Т.: Сама то и дело слышу от своего тренера по танцам: «Прекратите вести!» Поражаюсь: как я могу вести партнера, если я и танцевать-то толком еще не умею! И точно не стремлюсь быть ведущей. А чтобы я перестала вести, тренер приказывает мне закрыть глаза - и танцевать вслепую. Помогает.
О.: Отличный пример. Вы же пытаетесь вести партнеров оттого, что просто недостаточно доверяете им, ведь на подсознательном уровне вы точно не в позиции ребенка по отношению к мужчинам. Женщина-ребенок безоговорочно доверяется мужчине хоть в танце, хоть в финансовых делах - «папа же знает, как правильно, папа не обманет». Прием с закрытыми глазами в танцах хорошо работает - ничего не остается, как доверить себя рукам другого человека и расслабиться. Но расслабиться - не значит стать беззащитным ребенком. Вы сохраняете взрослую позицию, но при этом доверяете мужчине, вы расслаблены и сбалансированы, не нервничаете. Вот этого состояния современным женщинам остро не хватает.
Т.: Все же не очень ясно: если и взрослая расслабленная женщина, и женщина в детской позиции обе доверяют мужчине, то в чем принципиальная разница между этими состояниями?
О.: В инфантильной позиции женщина словно спит, убаюканная мужчиной. Она пассивна и безответственна, доверяет по-детски: он ведь умный, знает что делать, высока степень бессознательности. Во взрослой позиции женщина, какой бы расслабленной ни была, сохраняет осознанность и интуицию - поэтому и вовремя почувствует опасность и не пойдет на поводу. И если мужчина вдруг начинает «сбоить», взрослая женщина готова реагировать, включаться в ситуацию, брать ответственность, помогать, разруливать - все делать все для того, чтобы вернуть и сохранить утерянный баланс. Потому что понимает: мужчина не волшебник, он чего-то не умеет, не может, с чем-то сейчас не в силах справиться. А женщина-ребенок в аналогичной ситуации либо устраняется от решения вообще - «папа умный, папа знает, что делать» либо начинает истерить, паниковать - «как, даже папа не знает, что делать?!» И если ситуация не улучшается, женщина-ребенок погружается в сильный стресс. При этом может как уйти в себя и переживать тревогу без внешних проявлений, тихо сходя с ума, так и наезжать на мужчину, устраивать скандалы - совсем как ребенок, который катается в супермаркете по полу, требуя купить игрушку. Ее претензии схожи с детскими: «Ты меня не обеспечил, ты такой-сякой!» И она до последнего продолжает надеяться, что «папа» что-то придумает - и все снова будет хорошо.
Т.: Теперь понятна разница. Хотя, скажу я вам, когда твой мужчина «сбоит», то неважно, «папа» ли он или партнер, все равно ведь тревожишься. Ну а как иначе?
О.: Взрослая женщина, разумеется, тоже переживает. Но - по-взрослому, конструктивно. А женщина-ребенок переживает деструктивно. Если попросить описать этих двух женщин себя и партнера, то в описаниях ребенка явственно прозвучит сообщение: я меньше, он больше, я не знаю и не умею, он знает и умеет. И повторюсь: это вовсе не вопрос ведомого и ведущего. Потому что ведомый не чувствует себя маленьким и беспомощным. Ведомый признает и осознает: ведущий идет впереди, я сзади, ведь ведущий лучше знает дорогу и лучше понимает, как по ней идти. И самое главное - ведомый не означает слабый. А сегодня многие женщины заявляют как заветное желание: «Хочу быть слабой!»
Т.: Это правда. Часто слышу от преуспевающих состоятельных женщин эту фразу. Говорят: надоело быть сильной, хочу быть слабой! Я удивляюсь, потому что не могу понять мотивацию. Зачем, почему быть слабой, если это заведомо проигрышная, уязвимая позиция?
