Судьба захоронённой самости.
Случай Анны О., как я уже писала, хорошо известен каждому психоаналитику. Это пациентка ближайшего соратника З.Фрейда, Д.Брейера. Вот здесь http://www.psychoanalyse.ru/practice/anna_o.html можно почитать подробнее об этом случае ( это записи самого Д.Брейера о своей пациентке)
Теория объектных отношений - одно из более современных направлений психоанализа - объясняет это случай несколько иначе. В общем то, Анна была перед выбором: сохранить нежные отношения с отцом и похоронить свою самость ( свои аутентичные потребности и смыслы), либо же следовать голосу своей самости и разрушить отношения с отцом. Анна выбрала первое. В результате она выбрала судьбу захороненной самости. Впоследствии это привело к возникновению у неё ряда психосоматических симптомов.
" Во времена своей болезни Анна.О жила в двух мирах: покорная предписанной ей роли домохозяйки в ортодоксальном еврейском доме и в то же время тайно протестующая против иудаизма и его требований. Она не могла выразить своё сопротивление или попытаться реализовать свои интеллектуальные возможности без угрозы для отношений с отцом, которые очень много для неё значили. Поскольку мать Берты страдала ипохондрией, была пассивной и недоступной для дочери, она привязалась к отцу, олицетворявшему силу, власть и знание, чьи любовь и восхищение означали признание со стороны могущественной фигуры. Однако эти отношения требовали от Берты рабской покорности и скучного существования, не дававшего её никакой возможности для реализации своего интеллектуального потенциала, независимости и сострадания. Она " Выбрала" отца, но заплатила за это ценной своих талантов и личности, похоронённых под искусственнйо покорностью.
Богатое воображение Берты создало для неё другой мир, состоящий из фантазий, которые в конце концов превратились в галлюцинации, а невыносимое чувство неудовлетворённости и боль из - за пустоты своего существования проявились в виде истерических параличей и прочих симптомов. Берта была загнана в свой внутренний мир, где галлюцинации и фантазии были единственным выражением её творческого и интеллектулаьного потенциала. Не имея возможности напрямую выразить свой протест против ортодоксальных традиций, ограничивающих её жизнь, она протестовала посредством симптомов: двигательный паралич символизировал паралич эмоциональный и психологический. Предположение о коммуникативной функции её симптомов подтверждался тем, что, когда Брейер начал отвечать на её бормотание, она заговорила с ним о своём заболевании и травматических событиях, которые к нему привели. То, что считалось бессмысленным бредом, превратилось в разумную речь, как только появился человек, воспринявший её всерьёз.
С точки зрения теории объектных отношений, симптомы Берты были именно тем, что предположил Брейер, - единственным доступным ей способом проявить свою нереализованную самость. Она не могла открыто протестовать против подавления своих способностей и потребностей, поскольку нуждалась в отце, мать же была ей недоступна. К несчастью для Берты, её отец - наиболее важная для неё фигура, к которой она была " страстно привязана", - нёс наибольшую ответственность за подавление её сущности. Связь с ним требовала почти полного уничтожения её самости. Связь с ним требовала почти полного уничтожения её самости. В результате Берта ушла в пространство, созданное ей самой, в свой внутренний мир.
Единственную отдушины для её сострадания давал уход за отцом. После того, как мать и брат её этого лишили, она утратила последнюю возможность самовыражения и одновременно оказалась разлучена с наиболее важной для неё фигурой. После смерти отца не стало единственного близкого ей человека, который признавал её таланты. Она не просто тосковала по отцу - она страдала от одиночества, потому что распались отношения, составляющие для неё смысл жизни. При этом она по - прежнему должна была подчиняться жёстким правилам, установленным отцом, больше не получая в награду его любви и восхищения. В результате её состояние ухудшилось.
Место отца, которого Берта потеряла сначала психологически, а потом и физически занял Брейер. Однако он представлял собой нечто существенно большее, чем просто ещё одну сильную фигуру, оценившую её потенциал, - Брейер не только разглядел её способности, но и в отличие от её отца осознал, как важно для Берты иметь возможность использовать их во благо общества. Кроме того, он серьёзно отнесся к бормотанию Анны и смог увидеть в нём попытку установить контакт. Именно поэтому состояние Анны О. улучшалось в его присутствии и снова ухудшалось, как только он уходил.
Брейер сумел вернуть Берту из её внутреннего мира, куда она скрывалась, не найдя признания, однако его ограничивали представления о лечении, как об освобождении от вытесненных аффектов, поэтому улучшение было только временным. Несмотря на весь прогресс, достигнутый Брейером, по окончании лечения Берта по прежнему была больна. Терапия не была завершена, потому что Брейер не считал удовлетворение потребности в реализации потенциала больной частью лечения и полагал, что развитие её способностей может подождать до её выздоровления. Между тем с позиций теории объектных отношений именно реализация самости составляет основную цель лечения.
Потенциал Берты был раскрыт благодаря Гольдшмитам, её родственникам со стороны матери, с которыми она установила отношения после переезда во Франкфурт. Её симптомы исчезли окончательно только после того, как она получила возможность стать личностью, которой всегда была потенциально, - независимым, искренним борцом за социальные права, человеком с ярко выраженными научными интересами. Несмотря на то, что Брейер смог разглядеть её потенциал, реализация его стала возможна только благодаря Гольдшмитам. Для её семьи она была незрима, Брейер увидел её под поверхностной покорностью, а Гольдшмиты помогли ей стать личностью."
