Спокойной ночи, одиНОЧество Москвы
Мы сидим кружком на мягком полу и учитель Школы рассказывает нам о Ши Дэцяне*, легендарном в своей славе и бывшем при жизни столь родным и человечным учителем , давшем нашей Школе наставников и направление стиля и безвременно ушедшем от нас не так давно. Да, Школа носит название нашей уже гордых четыре дня и мои обделенные в результате беседы памяти целым часом несбывшейся второй половиной занятия ноги, которым не дали серию упражнений, возмущенно сообщают голове вопросы, выливающиеся как ушат на слух учителя. Я требую немедленного объяснения отдельных глав романа, который, как выясняется, следует постигать долго, вдумчиво, путем методов, проб и ошибок и даже не надеяться пытаться воспроизвести путем простого запоминания и копирования здесь и сейчас. Мой пыл окончательно охлаждается короткой фразой старшей по учению, коротко бросающей мне: «Нет, неправильно» в ответ на мои горячие вопрошания о том, что вот мол ну делаю же я правильно эдакий разворот да с кулаком, да по плечу мне это все! Нет, и еще раз нет. «Где то на шестой или седьмой тысячный раз у меня получилось сделать правильно» - вторит ей второй учитель Школы, игриво-добродушный Александр. Голова успокаивается, но нет, только не ноги. Меня проносит мимо метро и несет вперед, вперед, и мысль «только бы успеть находиться до закрытия метро». Курская начала 21 века - место разительных и актуальных времени контрастов. В просторных залах Атриума сидят ухоженные сытые жизнью бизнесмены и хипстерски настроенные обыватели с удовлетворенно-уравновешенно видом погруженные в свои нетбуки, беседы с элегантной тихой спутницей, а кто и просто допивает кофе с круассаном. Мысль: «вот она, иллюстрация психического здоровья.», возникшая вероятно на контрасте с собственным настроем, которое можно кратко описать как «шило в жопе». Совершив бесполезно-разочаровательный круг в поисках сидра (и зачем он мне понадобился? Ах да, вредные привычки), я упираюсь в не менее очаровательную табличку перед туалетом «прохода нет» и стремительно вылетаю на дышащее пятничным ожиданием веселья и (крайне скоро следующего за ним похмелья), Садовое Кольцо. Навстречу пролетает стайка девчонок с визгами отскакивая куда-то в сторону - о ! вот и поливальные машины! А я конечно же вся в белом! Да ну и пусть! Контрастов мне, контрастов! Водяная пыль однако робко и скоро просаживается в асфальт, а я устремляюсь вдоль по Садовому ,по-прежнему белая и с шилом, вспоминая, что где-то за Басманной живет на полках пять сортов моего разлюбимого успокоительного напитка. Земляной Вал в лесах справа и в скамейках, осажденных спящими тротуарными жителями с другой, прохожу мимо небритого типа с опавшей физиономией и мысль «А вот пример психики, измученной нарзаном, спальными районами и привокзальной достоевщиной.» В ночном торговом заведении - хранилище моих излюбленных сортов, мне сообщают милым тенором, что пиво - есть, а сидром - поздно разговляться, закон таков, что даже градусов поменее пяти его не причисляют к виду пива, а значит это не разрешено. И вот, нанизав этот маленький облом на ниточку всех предыдущих за сегодня, я направляю стопы по Басманной - а вдруг да Айриш пабом там запахнет? Но где то через метров двадцать -тридцать, я понимаю, что основа- состоянье, и если изнутри не уравняюсь - то и снаружи пабом не запахнет. Ответом подтверждающим догадку мне был брутальный ресторан с хинкальной. Я шла и вдруг увидела витрину, в ней два наряда - жених-и-невеста - рядом.. Залюбовалась платьем… И словно бы очнувшись вспомнила что и сама вся в белом и полу-картинно мечтательно словно вдавливая себя в образ бульварного дамского романа подумала, что вот уж не желанье ли какое пробивается во мне через манифестацию белого в одежде? А ведь не то что бы надежды нет, но даже не бывало. Потом стихи пришли на память ,что написала я в пятнадцать. О том, что не случится даже в тридцать. На лавочке - пошлятина - реклама - какого то бульварного романа что Галя чуть не поженились с Димой но тут пришел зверь русский всем известный, его еще песцом зовут цензурно.. И я подумала - вот, пишут в утешенье, чтобы своею жизнью забываясь, распутывали выдумки чужие… И тут… напротив .. Боже! Что я вижу? То Айриш паб! и светофор приветливо мигнул мне. Меню. Ура! Есть сидр! «А мы закрыты..» «И, что, я даже залпом не успею?» «Ну что вы.. вон, а там еще пивная.. « «Там сидра нет..»..«Непонимание во взгляде..» О да, Москва не Питер. Где уж ей, торгашке с луженым пузом - чтить культуру сидра... Нанизав бусинку облома уже не помню раз какой.. Елоховку я пролетела .. отметя в мыслях машинально, что уж и сидра не хочу я.. если вообще его хотела.. И вот, войдя на Бауманскую аки золушка ровно в полночь, я поймала себя на мысли, что не выходила на этой станции чуть ли не «никогда» и взглядом восхищенным первопроходца и младенца одновременно - окинула всю станцию с ее толи недо-миниатюрными толи недо-в-полный-рост фигурами солдат, рабочих, девушки с гранатой (о, как решительно она ее держала...) и прочих пролетарских бронзовых атлетов .. А станция то - как игрушечка вощеная, вся такая ладная! Но вот мой поезд.. Далее… пунктиром… И вот я дома… Ноги намахались.. Спокойной ночи, одиНОЧество Москвы.
__
* 23 августа с.г. исполнилось 3 года как учитель Ши Дэцянь покинул этот мир. На встрече стало известно, что недавно он был канонизирован и его прах будет перезахоронен в соответствии с должным ритуалом, а на территории Шаолиньского монастыря будет установлена памятная стелла в его честь.
__
* 23 августа с.г. исполнилось 3 года как учитель Ши Дэцянь покинул этот мир. На встрече стало известно, что недавно он был канонизирован и его прах будет перезахоронен в соответствии с должным ритуалом, а на территории Шаолиньского монастыря будет установлена памятная стелла в его честь.