О.: Мне кажется, женщины хотят быть не слабыми, а женственными. Они устали от напряжения, хотят расслабиться чувствовать что о них заботятся. Так же как и они заботятся о ком-то. Я понимаю, женщины взяли на себя слишком много ответственности и теперь мечтают поделиться ею с мужчинами. Но почему-то озвучивают желание «быть слабой». Абсурд просто. Быть не лидером, быть ведомой - это продуктивное состояние, потому что вы постоянно в связке, в контакте с ведущим, лидер не существует без того, кто в него верит, обеспечиваете его обратной связью. Ведомый - это же не пассивное состояние: обездвиженную тушку за собой долго не протянешь. Ведомый же выбирает лидера. А быть слабой - это быть пассивной, подобно ребенку, не принимать решения, не желать знать, куда и зачем идем, верить, что взрослые сами как-нибудь все устроят. Это регрессивное состояние. Продуктивности в нем - ноль. Слабого тянут, а не ведут. Ребенок не хочет партнерства, он хочет, чтобы его оставили в покое, или все сделали за него. Не думаю, что все современные женщины, декларируя желание быть слабыми, имеют в виду такую позицию. Во всяком случае, мне бы этого не хотелось. Хотя многие - да, желают быть именно ребенком.
Т.: Помните картинку, которую с полгода назад на фейсбуке все постили как сумасшедшие - «Я девочка, я ничего не хочу решать. Я хочу платье»?
О.: А сцена из фильма «Криминальное чтиво»? Когда они там кафе грабят, с пистолетами в руках, главная героиня вдруг произносит: «Я боюсь, я хочу писать». Вот вам и регрессия. И не говорите мне, что это проявление женственности. Это проявление детскости. Что за дурацкий пиар сделали этой пресловутой «слабости»! Пресса и ТВ наперебой кричат: женщины страдают из-за того, что вынуждены быть сильными, а им так хочется быть слабыми… А почему взрослая женщина не должна ничего решать? Почему ее жизнью должен распоряжаться кто-то другой - только потому, что он больше зарабатывает? Глупость откровенная. Женщины путают напряжение с силой. Вместо того чтобы сбросить напряжение и расслабиться, они мечтают сбросить ответственность и стать маленькими девочками, которым не нужно принимать решений. Но ведь жизнь взрослого человека - это цепь принимаемых каждый день решений. И если ты не хочешь ничего решать - кто-то будет это делать за тебя. Но тогда уж, будь добра, не возмущайся: «Я тебе не ребенок!» Вот именно что ребенок.
Т.: Точно. С одной стороны женщина-ребенок хочет только «платье и пописать», а с другой - стремится быть влиятельной, чтобы с ее мнением считались. Но ведь это противоречащие друг другу желания.
О.: Ну да, а потом женщина удивляется, отчего это мужчина такой странный. Что это он с ней, как с маленькой обращается. И не понимает, что она сама его так настроила. Ей ведь хотелось показать, какая она мягкая и женственная, а мужчина увидел беспомощную и пассивную. Потому что для самой женщины: женственная - это слабая и требующая заботы. Но, если он в принципе не против быть «папочкой» и «опекуном», то пара может нормально прожить вместе много лет. А вот если попадается нечестный мужчина - как Вере - то начинаются проблемы. Мужчина, видя, что женщина ему всецело доверяет, начинает ее попросту использовать.
Т.: Вы говорите, что пара «дочка-папа» может прожить вместе много лет. Наверное, при условии, что у мужчины тоже есть свой комплекс - желание быть родителем для своей женщины?
О.: Да, и в этом случае мужчина и женщина взаимно компенсируют комплексы друг друга. И живут вместе долго, до тех пор, пока кто-нибудь из них не пойдет на тренинг личностного роста и не станет, вдруг, играть в паре роль взрослого - тем самым подталкивая второго партнера тоже становиться взрослым. Ведь в таких парах, где один - ребенок, второй всегда будет родителем. Взрослых там нет. Самое интересное, что в таких отношениях мужчина и женщина время от времени меняются ролями: сегодня она - слабая девочка, которая ничего не желает решать, а завтра - грозная мамаша, которая хочет вырастить из своего мужчины решателя всех проблем, настоящего успешного мужчину. Такое перескакивание из одной роли в другую - благодатная почва для невротических состояний. Женщина чувствует себя несчастливой, барахтается в этих странных отношениях. И мужчина тоже не может понять, что происходит, чего ей на самом деле нужно.
Т.: Получается, если у девочки любящий отец, который в ней души не чает - она, став взрослой, попадает в группу риска, потому что ей трудно выйти из роли папиной дочки? Но ведь любящий папа - это же прекрасно. Мы же не можем советовать мужчинам меньше любить своих дочек.
