Не Брунгильдины записки. Цыпка -Дрыпка или детский невроз взрослой тети.
Вас в детстве пугали? Ну, там серым волком или Угомоном? Не нужно отвечать на этот вопрос-он риторический. Конечно рано или поздно родители, или другие взрослые придумывают что-то, что может на некоторое время усмирить (усыпить) ребенка. Это не всегда вызывает нужную реакцию ребенка, но взрослые не сдаются. Не боишься серого волчка, что может укусить за бочка, тогда на тебе Угомона. Не страшен Угомон, на тебе Цыпку-Дрыпку или еще какую бабайку или монстра под кроватью. И чем непонятнее кто это, тем становится страшнее. Но детский ум пытлив и как только ты нарисовал себе в деталях свой страх, ты тут же нашел способ с ним бороться.
Цыпка-Дрыпка приходила к нам в детском саду во время дневного сна. Пока было неясно, кто это и с чем его едят, было жутко страшно. Потом я себе нарисовала такого большого зеленого крокодила в одежде и окрестила его Цыпкой -Дрыпкой. Он был конечно страшен и зубаст, но его можно было одолеть позвав на помощь Ваню (сказка К. Чуковского «Крокодил»).
Настоящий страх поселился в моей безмятежной детской душе позже. Это было в школе, в каком классе, точно я вам не скажу. Помню, как пошли всем классом в кино, на мультфильм «Босоногий Гэн». Вот это я вам скажу было испытание. С каждой минутой во мне что-то происходило. Липкий, всепоглощающий ужас неминуемой смерти поселился во мне, по спине бежал холодный пот, я вцепилась непокорными пальцами в руку подруги Симки (Симона) и начала икать. Симка посмотрела на меня, типо ты чего, подруга, я с тобой. А я продолжала тихо икать и не мигая смотреть на экран. После просмотра я вышла из зала на ватных ногах, с мокрой спиной. Я жмурилась от весеннего солнца и не могла прийти в себя. Я жадно хватала ртом воздух как рыба, выброшенная на песок. Теперь я понимаю, что скорее всего, в тот момент испытала паническую атаку. Симка дергала меня и тянула за толпой одноклассников, которые дружною гурьбою потянулись в кафе-мороженое «Пингвин». Страх отступил, но не ушел. Он поселился где-то очень глубоко внутри меня и ждал момента, когда можно будет меня атаковать.
На уроках по гражданской обороне нас стали водить по бомбоубежищам и показывать оранжевые коробочки индивидуального пользования с капсулами. Каждый такой поход был словно катализатор для моего страха. У меня начинала болеть голова, меня подташнивало, ноги не слушались, иногда мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание.
В 1986 г. 26 апреля мы отмечали на даче папин день Рождения. Было очень тепло, папа и мама сажали картофель, я возилась возле мангала ( люблю возиться с огнем). Мы жарили шашлыки и запивали это домашним компотом из алычи, и ничто не предвещало беды. Потом по телевизору сообщили об аварии на Чернобыльской АС. И опять в моей детской голове стал расти страх. И с этим страхом я не могла справиться. Это же вам не волчок, которого может отогнать собака. И не Угомон - включил свет, и он исчез. Я пыталась поделиться своими страхами с Симкой, но она меня не понимала.
Потом была книга Алексея Леонова «Солнечный ветер». Я читала ее с великим удовольствием. Но одна строка снова стала триггером к панической атаке. В одной из глав было написано: «Советский Союз и Соединенные Штаты Америки большие страны. От того, будут ли они жить в мире и согласии, во многом зависит, будет ли на Земле мир.» А если не будут жить в мире? А если повторится Хиросима? А Чернобыль?
Потом вроде все успокоилось пришла перестройка и перезагрузка. Я росла и думала, что все прошло… но иногда, что-то ломается, и в моменты сильных переживаний или испуга я начинаю икать. Конечно у меня нет теперь такого ужаса перед радиацией или ядерной катастрофой. Но то, что когда-то поселилось в моей душе, под названием страх, живет там и теперь. Теперь правда, мне страшно не за себя. Мне страшно за моего сына, за супруга, за мою собаку и кота, за моих друзей и близких.
А все начинается так невинно… придет серенький волчок, Угомон - выйди вон или просто мультфильм.