Птенцы сипухи. Третья неделя съёмки
Странно, подумаете вы, и чего это он выложил фотографию, мягко говоря, не очень хорошего качества? Даже не понятно, что на ней изображено - размытое нечто в кустах. Как будто нормально снять не мог!
Конечно, фотография не дотягивает до выставочных шедевров мирового фотоискусства, но она максимально точно передаёт перемены, произошедшие со старшим птенцом Сипухи на третьей неделе съёмок. Конечно и младший птенец изменился, но не так разительно.
На третьей неделе меня ждал очередной сюрприз. Как ни в чём не бывало, пришёл на экспозицию «Ночной мир», чтобы поснимать уже родных мне сов, и вижу - одинокого птенчика стоящего на одной ножке и рассматривающего странного двухногого с безумными глазами прилипшего к стеклу.
Один птенец! Да, он белый и пушистый и при этом на тоненьких смешных ножках. Миленький такой, глаз не оторвать. Но ещё на прошлой неделе я снимал двух (!), а на позапрошлой их было даже почти три. Правда, третьего первые два поделили пополам. Поэтому, обладая страшными подробностями о криминальном прошлом птенцов, я аппроксимировал и интерполировал все известные мне факты на нынешнюю ситуацию и в результате фотограф побледнел. Тем временем одинокий птенец стоял в состоянии крайней задумчивости.
В голове пронеслись мысли: «Кровавая расправа над младшим братом или подросток пирует на костях своего младшенького, мать не заметила потери одного из сыновей». Мимо проходила Елизавета и я спросил: «А где второй то? Вроде на прошлой неделе ... », ожидая при этом почему-то ответа в стиле: «Ах, те, что ты выслал На прошлой неделе, Мы давно уже съели...». Однако мне коротко и легко бросили: «А они прятаться начали» И мир сразу стал цветным и радостным, а я из мрачного криминалиста сразу же превратился в Шерлока Холмса, правда вместо трубки в рот мог взять только угловой видоискатель, но вовремя образумился и не стал этого делать.
Стал взглядом обшаривать близлежащие кусты и действительно - в самой глубине, среди веток замечаю два смотрящих на меня немигающих глаза. Хитрец забрался так, что его практически не было видно. Но птенец был легко обнаружен благодаря своему белому пуху, который в условиях коричнево-жёлтой массы из веток и сушёных травянистых растений, увы, не помогает в вопросах камуфляжа и пассивной фитомимикрии. Я успокоился и приступил к съёмке своих любимцев. Именно эти события и передаёт заглавная фотография.
Чуть позже старший осмелел и начал потихоньку продвигаться к месту гнездования. Сотрудники туда кидают мышей, а птенца к тому времени разобрал голод. Причём звоночком к обеду послужил младшенький, который в свою очередь также был не прочь серьёзно подкрепиться. Внимательно наблюдая, как мелкий птенец пытается проглотить обед, старшенький решает действовать, иначе ведь может и не достаться. Потихоньку он продвигается к месту обеда, щурит глаза, притворяясь спящим, но при этом внимательно разглядывает младшего.
Фотограф тоже интересовал старшего и совёнок периодически пытался разглядеть человека под разными углами.
И вот растительность кончилась. Оставалось преодолеть 10 см открытого пространства и можно приступать к обеду. Старший вёл себя подозрительно, но все мои сомнения, основанные на фактах из прошлой жизнедеятельности этой семейки, отпали, когда он шумно вывалился из травы, вытянулся на лапах, чинно подошёл к младшему, потянулся основательно и приступил к гастрономическому изучению мышей.
Самое главное правильно ухватить добычу, иначе всё нужно начинать сначала.
После того как совята отобедали мышами наступило время сонного умиротворения. Старший плюхнулся на зад, к нему сразу же притёрся младшенький, и они в полудрёме ещё долго поглаживали друг друга клювами, что-то выклёвывали друг из друга и периодически, слипающимися глазами от сна, наблюдали за суетящимся двуногим.
Наверное, говорили они друг другу - и чего это он там копошится? Лучше бы съел мышку другую и, как мы, расслабился бы в спокойной полудрёме. Теперь можно было бы и поспать. Но привалиться к тёплым пушистикам никак не получится, только заслонку откроешь, так тебя начинают поливать отборным шипением с ног до головы, чужаков они не любят. Какой уж тут сон.