О.: Дело не в том, чтобы меньше любить, а в том, чтобы вовремя увидеть в девочке самостоятельного человека. И с любовью воспитывать самостоятельность и ответственность в ребенке. Никто - ни папа с мамой, ни мужчина - не может и не должен строить ее жизнь. Если этого девочке не объяснили, она начинает искать мужчину, который, как папа, будет ее баюкать и успокаивать. Или же попадает, как Вера, в переделку, происходит кризис ценностей и установок - и такой опыт срабатывает как хороший урок.
Т.: А как объяснить девочке-подростку, что такое женщина-ребенок, женщина-взрослая? Мне кажется, это сложно для понимания девочки.
О.: Как говорил один умный человек, «Чтобы воспитать джентельмена, нужно самому быть джентльменом». Родители, как ни странно прозвучит, должны занять по отношению к девочке не только родительскую позицию, а позицию взрослых, партнерскую. Тогда и она сама подтянется к роли взрослой. Что я имею в виду? Родительская позиция - наказывать, упрекать, контролировать, опекать, заботиться. Позиция взрослого - объяснить, что ребенок сам принимает решения и сам отвечает за свои поступки. И родителям надо не препятствовать автономности ребенка, а поощрять ее. Если девушке 22 года, а она все еще под крылом у родителей - это чревато. Ребенка надо вовремя отпустить от себя, перестать оберегать и защищать. Немногие родители это понимают и готовы сделать. Но сделать нужно, иначе девочка рискует вырасти с убеждением «Чтобы быть любимой, надо быть ребенком».
Т.: Олег, а что вы думаете о распространенном стереотипе: если девочка росла без отца, у нее будут сложности в личной жизни, так как ей мужчины кажутся существами с другой планеты, она не понимает, как себя с ними вести?
О.: Все не так однозначно. Девочка в первую очередь считывает состояние мамы, а уже состояние формирует модель поведения. Например, взрослая женщина рассказывает, что росла без отца, однако у мамы были романы, мама умела дружить с мужчинами, прекрасно ладила с ними. И девочка вырастает с умением легко находить общий язык с противоположным полом - она настроена на волну дружелюбия и искреннего интереса к мужчинам. Она берет это у мамы. Да и видит мужчин мамы.
Т.: Разделяю ваше мнение. Мне кажется, наличие или отсутствие папы в семье не так уж важно для формирования здорового отношения к мужчинам. Тысячи девочек, у которых были отцы, выросли в злобных теток с установкой «все мужики - сво..» «все мужики - только и смотрят на сторону», потому что мама так считала и чувствовала.
О.: Для начала - было бы неплохо разобраться со своими представлением о женщине и мужчине.. Дело ведь не только в том, был ли папа в семье, а и в том, какую женскую ролевую модель получила девочка от мамы, какие представления о мужчинах получила от матери. Знаете, каких женщин сегодня становится все больше?
Т.: Тех, кому вообще не нужны мужчины? Амазонок?
О.: Сегодня много женщин со взрослым интеллектом и детскими эмоциями. С такой интересно обсудить новости, поговорить об искусстве, но строить отношения очень сложно. Она капризна, вздорна, обидчива, истерична - и при этом умная, очень странный микс. Мужчину поначалу эта странность привлекает, хочется эту тайну разгадать. Скоро оказывается, что разгадывать нечего, что за всеми этими истериками и капризами глубины нет, только эмоциональная незрелость, инфантильность. Выдаваемая за «настоящую женщину». «Зачем так? - Ну я же женщина».
Т.: Какая, однако, дивная тенденция прослеживается: мы имеем умную женщину, с инфантильными эмоциями, которая заявляет «хочу быть слабой, ничего не хочу решать!» Вопрос к вам как к опытному психотерапевту: о чем эта тенденция говорит?
О.: Об извращенном проявлении феминизма. Женщины выдвигают требование - предоставить им право быть слабыми. Если в других странах феминистки боролись за равные с мужчинами права, то наши женщины, которые в большинстве своем гораздо успешнее наших мужчин, сегодня хотят быть маленькими девочками.
Т.: Тогда спрашиваю не как психотерапевта, а как мужчину: как дать понять своему любимому человеку, что ты хочешь быть ведомой - не ребенком, а ведомой? Как правильно себя вести?
