"Почему все находят любовь, кроме тебя?"
Любовь никогда не приносила денег Матильде. Ну, может, совсем немного.
Она двадцать лет служила любви, преподносила ее в лучшем виде, как настоящая
мастерица показывала ее лучшие стороны. Любовь -- это была ее работа, она
овладела всеми ее хитростями и уловками. Иногда даже придумывала новые.
Прежде, чем сдаться, любовь навязывала ей свои капризы, свои условия. И так
день за днем, с утра до вечера. Но к чему считать часы, когда речь идет о
любви? Разве любовь когда-нибудь спит? Разве у любви бывает отдых? Любовь
постоянно требовала от нее все новых фантазий, однако ничем не помогала.
Матильда искусно черпала вдохновение из сокровищницы своей тайной нежности.
За двадцать лет, прошедших в погоне за любовью, она усвоила, что
самопожертвование -- неиссякающий жизненный источник.
Так или иначе, но ни на что другое Матильда не была способна. Виктор
повторял ей это каждый день.
-- Твой талант -- божий дар. Ты только и умеешь, что делать это, но,
черт возьми, как здорово ты это делаешь!
В конце концов, она сама поверила в тот образ великой жрицы любви,
который так нравился Виктору. "Колдунья, повелительница сердец и страстей,
хранительница неугасимого любовного огня", -- он никогда не боялся
преувеличений, когда требовалось подбодрить ее во время работы. Она свято
верила во все, что слышала из уст Виктора, начиная с первого дня их
знакомства.
Ни на миг у нее не возникло желания избежать ловушки, таившейся в его
взгляде, когда она, сидя за краешком стола в бистро на площади Вогезов,
увидела его. В ту же секунду Матильда бросила писать свой дневник. С
обаянием проповедника, отрекшегося от веры, Виктор увлек в свои сети ее
наивную душу. В тот же день он стал и ее любовником. Ей тогда не было и
восемнадцати. Он ни за что не провел бы с ней в постели больше одного
вечера, если бы она очень быстро не проявила поразительные способности ко
всем тонкостям любви.
Десять лет безоблачного счастья. Она -- за своей работой, он -- за
своей конторкой. Прямо как в песенке из "Трехгрошо-вой оперы". Он всегда
умел дать ей совет и обеспечить уют, в котором она нуждалась для спокойной
работы. Время от времени Виктор выводил Матильду в свет, чтобы немного
развлечь и чтобы румянец оживил ее бледные щеки. Ему было достаточно
проявлять к ней хоть каплю внимания, чтобы ловко избегать фразы "Я люблю
тебя", которую она так мечтала услышать.
Потом все стало таким рутинным, таким печально предсказуемым. Раз в три
недели Виктор появлялся в ее квартирке на улице Месье-ле-Прэнс, чтобы
забрать плоды ее трудов. За пять минут он овладевал Матильдой на краю
постели, и она никогда не требовала от него большего. В ней было достаточно
любви еще на десять лет. И еще десять лет она любила его, несмотря на его
брак с первой встречной женщиной и на рождение двух детей. "Любовь не имеет
отношения к семье", -- часто повторял Виктор. В конце концов, Матильда в это
поверила. В тридцать лет она превратилась в старую любовницу, которой можно
ничего не обещать.
Матильда с еще большим ожесточением ушла в работу. Чтобы забыть Виктора
или, наоборот, вызывать его восхищение, она и сама толком не знала. Он
становился все требовательнее и часто настаивал на том, чтобы она вносила
побольше пикантностей в свои сочинения.
-- Пикантности... Что ты имеешь в виду?
-- Фантазии, жаркие сцены, черт побери! Заставь в конце концов говорить
свою плоть!
В свои сорок лет Матильда соглашалась на все. Она пожертвовала своей
юностью, своей мечтой родить детей. И все во имя чего? Во имя любви?
-- Мне очень жаль, милочка, но я не смог продать даже тысячи
экземпляров "Забытой любовницы".
-- Но, Виктор... Я сделала все, что ты требовал. Добавила главы, где
действие происходит в "Эрос-центре"...
-- Я знаю, что ты старалась, но задница больше не привлекает читателя.