( " За пределами самости")
Теория объектных отношений - одно из более современных направлений психоанализа - объясняет это случай несколько иначе. В общем то, Анна была перед выбором: сохранить нежные отношения с отцом и похоронить свою самость ( свои аутентичные потребности и смыслы), либо же следовать голосу своей самости и разрушить отношения с отцом. Анна выбрала первое. В результате она выбрала судьбу захороненной самости. Впоследствии это привело к возникновению у неё ряда психосоматических симптомов.
" Во времена своей болезни Анна.О жила в двух мирах: покорная предписанной ей роли домохозяйки в ортодоксальном еврейском доме и в то же время тайно протестующая против иудаизма и его требований. Она не могла выразить своё сопротивление или попытаться реализовать свои интеллектуальные возможности без угрозы для отношений с отцом, которые очень много для неё значили. Поскольку мать Берты страдала ипохондрией, была пассивной и недоступной для дочери, она привязалась к отцу, олицетворявшему силу, власть и знание, чьи любовь и восхищение означали признание со стороны могущественной фигуры. Однако эти отношения требовали от Берты рабской покорности и скучного существования, не дававшего её никакой возможности для реализации своего интеллектуального потенциала, независимости и сострадания. Она " Выбрала" отца, но заплатила за это ценной своих талантов и личности, похоронённых под искусственнйо покорностью.
Богатое воображение Берты создало для неё другой мир, состоящий из фантазий, которые в конце концов превратились в галлюцинации, а невыносимое чувство неудовлетворённости и боль из - за пустоты своего существования проявились в виде истерических параличей и прочих симптомов. Берта была загнана в свой внутренний мир, где галлюцинации и фантазии были единственным выражением её творческого и интеллектулаьного потенциала. Не имея возможности напрямую выразить свой протест против ортодоксальных традиций, ограничивающих её жизнь, она протестовала посредством симптомов: двигательный паралич символизировал паралич эмоциональный и психологический. Предположение о коммуникативной функции её симптомов подтверждался тем, что, когда Брейер начал отвечать на её бормотание, она заговорила с ним о своём заболевании и травматических событиях, которые к нему привели. То, что считалось бессмысленным бредом, превратилось в разумную речь, как только появился человек, воспринявший её всерьёз.
С точки зрения теории объектных отношений, симптомы Берты были именно тем, что предположил Брейер, - единственным доступным ей способом проявить свою нереализованную самость. Она не могла открыто протестовать против подавления своих способностей и потребностей, поскольку нуждалась в отце, мать же была ей недоступна. К несчастью для Берты, её отец - наиболее важная для неё фигура, к которой она была " страстно привязана", - нёс наибольшую ответственность за подавление её сущности. Связь с ним требовала почти полного уничтожения её самости. Связь с ним требовала почти полного уничтожения её самости. В результате Берта ушла в пространство, созданное ей самой, в свой внутренний мир.
Единственную отдушины для её сострадания давал уход за отцом. После того, как мать и брат её этого лишили, она утратила последнюю возможность самовыражения и одновременно оказалась разлучена с наиболее важной для неё фигурой. После смерти отца не стало единственного близкого ей человека, который признавал её таланты. Она не просто тосковала по отцу - она страдала от одиночества, потому что распались отношения, составляющие для неё смысл жизни. При этом она по - прежнему должна была подчиняться жёстким правилам, установленным отцом, больше не получая в награду его любви и восхищения. В результате её состояние ухудшилось.
Место отца, которого Берта потеряла сначала психологически, а потом и физически занял Брейер. Однако он представлял собой нечто существенно большее, чем просто ещё одну сильную фигуру, оценившую её потенциал, - Брейер не только разглядел её способности, но и в отличие от её отца осознал, как важно для Берты иметь возможность использовать их во благо общества. Кроме того, он серьёзно отнесся к бормотанию Анны и смог увидеть в нём попытку установить контакт. Именно поэтому состояние Анны О. улучшалось в его присутствии и снова ухудшалось, как только он уходил.
Брейер сумел вернуть Берту из её внутреннего мира, куда она скрывалась, не найдя признания, однако его ограничивали представления о лечении, как об освобождении от вытесненных аффектов, поэтому улучшение было только временным. Несмотря на весь прогресс, достигнутый Брейером, по окончании лечения Берта по прежнему была больна. Терапия не была завершена, потому что Брейер не считал удовлетворение потребности в реализации потенциала больной частью лечения и полагал, что развитие её способностей может подождать до её выздоровления. Между тем с позиций теории объектных отношений именно реализация самости составляет основную цель лечения.
Потенциал Берты был раскрыт благодаря Гольдшмитам, её родственникам со стороны матери, с которыми она установила отношения после переезда во Франкфурт. Её симптомы исчезли окончательно только после того, как она получила возможность стать личностью, которой всегда была потенциально, - независимым, искренним борцом за социальные права, человеком с ярко выраженными научными интересами. Несмотря на то, что Брейер смог разглядеть её потенциал, реализация его стала возможна только благодаря Гольдшмитам. Для её семьи она была незрима, Брейер увидел её под поверхностной покорностью, а Гольдшмиты помогли ей стать личностью."
( " За пределами самости")