О: Позволить ему быть сильным. Чувствовать себя мужчиной. Мужчина ценит отношение женщины к себе как к мужчине, тому кто принимает решения. Как говорил главный герой «Москва слезам не верит»: «принимать решения буду я, на том основании что я мужчина». Мужчина это отношение чувствует и ценит, отдавая вниманием и заботой. И становится чутким к проявлениям ее души. Женщина влияет самим своим состоянием. Это и есть партнерство
( из интервью, приведенного ниже)
ТАТЬЯНА ПЕТКОВА и психолог ОЛЕГ ХОМЯК поговорили о женском желании быть слабой девочкой рядом с сильным мужчиной - и пришли к выводу, что на самом деле женщины мечтают вовсе не об этом.
Татьяна Петкова: Олег, расскажу для читателей историю Веры, с которой вы уже знакомы. 22-летняя Верочка встретила 26-летнего Алексея - милого, заботливого, надежного молодого человека. Эпитеты - Верочкины. Девушка радовалась: «Леша всегда спрашивал, не забыла ли я пообедать, заезжал за мной на работу, чтобы я не возвращалась домой поздно вечером» - в общем, сдувал с нее пылинки. Два месяца пара прожила душа в душу - а потом Алексей попросил Веру взять для него кредит в банке. Мол, ему не дадут, он официально на работе не числится. Вера взяла кредит. Потом еще один, и еще. Всего на 80 тысяч гривен. Алексей Веру расцеловал, взял деньги, уехал в зарубежную командировку и, как несложно догадаться, исчез. Еще месяц Вера не могла поверить, что ее любимый оказался мошенником. А потом пришла в ужас - и, поскольку я хорошо знакома с ее мамой, моей бывшей коллегой, попросила вас поговорить с девушкой. И удивилась, когда вы сказали: «виноват» папа Веры. В смысле, он настолько хороший папа, что девушка просто не представляла, что мужчины могут быть иными!
Олег Хомяк: В чем неприятность для Веры? Парень, с которым она встречалась, воспринимался ею как образ настоящего мужчины - сильный, заботливый. У девушки автоматически возникла реакция полного доверия и расслабления: ей хорошо, тепло, она может целиком довериться ему, побыть слабой. Это, кстати, очень распространенный сегодня миф: для того чтобы довериться мужчине, женщина должна быть слабой. На мой взгляд, глупость в чистом виде. Когда мы с Верой разбирали, на что похоже ее состояние, когда она рядом с мужчиной, Вера вспоминала папу. Папа у Веры всегда ассоциировался с надежностью и безопасностью. Ей с ним хорошо. И в отношениях с мужчинами она ищет это же состояние.
Т.: А разве плохо - хотеть, чтобы рядом с мужчиной ты была в тепле и безопасности?
О.: Надо разобраться, это хотение тепла и защиты - взрослое состояние женщины или детское? Этот вопрос обычно никто себе не задает. Если желание детское, скорее всего, не завершены отношения с родителями, папа и мама не отпустили дочку вовремя во взрослую самостоятельную жизнь, она все еще в роли ребенка.
Т.: Олег, но даже если кто-то додумается задать себе вопрос: кто я сейчас - ребенок или взрослый, как понять, в каком ты состоянии?
О.: Это чувствуется. Женщина описывает себя и мужчину примерно так: «Он большой и сильный, я маленькая и слабая, мне с ним уютно». Совершенно детское состояние уюта и спокойствия.
Т.: Да сто процентов женщин так скажут о своих мужчинах!
О.: Компонент «он сильный, мне рядом с ним уютно» всегда есть в мужско-женских отношениях, и это нормально. Конечно же, бывают ситуации, когда женщина чувствует себя слабой, мужчина ее поддерживает, утешает. Другой вопрос, если тема «он - большой и сильный, я маленькая и слабая, он - папа, я - ребенок» базовая, доминирующая в отношениях. Состояние «я маленькая девочка» могут быть как элементом игры двух взрослых любящих людей, так и отчаянным признанием своей беспомощности, уязвимости, незащищенности. Между этими состояниями - очень тонкая грань. Я думаю, личностно зрелая женщина способна разобраться в этих тонкостях. Вот интересный момент. Многие женщины, которые стали ходить на уроки танцев - а сегодня это модно - отмечают, что они ведут партнера. Причем делают это неосознанно. Но это вовсе не значит, что они находятся в позиции взрослого. Быть ведомым и быть ребенком - автоматически не одно и то же, как не одно и то же быть взрослым и быть ведущим.