-- Это из-за моего псевдонима. Кого привлечет последний роман Клариссы
Гранвиль? Следующий роман я подпишу иначе. Например, Пэтти Пендельтон. Она
уже давно ничего не публиковала.
Пэтти Пендельтон. "Очертя голову", "Замок без любви", "Та, которая
ждет". Тридцать пять тысяч экземпляров каждой книги. Пэтти Пендельтон и
неожиданные повороты сюжета, ее безумная романтичность, коттедж в
Сассексе...
-- Все это было уже пятнадцать лет назад, Матильда. Сегодня ты этим не
возместишь даже стоимости бумаги.
-- А Сара Худ? Ведь фаны ждут продолжения приключений Джейнис!
"Джейнис и Дама червей", "Джейнис идет на войну", "У Джейнис есть
сестра", "Наследие Джейнис" и так далее.
-- И что ты родишь на этот раз? "Джейнис в Интернете"? "Джейнис теряет
вставную челюсть"? Читателям наплевать на эту дуру.
-- Я могу возобновить серию "Экстаз". "Запретные мечты", "Экзотическая
дрожь", "Дикая девушка Андреа", "Оазис наслаждений" и так далее.
Сидевший за письменным столом Виктор зашелся от смеха и схватил с
закрывавшей всю стену полки первую попавшуюся книгу.
-- Ты хочешь писать о сексе? Тебе прочитать любой отрывок из
"Скандалистки"? "Эдвина почувствовала, что ее воля ослабевает под
настойчивой рукой Дэвида. Она впала, чтораноили поздно отдастся ему, и этот
час наконец наступил. Она опустилась на колени перед своим возлюбленным и
коснулась губами его древка". Его древка! Нужно быть по меньшей мере
шестидесятилетним, чтобы понять, о чем идет речь, черт возьми! Всем плевать
на твой устаревший изысканный язык. Хуже всего то, что ты в этом даже не
виновата. Как ты можешь надеяться, что читатель поверит твоим идиотским
"Экстазам", если сама знакома только с двумя позами, да и то вторая
предназначается исключительно для праздничных вечеров...
-- Мне неприятно говорить это, Матильда, но тебе придется забрать свою
последнюю рукопись.
-- Что ты сказал?
-- Я не стану ее издавать.
-- ...?
-- Если мне не удастся увеличить торговый оборот, придется продать
часть нашей конторы. А я слишком долго сражался за нее, чтобы делиться с
незнакомыми людьми.
Бледная как смерть, задыхающаяся, Матильда склонилась над столом,
пытаясь дотянуться до руки Виктора.
-- Издательство "Феникс" -- ведь это мы вдвоем... Вот уже двадцать
лет... Мы вместе создали это издательство... Конечно, делами управляешь ты,
но ведь это я написала первые книги и отдала их тебе без контракта, без
задатка... Да у меня и сегодня нет контракта! Мы всегда работали, доверяя
друг другу... Всегда были одной командой, разве не так?
Матильда с надеждой ловила улыбку на лице Виктора. Но он старательно
отводил взгляд. Возможно, чувствовал неловкость. Или испытывал к ней
отвращение.
-- Забери свою рукопись. Завтра получишь все, что я тебе должен за
"Забытую любовницу".
Она поднесла ледяную руку ко лбу. Господи, да ведь это жест Джейнис,
полный изящества и патетики!
-- Я должен дать шанс и другим авторам, как когда-то дал его тебе. У
молодых более современный стиль, он лучше отвечает запросам публики. Ты
слишком много работала последние годы, моя милочка. Возьми отпуск. Попытайся
заняться чем-то другим.
Матильда ухватилась за спинку кресла, чтобы не потерять равновесия. Еще
никогда она не была так похожа на своих героинь -- прекрасных и беззащитных.
-- Я больше ничего не умею...
-- Тебе будет сложно пристраивать свои рукописи, Матильда. Я не знаю ни
одного издателя, который бы согласился их взять.
Лучше бы он ударил ее, разбил в кровь лицо...
-- Как же я буду жить?
-- Поработай на женские журналы, попиши юморески для телевидения -- для
этого не надо быть семи пядей во лбу. Или выйди замуж. В твоем возрасте это
еще возможно. Почему все находят любовь, кроме тебя?
