501-ая стройка ( Часть 2-ая )
Продолжение. Начало здесь : http://amarok-man.livejournal.com/903948.html К 1953-му году уложено около 65 км полотна от Игарки на юг по направлению к станции Енисейская (напротив Ермаково). Поселок Ермаково, один из крупнейших на стройке (до 15 тыс. жителей), расположившийся на левом берегу Енисея, недалеко от Игарки. Здесь фактически находился штаб стройки №503 (восточной половины дороги), тут успели даже построить электростанцию, депо, клуб, поликлинику, шесть магазинов, гостиницу, школу-десятилетку, дом младенцев, куда сдавали детей заключенных матерей, ресторан и некоторые другие элементы обычной на большой земле, но такой редкой здесь инфраструктуры.
так выглядит он сейчас Ермаково.
На строительстве 503 к 1 июля 1950 года жилая площадь на одного заключенного составляла 1,16 квадратных метра с учетом палаточного фонда, а 20 мая 1951 года на заключенного приходилось в среднем уже 1,23 квадратных метра и почти все заключенные жили в теплых, рубленых бараках. Впрочем, на отдельных колоннах жилплощадь оставалась 0,7-0,8 квадратных метра на человека. Из-за большой скученности заключенных в жилых бараках этих колонн на нарах было грязно, верхняя одежда из-за отсутствия вешалок находилась под матрацами и подушками. В Игарке уже в 1947 г. началась прокладка телефонной линии до Москвы, а само строительство развернулось с 1948 г. Управление стройки арендовало здание педучилища. Судя по документам, хранящимся в городском архиве, новое управление потеснило игарчан, в аренду был передан ряд зданий. Так, 5 марта 1949 г. было принято решение горисполкома об открытии в Игарке 3-го детского дома на 100 человек в здании школы № 12. (источник: Игарский городской архив. Ф-Р-1, оп. 1, дело № 70, л. 134. )
Но через несколько недель, 30 марта, принято другое решение исполкома - «О передаче Северному управлению в арендное пользование зданий, принадлежащих отделам горисполкома» , где, в частности, говорилось о передаче на договорных началах Северному управлению здания школы № 12 за исключением нескольких кабинетов, Дома учителя, здания ветлечебницы. Кроме того, исполком обязал «зав. горкомхозом в декадный срок произвести переселение жильцов из числа спецконтингента из пределов нового города в старый город и произвести уплотнение за счёт изъятия от квартиросъёмщиков излишней жилплощади, на все освободившиеся квартиры и комнаты выдать ордера Северному управлению МВД».
Управлению «Стройки 503», как стали её называть в обиходе, были отведены земельные участки под строительство жилых домов, гаражей, складов, заправочной, казармы, как в новой, так и в старой части города. Управлению Северной стройки было разрешено с 20 августа 1949 г. открыть регулярное автобусное движение по маршруту «Пристань (новый город) - Северная экспедиция (старый город)» общей протяжённостью 5,6 км. Также с разрешения исполкома горсовета Северное управление открыло в Игарке ведомственную музыкально-художественную школу. Отношения местной власти и нового управления МВД поначалу складывались неплохо, ведь управление располагало огромными средствами и могло оказать существенную поддержку городу. В 1948 г. в Игарку стали прибывать этапы заключённых, появились зоны с колючей проволокой и караульными вышками. Внутри были построены бараки и служебные помещения. Почти все зоны находились в черте города. Эта полоса тянулась от нынешнего Северного городка (в прошлом - «лагерный городок», мужская зона) до передающего радиоцентра аэропорта (женская зона). В старой части города расположилась 7-я колонна, где также содержались заключённые. В том районе велась отсыпка железнодорожной насыпи, площадки для будущего депо и станции «Игарская». 23 марта 1951 года состоялось заседание исполкома горсовета, на котором было принято решение «О схеме развития города Игарки в связи со строительством порта и железнодорожного строительства».