Т.: Сама то и дело слышу от своего тренера по танцам: «Прекратите вести!» Поражаюсь: как я могу вести партнера, если я и танцевать-то толком еще не умею! И точно не стремлюсь быть ведущей. А чтобы я перестала вести, тренер приказывает мне закрыть глаза - и танцевать вслепую. Помогает.
О.: Отличный пример. Вы же пытаетесь вести партнеров оттого, что просто недостаточно доверяете им, ведь на подсознательном уровне вы точно не в позиции ребенка по отношению к мужчинам. Женщина-ребенок безоговорочно доверяется мужчине хоть в танце, хоть в финансовых делах - «папа же знает, как правильно, папа не обманет». Прием с закрытыми глазами в танцах хорошо работает - ничего не остается, как доверить себя рукам другого человека и расслабиться. Но расслабиться - не значит стать беззащитным ребенком. Вы сохраняете взрослую позицию, но при этом доверяете мужчине, вы расслаблены и сбалансированы, не нервничаете. Вот этого состояния современным женщинам остро не хватает.
Т.: Все же не очень ясно: если и взрослая расслабленная женщина, и женщина в детской позиции обе доверяют мужчине, то в чем принципиальная разница между этими состояниями?
О.: В инфантильной позиции женщина словно спит, убаюканная мужчиной. Она пассивна и безответственна, доверяет по-детски: он ведь умный, знает что делать, высока степень бессознательности. Во взрослой позиции женщина, какой бы расслабленной ни была, сохраняет осознанность и интуицию - поэтому и вовремя почувствует опасность и не пойдет на поводу. И если мужчина вдруг начинает «сбоить», взрослая женщина готова реагировать, включаться в ситуацию, брать ответственность, помогать, разруливать - все делать все для того, чтобы вернуть и сохранить утерянный баланс. Потому что понимает: мужчина не волшебник, он чего-то не умеет, не может, с чем-то сейчас не в силах справиться. А женщина-ребенок в аналогичной ситуации либо устраняется от решения вообще - «папа умный, папа знает, что делать» либо начинает истерить, паниковать - «как, даже папа не знает, что делать?!» И если ситуация не улучшается, женщина-ребенок погружается в сильный стресс. При этом может как уйти в себя и переживать тревогу без внешних проявлений, тихо сходя с ума, так и наезжать на мужчину, устраивать скандалы - совсем как ребенок, который катается в супермаркете по полу, требуя купить игрушку. Ее претензии схожи с детскими: «Ты меня не обеспечил, ты такой-сякой!» И она до последнего продолжает надеяться, что «папа» что-то придумает - и все снова будет хорошо.
Т.: Теперь понятна разница. Хотя, скажу я вам, когда твой мужчина «сбоит», то неважно, «папа» ли он или партнер, все равно ведь тревожишься. Ну а как иначе?
О.: Взрослая женщина, разумеется, тоже переживает. Но - по-взрослому, конструктивно. А женщина-ребенок переживает деструктивно. Если попросить описать этих двух женщин себя и партнера, то в описаниях ребенка явственно прозвучит сообщение: я меньше, он больше, я не знаю и не умею, он знает и умеет. И повторюсь: это вовсе не вопрос ведомого и ведущего. Потому что ведомый не чувствует себя маленьким и беспомощным. Ведомый признает и осознает: ведущий идет впереди, я сзади, ведь ведущий лучше знает дорогу и лучше понимает, как по ней идти. И самое главное - ведомый не означает слабый. А сегодня многие женщины заявляют как заветное желание: «Хочу быть слабой!»
Т.: Это правда. Часто слышу от преуспевающих состоятельных женщин эту фразу. Говорят: надоело быть сильной, хочу быть слабой! Я удивляюсь, потому что не могу понять мотивацию. Зачем, почему быть слабой, если это заведомо проигрышная, уязвимая позиция?
О.: Мне кажется, женщины хотят быть не слабыми, а женственными. Они устали от напряжения, хотят расслабиться чувствовать что о них заботятся. Так же как и они заботятся о ком-то. Я понимаю, женщины взяли на себя слишком много ответственности и теперь мечтают поделиться ею с мужчинами. Но почему-то озвучивают желание «быть слабой». Абсурд просто. Быть не лидером, быть ведомой - это продуктивное состояние, потому что вы постоянно в связке, в контакте с ведущим, лидер не существует без того, кто в него верит, обеспечиваете его обратной связью. Ведомый - это же не пассивное состояние: обездвиженную тушку за собой долго не протянешь. Ведомый же выбирает лидера. А быть слабой - это быть пассивной, подобно ребенку, не принимать решения, не желать знать, куда и зачем идем, верить, что взрослые сами как-нибудь все устроят. Это регрессивное состояние. Продуктивности в нем - ноль. Слабого тянут, а не ведут. Ребенок не хочет партнерства, он хочет, чтобы его оставили в покое, или все сделали за него. Не думаю, что все современные женщины, декларируя желание быть слабыми, имеют в виду такую позицию. Во всяком случае, мне бы этого не хотелось. Хотя многие - да, желают быть именно ребенком.