Тонино Бенаквиста " Сага"
Она двадцать лет служила любви, преподносила ее в лучшем виде, как настоящая
мастерица показывала ее лучшие стороны. Любовь -- это была ее работа, она
овладела всеми ее хитростями и уловками. Иногда даже придумывала новые.
Прежде, чем сдаться, любовь навязывала ей свои капризы, свои условия. И так
день за днем, с утра до вечера. Но к чему считать часы, когда речь идет о
любви? Разве любовь когда-нибудь спит? Разве у любви бывает отдых? Любовь
постоянно требовала от нее все новых фантазий, однако ничем не помогала.
Матильда искусно черпала вдохновение из сокровищницы своей тайной нежности.
За двадцать лет, прошедших в погоне за любовью, она усвоила, что
самопожертвование -- неиссякающий жизненный источник.
Так или иначе, но ни на что другое Матильда не была способна. Виктор
повторял ей это каждый день.
-- Твой талант -- божий дар. Ты только и умеешь, что делать это, но,
черт возьми, как здорово ты это делаешь!
В конце концов, она сама поверила в тот образ великой жрицы любви,
который так нравился Виктору. "Колдунья, повелительница сердец и страстей,
хранительница неугасимого любовного огня", -- он никогда не боялся
преувеличений, когда требовалось подбодрить ее во время работы. Она свято
верила во все, что слышала из уст Виктора, начиная с первого дня их
знакомства.
Ни на миг у нее не возникло желания избежать ловушки, таившейся в его
взгляде, когда она, сидя за краешком стола в бистро на площади Вогезов,
увидела его. В ту же секунду Матильда бросила писать свой дневник. С
обаянием проповедника, отрекшегося от веры, Виктор увлек в свои сети ее
наивную душу. В тот же день он стал и ее любовником. Ей тогда не было и
восемнадцати. Он ни за что не провел бы с ней в постели больше одного
вечера, если бы она очень быстро не проявила поразительные способности ко
всем тонкостям любви.
Десять лет безоблачного счастья. Она -- за своей работой, он -- за
своей конторкой. Прямо как в песенке из "Трехгрошо-вой оперы". Он всегда
умел дать ей совет и обеспечить уют, в котором она нуждалась для спокойной
работы. Время от времени Виктор выводил Матильду в свет, чтобы немного
развлечь и чтобы румянец оживил ее бледные щеки. Ему было достаточно
проявлять к ней хоть каплю внимания, чтобы ловко избегать фразы "Я люблю
тебя", которую она так мечтала услышать.
Потом все стало таким рутинным, таким печально предсказуемым. Раз в три
недели Виктор появлялся в ее квартирке на улице Месье-ле-Прэнс, чтобы
забрать плоды ее трудов. За пять минут он овладевал Матильдой на краю
постели, и она никогда не требовала от него большего. В ней было достаточно
любви еще на десять лет. И еще десять лет она любила его, несмотря на его
брак с первой встречной женщиной и на рождение двух детей. "Любовь не имеет
отношения к семье", -- часто повторял Виктор. В конце концов, Матильда в это
поверила. В тридцать лет она превратилась в старую любовницу, которой можно
ничего не обещать.
Матильда с еще большим ожесточением ушла в работу. Чтобы забыть Виктора
или, наоборот, вызывать его восхищение, она и сама толком не знала. Он
становился все требовательнее и часто настаивал на том, чтобы она вносила
побольше пикантностей в свои сочинения.
-- Пикантности... Что ты имеешь в виду?
-- Фантазии, жаркие сцены, черт побери! Заставь в конце концов говорить
свою плоть!
В свои сорок лет Матильда соглашалась на все. Она пожертвовала своей
юностью, своей мечтой родить детей. И все во имя чего? Во имя любви?
-- Мне очень жаль, милочка, но я не смог продать даже тысячи
экземпляров "Забытой любовницы".
-- Но, Виктор... Я сделала все, что ты требовал. Добавила главы, где
действие происходит в "Эрос-центре"...
-- Я знаю, что ты старалась, но задница больше не привлекает читателя.
