" Ледяная игра разума". Или о том, как происходит исцеление нарциссической травмы.
Click to view«Как холодно, как пустынно было в этих белых, ярко сверкающих чертогах! Веселье никогда и не заглядывало сюда! …Холодно, пустынно, мертво и грандиозно! ... Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого, - поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его стало куском льда». (Х.К. Андерсен, 1990, с. 76).
Кай «сидел на одном месте - такой бледный, неподвижный, словно неживой. Можно было подумать, что он замерз». (Х.К. Андерсен, 1990, с. 76).
Эпитеты, которые использует автор для описания мира травматика: «холодно», «пустынно», «мертво», «грандиозно», «нечувствительный», «неподвижный», «неживой», отражают потерю чувствительности, своеобразную психическую анестезию, защищающую от невыносимой психической боли. «Невыносимая психическая или душевная боль, ведущая к страданию, является выражением утраты смысла жизни и возникает при столкновении с ситуациями изоляции, одиночества, свободы или умирания» (А.Н. Моховиков, 2004, с. 140). Действительно, смысл жизни Кая сводится к «ледяной игре разума» - навязчивой попытке сложить из льдин слово «вечность».
«Душа пережившего травму человека подобна стеклу, разбитому на осколочки и осколки» (О.В. Бермант-Полякова, 2006, с. 41). Здесь мы сталкиваемся с механизмом смещения, характерного для травматиков. Сосредоточение внимания на навязчивой деятельности перемещает внимание и, следовательно, энергию от внутрипсихического конфликта или эмоционального стресса. Кай находится в изоляции, он одинок, эмоционально мертв и не свободен - Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет …».
К. Лукас и Г. Сейден предложили называть стили совладающего поведения с тяжелыми эмоциональными переживаниями сделками, «которые люди заключают с жизнью». В их основе лежит «обмен». Выбирая такой способ реагирования на травму, человек получает облегчение душевных мук неопределенности. Стереотипность защищает от болезненных чувств и мыслей. Все это свидетельствует о попытке травматика защититься от непереносимой боли путем эмоционального замораживания, навязчивых действий, ухода от контактов с Другими. Происходит фиксация в этом состоянии: человек не может уйти от травмирующей ситуации, пока не переживет («пережует») ее; однако парадокс в том, что он не способен это сделать из-за слишком сильной душевной боли и сопряженных с ней чувств: страха, стыда, вины. «Человек, который пережил травмирующее событие, но не отреагировал его, как бы остается в этом событии. Оно притягивает к себе человека, не отпускает его… Человеку начинает казаться, что он в тупике, из которого уже нет выхода». (Л.А. Пергаменщик, 2004, с. 19). Человек блокирует свои переживания, мысли и чувства, поддерживая гештальт незавершенным. Он не в силах встретиться лицом к лицу с болью, отчаянием, стыдом, виной, бессилием, ничтожностью. Перечисленные выше феномены являются симптомами травмы как «замороженной боли».
Для работы с травмами недостаточно одних лишь интерпретаций и осознавания. Ведущим терапевтическим методом становится повторное переживание или ре-переживание. Клиент в терапии должен иметь возможность эмоционально пережить влечения, тревоги, конфликты своего прошлого при определенных строго обозначенных условиях. М. Гилл описал условия проработки влечений и чувств, чтобы ре-переживание было терапевтичным:
- Они должны быть испытаны в присутствии лица, на которого эти влечения и чувства теперь направлены.
- Переживаемые заново чувства должны быть выражены тому лицу, на которое они направлены. Клиенту недостаточно только молча испытывать эти чувства.
- Новый объект старых чувств - личность, на которую они направлены, должна быть готова обсуждать чувства и влечения с интересом, объективно и без защит.
- Клиенту необходимо помочь обнаружить прошлый глубинный источник переживаемых им заново импульсов. (М. Кан, 1997)
Очевидно, что таким лицом для клиента становится терапевт. «Если терапевт помогает клиенту соприкасаться с этими чувствами, делает безопасным для клиента их выражение, обсуждает эти чувства с клиентом в неосуждающей, незащищающейся, заинтересованной манере… тогда выдвинутые Гиллом условия для терапевтического ре-переживания удовлетворяются» (Цит. по М. Кан, 1997, с.57)
Итак, Герда видит Кая и бросается к нему. Однако Кай продолжает сидеть, все такой же неподвижный и холодный. «Тогда Герда заплакала; горячие слезы ее упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок…
Кай вдруг залился слезами и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и очень обрадовался.
- Герда! Милая моя Герда!.. Где же это ты была так долго? Где был я сам? - И он оглянулся вокруг. - Как здесь холодно, пустынно!» (Х.К. Андерсен, 1990, с. 77).
Таким образом, терапия нарциссической травмы происходит путем ре-переживания остановленной психической (а иногда и физической) боли. Слезы Кая - это слезы мальчика, которому было больно, когда в глаз и в сердце попали осколки зеркала. Однако «там-и-тогда» переживание боли было заблокировано. Восстановление всех аспектов идентичности травматика возможно только «здесь-и-сейчас» в контакте с терапевтом. Мы замечаем, как в результате катарсиса у Кая восстанавливается чувствительность к реальному миру (как здесь холодно, пустынно), к другому (Милая моя Герда!.. Где же это ты была так долго?) и к самому себе (Где был я сам?).
Чувствительность терапевта к себе (аутентичность) и Другому (эмпатия) особенно важны при терапии нарциссической травмы. Это - условие возвращения чувствительности клиента. «Замороженный», бесчувственный терапевт не способен помочь клиенту вырваться из «чертогов Снежной королевы». Любопытно, что клиент, обретя чувствительность, автоматически получает пропуск «на выход»: льдинки сами складываются в слово «вечность», он становится «сам себе господином» без Снежной королевы и может подарить себе «весь белый свет». Таким образом, лишь восстановление всех модальностей идентичности, «воскрешение» эмоций и чувств позволяют обрести целостность и продуктивность.
В конце истории содержится еще один интересный для нашего анализа момент: дети Кай и Герда становятся взрослыми. Время травмированного человека останавливается, фиксируется в точке травмы, в результате чего происходит застревание в его развитии. Исцеление травмы вновь «запускает» для клиента течение времени, предоставляя ему реальную возможность для взросления.
Нарциссическая травма в отличие от истинного нарциссизма относится к психогенным расстройствам и является реакцией на конкретные психотравмирующие воздействия. Она в целом отвечает диагностическим критериям К. Ясперса (триада Ясперса), применяемым для диагностики психогений. Они следующие:
- Расстройство возникает вслед за психотравмой.
- Содержание травмы присутствует в переживаниях травматика.
- Дезактуализация травмы ведет к ослаблению или прекращению расстройства (К. Ясперс, 1996).
оригинал http://psyjournal.ru/j3p/pap.php?id=20090303