Т.: Помните картинку, которую с полгода назад на фейсбуке все постили как сумасшедшие - «Я девочка, я ничего не хочу решать. Я хочу платье»?
О.: А сцена из фильма «Криминальное чтиво»? Когда они там кафе грабят, с пистолетами в руках, главная героиня вдруг произносит: «Я боюсь, я хочу писать». Вот вам и регрессия. И не говорите мне, что это проявление женственности. Это проявление детскости. Что за дурацкий пиар сделали этой пресловутой «слабости»! Пресса и ТВ наперебой кричат: женщины страдают из-за того, что вынуждены быть сильными, а им так хочется быть слабыми… А почему взрослая женщина не должна ничего решать? Почему ее жизнью должен распоряжаться кто-то другой - только потому, что он больше зарабатывает? Глупость откровенная. Женщины путают напряжение с силой. Вместо того чтобы сбросить напряжение и расслабиться, они мечтают сбросить ответственность и стать маленькими девочками, которым не нужно принимать решений. Но ведь жизнь взрослого человека - это цепь принимаемых каждый день решений. И если ты не хочешь ничего решать - кто-то будет это делать за тебя. Но тогда уж, будь добра, не возмущайся: «Я тебе не ребенок!» Вот именно что ребенок.
Т.: Точно. С одной стороны женщина-ребенок хочет только «платье и пописать», а с другой - стремится быть влиятельной, чтобы с ее мнением считались. Но ведь это противоречащие друг другу желания.
О.: Ну да, а потом женщина удивляется, отчего это мужчина такой странный. Что это он с ней, как с маленькой обращается. И не понимает, что она сама его так настроила. Ей ведь хотелось показать, какая она мягкая и женственная, а мужчина увидел беспомощную и пассивную. Потому что для самой женщины: женственная - это слабая и требующая заботы. Но, если он в принципе не против быть «папочкой» и «опекуном», то пара может нормально прожить вместе много лет. А вот если попадается нечестный мужчина - как Вере - то начинаются проблемы. Мужчина, видя, что женщина ему всецело доверяет, начинает ее попросту использовать.
Т.: Вы говорите, что пара «дочка-папа» может прожить вместе много лет. Наверное, при условии, что у мужчины тоже есть свой комплекс - желание быть родителем для своей женщины?
О.: Да, и в этом случае мужчина и женщина взаимно компенсируют комплексы друг друга. И живут вместе долго, до тех пор, пока кто-нибудь из них не пойдет на тренинг личностного роста и не станет, вдруг, играть в паре роль взрослого - тем самым подталкивая второго партнера тоже становиться взрослым. Ведь в таких парах, где один - ребенок, второй всегда будет родителем. Взрослых там нет. Самое интересное, что в таких отношениях мужчина и женщина время от времени меняются ролями: сегодня она - слабая девочка, которая ничего не желает решать, а завтра - грозная мамаша, которая хочет вырастить из своего мужчины решателя всех проблем, настоящего успешного мужчину. Такое перескакивание из одной роли в другую - благодатная почва для невротических состояний. Женщина чувствует себя несчастливой, барахтается в этих странных отношениях. И мужчина тоже не может понять, что происходит, чего ей на самом деле нужно.
Т.: Получается, если у девочки любящий отец, который в ней души не чает - она, став взрослой, попадает в группу риска, потому что ей трудно выйти из роли папиной дочки? Но ведь любящий папа - это же прекрасно. Мы же не можем советовать мужчинам меньше любить своих дочек.
О.: Дело не в том, чтобы меньше любить, а в том, чтобы вовремя увидеть в девочке самостоятельного человека. И с любовью воспитывать самостоятельность и ответственность в ребенке. Никто - ни папа с мамой, ни мужчина - не может и не должен строить ее жизнь. Если этого девочке не объяснили, она начинает искать мужчину, который, как папа, будет ее баюкать и успокаивать. Или же попадает, как Вера, в переделку, происходит кризис ценностей и установок - и такой опыт срабатывает как хороший урок.