От речки Чёрной небольшие паровозы (называли их по-разному: «кукушки», «овечки», «примусы») перевозили в Игарку гравий. Наряду с этим участком одноколейная дорога была уложена между речками Чёрной и Сухарихой. От Игарки до Ермаково по правому берегу была сделана насыпь. На этом отрезке пути находилось 6 колонн с заключёнными.
В Игарке был возведён ПГС (район Постоянного Гражданского Строительства), новая столовая (позже клуб «Строитель»), личный коттедж начальника строительства В. А. Барабанова (сейчас детсад «Буратино»). Подробно это строительство описывает Р. Штильмарк в романе «Горсть света».Жить, правда, Барабанову в новом доме не довелось - управление перевели в Ермаково. Позже станок уже называли станцией. Если судить по докладной записке к заседанию исполкома горсовета 26 октября 1949 г., «на территории Карасинского сельсовета на ст. Ермаково развёрнуто очень большое строительство Северным управлением строительства МВД, в связи с этим население станка Ермаково возросло до 5 тысяч человек (гражданского населения). А уже в 1950 г., как пишет участник Северной экспедиции, изыскатель А. А. Побожий, «крохотный посёлок стал настоящим городом с населением в 15 тысяч человек».
В Ермаково переехало не только управление строительством, но и экспедиция Татаринцева, оставив в Игарке подразделение для изыскания железной дороги до Норильска. Дорога возводилась быстрыми темпами. В августе 1952 г. открылось рабочее движение от Салехарда до Надыма, к 1953 году - от Ермаково до Янова Стана, от Игарки до Ермаково (65 км).
Особое место отводилось в ГУЛАГе культурно-воспитательной работе. Как ни странно, имела она и довольно «свободные» формы. Например, был создан театр из числа заключённых («Крепостной театр», как назвал его Р. Штильмарк, написавший в заключении недалеко от Ермаково приключенческий роман «Наследник из Калькутты»). Труппа была переведена из Воркутинских лагерей (станция Абезь). Театр входил в состав КВО (культурно-воспитательного отдела). В Игарке актёрский коллектив разделили, оставили музкомедию, а драмтеатр перевели в Ермаково. В труппу входили известные режиссёры, дирижёры, театральные художники, первоклассные певцы, актёры ведущих театров страны, музыканты, эстрадно-танцевальные пары. Среди них был пианист Всеволод Топилин, первый аккомпаниатор Давида Ойстраха, театральный художник Дмитрий Зеленков. Труппа в Игарке насчитывала 106 человек, из них 102 человека - заключённые. Для спектаклей арендовалась сцена театра имени В. Пашенной на ул. Смидовича.
Конец Трансполярной магистрали… " мёртвая дорога "
К весне 1953 года в общей сложности было построено около 700 километров Великого Северного пути, больше половины всей длины магистрали, но 25 марта 1953 года выходит очередное постановление Совета министров СССР, согласно которому строительство железной дороги Салехард - Игарка прекращалось. Началась немедленная и стремительная эвакуация рабочей силы.К октябрю 1953 г. поступила директива о передаче предприятиям оборудования, которое завезли на строительство. Началась ликвидация стройки-гиганта в Заполярье. Большинство хозяев отказывались от своей техники - она оказалась уже в непригодном состоянии. Судя по данным техархива, огромное количество материальных ценностей было просто брошено. На глазах у людей варварски уничтожались полушубки, валенки, пригодный ещё инвентарь. Брошенное оборудование и инвентарь портили, чтобы его уже никто не смог использовать. Разрезали автогеном паровозы, жгли в топках валенки, протыкали дырки в мисках, рубили топорами сапоги. Все построенное стало никому не нужным.
В течение четырех с половиной лет, в тяжелейших природных условиях, десятки тысяч людей строили эту дорогу. Значительные ресурсы страны были поставлены на службу стройке. За четыре года затраты на строительство составили более 4 миллиардов рублей - более одного процента капитальных вложений страны за первую послевоенную пятилетку. Все это оказалось напрасным. Объяснялось такое волюнтаристское с первого взгляда решение очень просто: 5 марта 1953 года умер Сталин, а вместе с ним была сперва вроде бы законсервирована, а потом окончательно брошена и Трансполярная магистраль. Железная дорога, невиданными темпами сооружавшаяся в экстремальных природных условиях, оказалась стране не нужна.
