Ненавижу похороны
У нас такое время, что вечно куда-нибудь опаздываем. Опаздываем в рестораны, кино, на выставки, на похороны...Вот и я сегодня ехал и опаздывал на похороны. В такой солнечный день, когда стоило бы не расставаться с собственной весною.
Некрополь. Я даже это слово на языке прокрутить не могу. Вокруг светло, а все в черном. Бумаги, свидетельство о том, свидетельство о сем, гроб, цветы. Батюшка отпевает совершенно неверующую женщину, которая всю жизнь только и делала, что верила в советскую власть. Да какая, простите, разница, если их-то все равно по совести. Ритуал. Ритуальная контора. Хорошо что в этот раз без музыки. Ненавижу музыку во время похорон.
Тетя Тамара была женщина очень не простой судьбы. Мужа потеряла. Сына потеряла. Как тут не съехать.
Вторая дочь. Старшая, тетя Катя, была моей самой любимой. Они мне все, на самом деле, двоюродные бабки. Сестры моей бабушки.
У тети Тамары была черепаха. И ездил я к ней, чтобы черепаху покормить, да в шахматы поиграть. Она меня и научила...Как же много вспоминается, когда начинаешь вспоминать.
А смерть для нее, избавлением была. Потому что, думаю я, в огромном страдание прожила она последние 20 лет жизни.
Я уверен, что она заслужила свет.
Некрополь. Я даже это слово на языке прокрутить не могу. Вокруг светло, а все в черном. Бумаги, свидетельство о том, свидетельство о сем, гроб, цветы. Батюшка отпевает совершенно неверующую женщину, которая всю жизнь только и делала, что верила в советскую власть. Да какая, простите, разница, если их-то все равно по совести. Ритуал. Ритуальная контора. Хорошо что в этот раз без музыки. Ненавижу музыку во время похорон.
Тетя Тамара была женщина очень не простой судьбы. Мужа потеряла. Сына потеряла. Как тут не съехать.
Вторая дочь. Старшая, тетя Катя, была моей самой любимой. Они мне все, на самом деле, двоюродные бабки. Сестры моей бабушки.
У тети Тамары была черепаха. И ездил я к ней, чтобы черепаху покормить, да в шахматы поиграть. Она меня и научила...Как же много вспоминается, когда начинаешь вспоминать.
А смерть для нее, избавлением была. Потому что, думаю я, в огромном страдание прожила она последние 20 лет жизни.
Я уверен, что она заслужила свет.