Т.: А как объяснить девочке-подростку, что такое женщина-ребенок, женщина-взрослая? Мне кажется, это сложно для понимания девочки.
О.: Как говорил один умный человек, «Чтобы воспитать джентельмена, нужно самому быть джентльменом». Родители, как ни странно прозвучит, должны занять по отношению к девочке не только родительскую позицию, а позицию взрослых, партнерскую. Тогда и она сама подтянется к роли взрослой. Что я имею в виду? Родительская позиция - наказывать, упрекать, контролировать, опекать, заботиться. Позиция взрослого - объяснить, что ребенок сам принимает решения и сам отвечает за свои поступки. И родителям надо не препятствовать автономности ребенка, а поощрять ее. Если девушке 22 года, а она все еще под крылом у родителей - это чревато. Ребенка надо вовремя отпустить от себя, перестать оберегать и защищать. Немногие родители это понимают и готовы сделать. Но сделать нужно, иначе девочка рискует вырасти с убеждением «Чтобы быть любимой, надо быть ребенком».
Т.: Олег, а что вы думаете о распространенном стереотипе: если девочка росла без отца, у нее будут сложности в личной жизни, так как ей мужчины кажутся существами с другой планеты, она не понимает, как себя с ними вести?
О.: Все не так однозначно. Девочка в первую очередь считывает состояние мамы, а уже состояние формирует модель поведения. Например, взрослая женщина рассказывает, что росла без отца, однако у мамы были романы, мама умела дружить с мужчинами, прекрасно ладила с ними. И девочка вырастает с умением легко находить общий язык с противоположным полом - она настроена на волну дружелюбия и искреннего интереса к мужчинам. Она берет это у мамы. Да и видит мужчин мамы.
Т.: Разделяю ваше мнение. Мне кажется, наличие или отсутствие папы в семье не так уж важно для формирования здорового отношения к мужчинам. Тысячи девочек, у которых были отцы, выросли в злобных теток с установкой «все мужики - сво..» «все мужики - только и смотрят на сторону», потому что мама так считала и чувствовала.
О.: Для начала - было бы неплохо разобраться со своими представлением о женщине и мужчине.. Дело ведь не только в том, был ли папа в семье, а и в том, какую женскую ролевую модель получила девочка от мамы, какие представления о мужчинах получила от матери. Знаете, каких женщин сегодня становится все больше?
Т.: Тех, кому вообще не нужны мужчины? Амазонок?
О.: Сегодня много женщин со взрослым интеллектом и детскими эмоциями. С такой интересно обсудить новости, поговорить об искусстве, но строить отношения очень сложно. Она капризна, вздорна, обидчива, истерична - и при этом умная, очень странный микс. Мужчину поначалу эта странность привлекает, хочется эту тайну разгадать. Скоро оказывается, что разгадывать нечего, что за всеми этими истериками и капризами глубины нет, только эмоциональная незрелость, инфантильность. Выдаваемая за «настоящую женщину». «Зачем так? - Ну я же женщина».
Т.: Какая, однако, дивная тенденция прослеживается: мы имеем умную женщину, с инфантильными эмоциями, которая заявляет «хочу быть слабой, ничего не хочу решать!» Вопрос к вам как к опытному психотерапевту: о чем эта тенденция говорит?
О.: Об извращенном проявлении феминизма. Женщины выдвигают требование - предоставить им право быть слабыми. Если в других странах феминистки боролись за равные с мужчинами права, то наши женщины, которые в большинстве своем гораздо успешнее наших мужчин, сегодня хотят быть маленькими девочками.
Т.: Тогда спрашиваю не как психотерапевта, а как мужчину: как дать понять своему любимому человеку, что ты хочешь быть ведомой - не ребенком, а ведомой? Как правильно себя вести?
О: Позволить ему быть сильным. Чувствовать себя мужчиной. Мужчина ценит отношение женщины к себе как к мужчине, тому кто принимает решения. Как говорил главный герой «Москва слезам не верит»: «принимать решения буду я, на том основании что я мужчина». Мужчина это отношение чувствует и ценит, отдавая вниманием и заботой. И становится чутким к проявлениям ее души. Женщина влияет самим своим состоянием. Это и есть партнерство