Строительная, железнодорожная техника и прочие материальные ресурсы, которые можно было эвакуировать, были вывезены с магистрали, остальное просто брошено, как, например, это депо у реки Таз с несколькими паровозами серии «Ов», легендарными «овечками», самым массовым паровозом Российской империи. Участок с ними был изолирован от остальной дороги, поэтому паровозы и остались здесь своеобразным памятником «стройке века».
Дорога была обречена на быстрое умирание. Крайне низкое качество строительства и описанные выше климатические и природные условия вызвали ее стремительную деградацию. Разрушившееся и покореженное под немыслимыми углами полотно, вздыбившиеся буграми мосты, гнилые остатки бывших лагерей - такое зрелище сейчас представляет собой Трансполярная магистраль, несостоявшийся Великий Северный путь и нынешняя Мертвая дорога, мечта многих любителей заброшенных объектов.
Пережило ее немногое. Еще в конце 1940-х годов вдоль всей магистрали проложили телеграфно-телефонную линию, обеспечившую надежную связь с Игаркой. Долгое время, до 1980-х, обслуживающие ее специалисты Министерства связи СССР оставались единственными, кто использовал остатки Трансполярной на регулярной основе по прямому назначению, передвигаясь по ней на самодельных дрезинах.
- В целом на строительство железной дороги, содержание лагерей и инфраструктуры ушло свыше 42 миллиардов рублей. На завершение строительства необходимо было, по подсчётам специалистов, 700 - 800 миллионов рублей, на ликвидацию строительства и консервацию - 600 -700 миллионов. В 1964-м году со всего участка, проложенного вдоль правого берега реки Енисей от г. Игарка и на юг по направлению к станции Енисейская (напротив Ермаково), были сняты рельсы для нужд Норильского комбината. «…Разобранный путь около р. Турухан.
В газетах указывалось, что демонтаж пути был проведён Норильским горно-металлургическим комбинатом. На это можно ответить: а) стандартная колея шириной 1520 мм от Дудинки до Норильска введена в эксплуатацию в 1952 году; б) на металлургических заводах используют усиленные рельсы из-за больших осевых нагрузок подвижного состава. Рельсы, уложенные на Приполярной ж. д., по меркам 1958 г. относились к лёгким и слабым: 38 кг, 33 кг и 31 кг в погон-ном метре. Отечественные заводы выпускали с 1941 г. Р 50 (в погонном метре 50 кг)16, а с начала 50-х годов Р 65 (в одном метре рельса 65 кг), которые несравненно лучше подходили для железнодорожных путей металлургических заводов. Снятие рельсов на участке р. Блудная - п. Ермаково следует отнести к деятельности государства по снабжению металлургических заводов металлоломом. Километр пути Приполярной ж.д. в рельсовом металле содержит около 70 тонн стали. Вес паровоза «О» - 53 тонны. На участке Блудная-Ермаково оставлено 7 паровозов, зато вывезено 150 км рельсов. Следовательно, с восточного участка было вывезено для переплавки около 85 % всей стали. «источник: книга «СТРОЙКА № 503» (1947-1953 гг.) Документы. Материалы. Исследования. /Издательство "Гротеск". г. Красноярск 2000 г. - 208 с.
Жизнь на Трансполярной магистрали. По обеим сторонам колючки.
Режим.
На строительстве 503 к 1 июля 1950 года жилая площадь на одного заключенного составляла 1,16 квадратных метра с учетом палаточного фонда, а 20 мая 1951 года на заключенного приходилось в среднем уже 1,23 квадратных метра и почти все заключенные жили в теплых, рубленых бараках. Впрочем, на отдельных колоннах жилплощадь оставалась 0,7-0,8 квадратных метра на человека. Из-за большой скученности заключенных в жилых бараках этих колонн на нарах было грязно, верхняя одежда из-за отсутствия вешалок находилась под матрацами и подушками.