Конечно, фотография не дотягивает до выставочных шедевров мирового фотоискусства, но она максимально точно передаёт перемены, произошедшие со старшим птенцом Сипухи на третьей неделе съёмок. Конечно и младший птенец изменился, но не так разительно.
На третьей неделе меня ждал очередной сюрприз. Как ни в чём не бывало, пришёл на экспозицию «Ночной мир», чтобы поснимать уже родных мне сов, и вижу - одинокого птенчика стоящего на одной ножке и рассматривающего странного двухногого с безумными глазами прилипшего к стеклу.
Один птенец! Да, он белый и пушистый и при этом на тоненьких смешных ножках. Миленький такой, глаз не оторвать. Но ещё на прошлой неделе я снимал двух (!), а на позапрошлой их было даже почти три. Правда, третьего первые два поделили пополам. Поэтому, обладая страшными подробностями о криминальном прошлом птенцов, я аппроксимировал и интерполировал все известные мне факты на нынешнюю ситуацию и в результате фотограф побледнел. Тем временем одинокий птенец стоял в состоянии крайней задумчивости.
В голове пронеслись мысли: «Кровавая расправа над младшим братом или подросток пирует на костях своего младшенького, мать не заметила потери одного из сыновей». Мимо проходила Елизавета и я спросил: «А где второй то? Вроде на прошлой неделе ... », ожидая при этом почему-то ответа в стиле: «Ах, те, что ты выслал На прошлой неделе, Мы давно уже съели...». Однако мне коротко и легко бросили: «А они прятаться начали» И мир сразу стал цветным и радостным, а я из мрачного криминалиста сразу же превратился в Шерлока Холмса, правда вместо трубки в рот мог взять только угловой видоискатель, но вовремя образумился и не стал этого делать.
Стал взглядом обшаривать близлежащие кусты и действительно - в самой глубине, среди веток замечаю два смотрящих на меня немигающих глаза. Хитрец забрался так, что его практически не было видно. Но птенец был легко обнаружен благодаря своему белому пуху, который в условиях коричнево-жёлтой массы из веток и сушёных травянистых растений, увы, не помогает в вопросах камуфляжа и пассивной фитомимикрии. Я успокоился и приступил к съёмке своих любимцев. Именно эти события и передаёт заглавная фотография.
Чуть позже старший осмелел и начал потихоньку продвигаться к месту гнездования. Сотрудники туда кидают мышей, а птенца к тому времени разобрал голод. Причём звоночком к обеду послужил младшенький, который в свою очередь также был не прочь серьёзно подкрепиться. Внимательно наблюдая, как мелкий птенец пытается проглотить обед, старшенький решает действовать, иначе ведь может и не достаться. Потихоньку он продвигается к месту обеда, щурит глаза, притворяясь спящим, но при этом внимательно разглядывает младшего.
Фотограф тоже интересовал старшего и совёнок периодически пытался разглядеть человека под разными углами.
И вот растительность кончилась. Оставалось преодолеть 10 см открытого пространства и можно приступать к обеду. Старший вёл себя подозрительно, но все мои сомнения, основанные на фактах из прошлой жизнедеятельности этой семейки, отпали, когда он шумно вывалился из травы, вытянулся на лапах, чинно подошёл к младшему, потянулся основательно и приступил к гастрономическому изучению мышей.
Самое главное правильно ухватить добычу, иначе всё нужно начинать сначала.
После того как совята отобедали мышами наступило время сонного умиротворения. Старший плюхнулся на зад, к нему сразу же притёрся младшенький, и они в полудрёме ещё долго поглаживали друг друга клювами, что-то выклёвывали друг из друга и периодически, слипающимися глазами от сна, наблюдали за суетящимся двуногим.
Наверное, говорили они друг другу - и чего это он там копошится? Лучше бы съел мышку другую и, как мы, расслабился бы в спокойной полудрёме. Теперь можно было бы и поспать. Но привалиться к тёплым пушистикам никак не получится, только заслонку откроешь, так тебя начинают поливать отборным шипением с ног до головы, чужаков они не любят. Какой уж тут сон.