-- Это из-за моего псевдонима. Кого привлечет последний роман Клариссы
Гранвиль? Следующий роман я подпишу иначе. Например, Пэтти Пендельтон. Она
уже давно ничего не публиковала.
Пэтти Пендельтон. "Очертя голову", "Замок без любви", "Та, которая
ждет". Тридцать пять тысяч экземпляров каждой книги. Пэтти Пендельтон и
неожиданные повороты сюжета, ее безумная романтичность, коттедж в
Сассексе...
-- Все это было уже пятнадцать лет назад, Матильда. Сегодня ты этим не
возместишь даже стоимости бумаги.
-- А Сара Худ? Ведь фаны ждут продолжения приключений Джейнис!
"Джейнис и Дама червей", "Джейнис идет на войну", "У Джейнис есть
сестра", "Наследие Джейнис" и так далее.
-- И что ты родишь на этот раз? "Джейнис в Интернете"? "Джейнис теряет
вставную челюсть"? Читателям наплевать на эту дуру.
-- Я могу возобновить серию "Экстаз". "Запретные мечты", "Экзотическая
дрожь", "Дикая девушка Андреа", "Оазис наслаждений" и так далее.
Сидевший за письменным столом Виктор зашелся от смеха и схватил с
закрывавшей всю стену полки первую попавшуюся книгу.
-- Ты хочешь писать о сексе? Тебе прочитать любой отрывок из
"Скандалистки"? "Эдвина почувствовала, что ее воля ослабевает под
настойчивой рукой Дэвида. Она впала, чтораноили поздно отдастся ему, и этот
час наконец наступил. Она опустилась на колени перед своим возлюбленным и
коснулась губами его древка". Его древка! Нужно быть по меньшей мере
шестидесятилетним, чтобы понять, о чем идет речь, черт возьми! Всем плевать
на твой устаревший изысканный язык. Хуже всего то, что ты в этом даже не
виновата. Как ты можешь надеяться, что читатель поверит твоим идиотским
"Экстазам", если сама знакома только с двумя позами, да и то вторая
предназначается исключительно для праздничных вечеров...
-- Мне неприятно говорить это, Матильда, но тебе придется забрать свою
последнюю рукопись.
-- Что ты сказал?
-- Я не стану ее издавать.
-- ...?
-- Если мне не удастся увеличить торговый оборот, придется продать
часть нашей конторы. А я слишком долго сражался за нее, чтобы делиться с
незнакомыми людьми.
Бледная как смерть, задыхающаяся, Матильда склонилась над столом,
пытаясь дотянуться до руки Виктора.
-- Издательство "Феникс" -- ведь это мы вдвоем... Вот уже двадцать
лет... Мы вместе создали это издательство... Конечно, делами управляешь ты,
но ведь это я написала первые книги и отдала их тебе без контракта, без
задатка... Да у меня и сегодня нет контракта! Мы всегда работали, доверяя
друг другу... Всегда были одной командой, разве не так?
Матильда с надеждой ловила улыбку на лице Виктора. Но он старательно
отводил взгляд. Возможно, чувствовал неловкость. Или испытывал к ней
отвращение.
-- Забери свою рукопись. Завтра получишь все, что я тебе должен за
"Забытую любовницу".
Она поднесла ледяную руку ко лбу. Господи, да ведь это жест Джейнис,
полный изящества и патетики!
-- Я должен дать шанс и другим авторам, как когда-то дал его тебе. У
молодых более современный стиль, он лучше отвечает запросам публики. Ты
слишком много работала последние годы, моя милочка. Возьми отпуск. Попытайся
заняться чем-то другим.
Матильда ухватилась за спинку кресла, чтобы не потерять равновесия. Еще
никогда она не была так похожа на своих героинь -- прекрасных и беззащитных.
-- Я больше ничего не умею...
-- Тебе будет сложно пристраивать свои рукописи, Матильда. Я не знаю ни
одного издателя, который бы согласился их взять.
Лучше бы он ударил ее, разбил в кровь лицо...
-- Как же я буду жить?
-- Поработай на женские журналы, попиши юморески для телевидения -- для
этого не надо быть семи пядей во лбу. Или выйди замуж. В твоем возрасте это
еще возможно. Почему все находят любовь, кроме тебя?
Тонино Бенаквиста " Сага"