Лагпункт мог иметь свои подкомандировки, т.е. 2-3 места работы. Например, деляны, где заготавливалась древесина, строящийся мост или другие объекты. В этом случае лагпункт являлся базой.В одном лагпункте, как правило, находилось до 600 человек заключенных. Например, в шестом отделении на один лагпункт приходилось в среднем 470 заключенных. При этом на двух других отделениях на один лагпункт приходилось в среднем: на девятом (от разъезда Танапча, находившегося восточнее Салехарда, до разъезда Пангода между Надымом и современным Новым Уренгоем) - 335, на третьем - (Туруханский край) - 570. А по всей трассе в среднем по 484 заключенных на один лагпункт.
Контингент колонны делился на бригады. Бригадирами были наиболее авторитетные и квалифицированные по части строительства заключенные. По утрам бригады выводились из бараков, проводилась перекличка. Выходил помощник начальника лагпункта по труду («Трудила»), выкрикивая по очереди фамилии. Заключенный, чья фамилия прозвучала, выбегал из строя, повторял фамилию, называл имя, отчество и срок. Затем под конвоем бригада уводилась на работу.
Как правило, охранников было слишком мало для того, чтобы бдительно присматривать за каждым заключенным. Из-за недостатков конвоиров часть заключенных даже порою не выводилась на работу.
Сама изоляция лагерей не производила впечатления основательностью. Один из начальников ВСО прямо заявлял, что «по вопросу режима и изоляции лагеря приказы МВД на 50% не выполняются. Приказ тов. Самодурова об ограждении производственных точек, жилых зон не выполняется. На колонне № 59 завалилась зона. Я несколько раз ставил вопрос - исправить зону, но начальник подразделения заявил, что у него нет на это плана».
( из книги В.Н. Гриценко- "История Ямальского Севера" )
Предзонник.
Начало стройки было довольно вольготным в плане режима, еще не было особо особых, рецидивистов, и, тем более, блатных. Только малосрочники, 5-6 лет. Солдаты и заключенные жили вместе. Вспоминает сержант В.М. Чумак: «Одевали нас одинаково: что им шубы, шапки, так и нам. Воровства не было совсем. Готовили мы вместе. Только нам 600 грамм хлеба, им полтора кило. Мяса - по триста грамм. Мясо не свежее, в бочках, соленое. Их еще так кормили: прошли триста метров насыпи - сразу спирт, горячие булочки. Работали лопатами и тачками. Это было первые полтора года, после побега со стации Песец спирт отменили, стали одевать хуже. Питаться мы стали отдельно».Когда стройка набрала обороты, на Север повезли все категории заключенных. Ситуация значительно изменилась. На стройках смешали воров, политических, бесконвойников. Местами начались разборки, саботаж блатных, упал общий уровень дисциплины. Это усугублялось четырехкратным превышением норматива по количеству самоохраны: до 50% охраны составляли сами заключенные. По свидетельствам, именно самоохранники чаще всего проявляли ту жестокость, от которой страдали заключенные. Имели случаи «братания» охраны и самоохраны с ворами, это вело к самым тяжелым последствиям для обычных заключенных. Начатые высшим начальством опыты по «кардинальному перевоспитанию» урок, привели к развязыванию «сучьей войны». Появились все атрибуты гулаговской стройки: вышки с вохрой, колючка, карцер, ежедневный шмон.
Камеры БУРа.
Статистика криминала на стройке:
А ведь еще и женщин по началу на совместных работах использовали. Но когда проверка показала что 90% беременных женщин «сожительствовали с мужчинами на производстве», от этой практики отказались. От совместных зон отказались еще раньше. От общего числа заключенных женщины составляли в разное время 1-1,8%, то есть до тысячи человек. Всего на строительстве объектов 501-503-й строек в 1949 году было 48 тыс. заключенных.
