Римопариж (7): Седрик
Билеты куплены. Париж нас ждет.
И Рим нас тоже ждет.
Но жить нам негде.
Мы с Наташей сидим у меня в моих роскошных аппаратаметах, наворачиваем датские фрикадельки, запиваем их сладким ликером, и пишем, пишем запросы на каучсерфинг.
"Дорогой кто-ты-там. Мы с моей лучшей подругой едем на Рождество в прекрасный город Париж. Мы обе опейр денег нет жить не за что, мы хотим посмотреть как можно больше, поэтому нам нужно просто место где бы мы могли переночевать с 20 по 23 декабря. Мы милые спокойные девочки, ведем себя прилично."
Париж нас не любит. Нам никто не отвечает. Нас никто там не ждет.
Остается меньше недели, а жить нам негде. Ну как, негде. На самом деле, конечно, есть. На само Рождество и дальше у нас забронирован отель. Но мы же экономим - мы ищем бесплатное жилье денег нет жить не за что на несколько дней ДО отеля.
И вот нам отвечает Седрик.
Бонжур - пишет Седрик.
Похоже, никто не читает мой профайл, так что я расскажу в сообщении, что именно я не люблю, - говорит Седрик. Некоторые считают, что это невежливо с моей стороны говорить такое, ну так тогда скажите, как это все сказать вежливо.
Вот мои правила, говорит Седрик.
Ты не ешь мою еду. Ты не принимаешь мой душ больше, чем 2 минуты. Ты не остаешься в ванной комнате мыть свои волосы на 45 минут. Не оставляй нахуй свет включенным. Закрывай за собой входную дверь. Если ты приезжаешь поздно в Париж, не надейся, что я тебя встречу. Не приперайся сюда, если ты тупо хочешь сэкономить деньги. Тебе тут не понравится: мы иногда тут пьем допоздна и громко слушаем музыку. Я работаю, поэтому в определенный час мне нужен сон, и шуметь после этого нельзя. Завтрак не включен. Не трогай нахуй мой компьютер. Не проси у меня денег. Курить нельзя. Если ты приехал на Ла Дефенс и не можешь найти мой дом, извини, но мне плевать - у меня своя жизнь и я не буду подстраиваться под тебя. Некоторые каучсерферы присылают запрос и никогда не приходят. Это, блять, подло с их стороны, потому что я тогда отказываю другим из-за нехватки места. Мой адрес: (блаблабла) номер (блаблабла). Некоторые спрашивают, номер ли это телефона, так блять да, че думаешь, мой банковский номер , что ли?
Если вас 3-4 человека, приносите с собой туалетную бумагу. Еще принесите карту свой страны, потому что я собираюсь отправиться в кругосветное путешествие на велосипеде. МНЕ НУЖНЫ КАРТЫ! (перечень стран).
Это сообщение я рассылаю всем, кто присылает запросы, если что не нравится - валите в отель.
Сказать, что мы не хотели ехать к Седрику - ничего не сказать.
Но кроме Седрика не было никого.
Реально ни-ко-го.
Несмотря на дотошные инструкции, самое главное мы все равно пропустили - тот факт, что Седрик живет не в Париже, а в пригороде. Два часа мы бродили в поисках нужной улицы, и даже ее нашли. Но Седрика там, ясен пень, не было.
Если бы не небесной красоты ангел, мы бы застряли в трущобах стремных районов Парижа, и ищи нас потом в сводках криминальной хроники.
Но нас отвели под проливным дождем до остановки, посадили на автобус. Мокрых, уставших, голодных, замерзших. Декабрь, все-таки. Дождь, все такое денег нет жить не за что.
Мы доехали до города Седрика. Пришли к дому Седрика. Поднялись на этаж Седрика. Встали у дверей Седрика. И зассали звонить. Потому что стрёмно - это не то слово. Дверь нам как бы говорила - вам тут не рады. Валите в отель.
Мы гипнотизируем дверь. Тихо ругаемся, кто будет звонить.
Дверь открывается, и на нас смотрит непонятный чел.
Чёнада? - спрашивает.
Мы к Седрику, - говорю. Договаривались на три ночи.
Местовнетблянаехаликудаспатьбудетеложиться, - говорит чел и уходит вглубь квартиры.
Местов нет - не то слово. Вся квартира - студия не больше 6 квадратных метров, усеянная людьми. В центре комнаты, как на троне, сидит Седрик. Седрик поднимает бровь. Седрик благосклонно принимает нашу карту Дании. Седрику насрать где мы будем спать, как нас зовут, и кто мы вообще. У Седрика орава почитателей, они хором говорят "О, Седрик, ты самый умный". Они говорят "Конечно, Седрик, как пожелаешь, Седрик".
Седрик смотрит в экран своего ноутбука, и игнорирует свою ораву фанатов.
- Это будут тяжелые три ночи, - говорю я Наташе.
Мы примощиваемся на квадратный метр возле посудомойки. Она вся жирная, завалена посудой. На холодильке прилеплена записка "Не трогайте мой холодильник блять и не жрите тут! :)"
Смайлик в конце прекрасен.
Наташа возвращается из ванной комнаты.
- Там пиздец, - говорит Наташа. - Лучше потерпеть до лучших времен.
На проверку туалет оказывается полностью погрыт грязью. Вот тем мерзким липким налетом, который образуется, если мебель не протирать в течение нескольких месяцев. Я боюсь прикасаться к раковине. Я не могу себя даже заставить положить куда-либо зубную щетку. Мне страшно брать это мыло. Я плохо вижу себя в этом засранном зеркале.
На зеркале записка "Не оставляйте блять на раковине свои волосы и закрывайте плотно кран:)"
Смайлик в конце прекрасен.
Унитаз упирается в стиральную машину, так что я осторожно присаживаюсь как-то сбоку. Рычаг смывать воду покрыт этой же самой грязью.
Я жалею, что у меня нет тапок. Я прилипаю.
- Вы откуда? - спрашивает девочка испанской наружности.
- Из Дании, - не моргнув глазом говорю я.
- Из Копенгагена, - поддакивает Наташа. - Вы тут давно?
- Второй месяц, - говорит девочка.
- Второй месяц во Франции или....
- Ну во Франции и у Седрика. У нас тут, возле шкафа, место забито.
Мы молча прижимаем к себе свои рюкзаки и вжимаемся в шкаф.
Седрик начал раскладывать себе постель. Два одеяла, три подушки, лампочка у кровати.
Возле шкафа лежит мексиканка с парнем в спальном мешке. В дальнем углу лежат еще три мексиканца, каждый на матрасе. Непонятный чел лежит посередине. В проходе лежат два товарища.
И мы. У нас в распоряжении полтора метра пространства, ноги не расправить.
Голый пол. Даже ковра нет. Наши вещи завалены чужими вещами, до них не добраться.
Седрик выключает свет.
Жопа началась.