Контингент стройки 501\503 по составу преступлений:
Контингент заключенных на Строительстве 503 в июне 1951 года выглядел следующим образом:
За измену Родине было осуждено - 2300 человек, из них мужчин - 2235, женщин - 65; за антисоветскую агитацию - 544 человека, из них мужчин - 520, женщин - 24; за участие в антисоветских заговорах - 82, мужчин - 75, женщин - 7; за повстанчество и политбандитизм - 33 человека, за контрреволюционные преступления - 41; за хищение соц.собственности (Указ от 4.06.1947) - 16610 человек, из них мужчин - 13853, женщин - 2758; за умышленное убийство - 343 человека, из них мужчин - 235, женщин - 108. Наказания отбывали также за террор, диверсию, контрреволюционный саботаж, отказ от работы в лагере, побеги из мест заключения, за родство к изменникам Родины, как социально опасные элементы, бандитизм и вооруженное ограбление, разбой, грабеж, за воровство, хулиганство, спекуляцию, незаконное хранение оружия, нарушение закона о паспортизации, должностные и хозяйственные преступления и др.
Особо обратите внимание на количество осужденных за хищение соц.собственности (Указ от 4.06.1947) - 16610 человек ( !!! ).
( из книги В. Гриценко, В.Калинина "История мёртвой дороги" )
Женщины на строительстве….
Примерно каждый четвертый-пятый лагпункт был женским. В 35 километрах южнее Надымского причала, у берега р. Хейгияха (Лонгъюган), была построена женская лесоповальная колонна с тремя подкомандировками. Сроки «указниц», которые составляли здесь подавляющее большинство, как утверждала бывшая культработница 9 лагерного отделения М. М. Соловьева, преобладали от 10 до 15 лет. Женщины валили лес и вывозили его в нужное место, используя лошадей.Отличия положения женщин от положения мужчин в лагерях не могли не существовать. Женщина в лагерях - это особая трагедия. Не только потому, что лагерь, колючка, лесоповал или тачка не гармонируют со слабостью прекрасного пола. Но и потому, что женщина - мать. Либо мать детей, оставленных на воле, либо - рожающая в лагере.
Строгость лагерных порядков не могла исключить контактов женщин-заключенных с охранниками с заключенными - мужчинами. Маргарита Соловьева рассказывала: «В основном женщины считались друг с другом. Бывали иногда стычки, скандалы, но все это быстро прекращалось. Трудно было осенью, когда заключенные - мужчины привозили для лошадей сено на понтонах. Разгружали женщины. Вот тут дел хватало. Тут начиналась «любовь», беготня, драка и резня между женщинами. Они сбегались на понтон, а берег крутой… Солдаты стреляли вверх, чтоб они разошлись, но куда там… Стреляй, не стреляй - они не уйдут. Если она сидит там лет 8 и не видела никого и ничего, так ей все равно, что ее сейчас убьешь, или через день выстрелишь. Так на мужчин кидались, что сначала страшно было».
Из «Протокола второй партконференции Обского ИТЛ Строительства 501 МВД СССР. 2-4 июня 1951 года, г. Салехард»: «на 34 женском лагпункте, в бытность Ершова начальником лагерного пункта, в течение длительного времени содержались 59 мужчин, из них: 21 человек преимущественно осужденные за к\р преступления - измену Родине, использовались на низовой, руководящей, административной работе. И лагпункт был в руках этих заключенных. Сам Ершов в личных целях использовал заключенных женщин в качестве домработниц и вышивальниц личных вещей.Заключенные из низовой администрации, пользуясь покровительством Ершова, отбирали у заключенных посылки, заработную плату, склоняли женщин к сожительству - царил произвол.
Все это привело к массовой распущенности среди женщин-заключенных.Только этим можно объяснить, что заключенная Егорова Т. И., судимая за маловажное преступление, имеющая от роду 19 лет, под влиянием уголовно-преступного рецидива совершила убийство заключенной Дунаевой М. В. и т.д».
Одной из характерных черт Строительства 501 и 503 являлось наличие трех категорий вооруженных людей. Первые - вольнонаемные охранники, то есть ВОХР или ВСО, вторые - надзиратели, третьи - самоохранники. Последние были самой многочисленной категорией вооруженных людей. В нее набирались заключенные, у которых остался небольшой срок, лояльно проявившие себя по отношению к администрации. Они одевались так же, как вольнонаемные, «только без звездочек», имели свободный режим содержания, чем их собратья по заключению. Ф. М. Ревдев говорит: «Вольные солдаты - люди как люди. А когда стоит самоохранник, так зверь, хуже зверя… Относились к человеку как к животному…» По состоянию на 20 мая 1951 года в ВОХР Строительства 503 числилось 2735 человек. При этом процент самоохраны к общему количеству военизированной охраны составлял 49,2 %. Из-за безвыходного положения на местах нарушался приказ МВД, разрешавший верхний предел в 40 %. На строительстве работало 27137 заключенных - по 10 человек на одного охранника.
«Протокол № 16 партийного собрания парторганизации ОЛП «Надым» от 8 мая 1950 года.На складах ОЛПа ничего нет, простыней, обуви нет.
Взяли самоохрану, а обувать ее нечем. Продовольствия на базе того, что положено для ВСО, не имеется.На колоннах 291, 302 км, колонне 109 нет казарм ВСО….»
Так что условия жизни и службы охранников были далеко не комфортными. Быт охраны блекло «расцвечивался» пьянством и прочими малосимпатичными явлениями.
В охрану шли вольнонаемные из других регионов, вольнонаемные из числа освобожденных, а с 1949 года и срочники, ограничено годные к строевой службе. О малосрочниках урки говорили так: «Ты скоро будешь охранник, но наш, свойский. Пригласит тебя начальство, дадут тебе карабин, белый полушубок, и ты будешь нас охранять». Так что малосрочников везли сюда для того, чтобы они здесь «освободились» и шли работать вольнонаемными. Освободиться по-настоящему было сложно. А уехать тем более. Все знали, что устроиться на нормальную работу на Большой земле со штампом об освобождении, сложно.
Это первый момент. Момент второй: 501-я и 503-я стройки были весьма привлекательными местами для отбывания срока и вольного трудоустройства! Здесь применялась прогрессивно-сдельная оплата труда. То есть за перевыполнение нормы один день засчитывался за два-три в зависимости от процента перевыполнения. Это не фикция. Развернутые соцсоревнования повсеместно давали перевыполнение плана. Документы это подтверждают. Рабочих брал азарт, потому что говорили: «Там, на Игарке, все пойдете домой». Этот же каторжанин продолжает: «Я не беру в расчет урок, которые никогда не работали. То наколют себе, то заразу себе внесут, то десну расковыряют. Их сначала помещали в барак усиленного режима, потом - в зону усиленного режима, потом - в крытку угоняли».
Питание, быт, здоровье.
Чтобы ударно трудиться, надо было хорошо питаться. «…что касается основного количества лагерей, то нормы питания заключенных здесь превосходили то, что реально имели вольные люди в том же Салехарде или других населенных пунктах голодной послевоенной страны». Но были и перебои. Ютились в бараках, жилого фонда не хватало. Вместо положенных 1,25 кв.метра на человека реальная площадь составляла 0,7-0,8. Не хватало бань, сушилок, постельного белья, одежды. Повышен производственный травматизм. Вечно переполнены больницы. Все это было. Однако, проанализировав имеющуюся статистику, авторы приходят к выводу, что «уровень болезненности, травматизма и смертности на «сталинке» в околоисторической публицистической литературе был безбожно преувеличен до степени «под каждой шпалой».
окончание следует
В материале использованы книги В.Гриценко, В.Калинина «История мёртвой дороги " и двухтомник В.Гриценко: "История Ямальского Севера".
3Д-"экскурсия" 501-я стройка. Ст. Ярудей http://nadymregion.ru/3d-3.html
3Д-"экскурсия" 501-я стройка. Лагпункт "Глухариный" http://nadymregion.ru/3d-1.html