Последние годы московских извозчиков
Оригинал взят у kapuchin в Последние годы московских извозчиков
Если вспомнить остроту учителя истории И.Шитца о Москве "и чего в ней только нет": и того нет, и этого, то к городу Мелководску, показанному в фильме "Волга-Волга" (1938 год), эта острота применима вдвойне. Нет водопровода, нет телефона, нет автомобилей, пароход как из музея, нет интересной работы, так что художественная самодеятельность жителей городка занимает куда больше, чем работа. Что касается автомобилей, то и в Москве еще в 1935 году они уживаются с конным транспортом, что показывает фотография Казанского вокзала, сделанная Эммануилом Евзерихиным (из собрания Московского Дома фотографии с сайта mdf.ru).
Московский краевед и писатель Ю.А. Федосюк(1920-1993) в книге воспоминаний "Утро красит нежным светом…: Воспоминания о Москве 1920-1930-х годов" пишет:
"На моих глазах конный транспорт в первую пятилетку[1928-1932 гг.] сменился автомобильным. Телеги и дровни, спасаясь от конкурентов, на некоторое время надели на себя большие колеса, обутые в резиновые шины, и получили нелепое название «автокачки». Но час их пробил, эти «ни павы ни вороны» вскоре исчезли навсегда. Извозчиков вытеснили такси. Уже
в 1935 году мне запомнилась фраза в разговоре взрослых: «Вот старомодные люди, до сих пор на извозчиках ездят»".
В декабре 1938 года, как следует из отрывка из воспоминаний театрального критика А.В.Февральского, приведенного в книге Михаила Вострышева "Москва сталинская", в городе осталось всего 44 извозчика. Такую цифру назвал ему один из оставшихся извозчиков, на санях которого Февральский добирался от вокзала, приехав в Москву из поездки в Грузию. Задержавшись в поезде при выходе, он обнаружил, что ни одного такси на привокзальной площади уже не было. Как он пишет, многие встреченные в пути прохожие показывали на сани пальцем и смеялись над ними.
Площадь Революции. Фото А.Шайхета 1937 года с сайта club.foto.ru.
Из книги Сергея Голицына "Записки уцелевшего" ситуация с извозчиками в Москве проясняется.Вот две выдержки из его книги, относящиеся к 1929 году. Первая выдержка относится к недолгому его пребыванию на Лубянке и в Бутырской тюрьме, точнее к моменту его освобождения.
Увидел извозчика, нанял. Дребезжа колесами по мостовой, поехали через всю Москву, по пути разговорились, извозчик, молодой парень, оказался земляком - тульским. Он мне признался, что боится возвращаться домой - по всем деревням раскулачивают, высылают, сажают. А тут овса для коня никак не достать.
Во втором фрагменте из книги семью Голицына из-за неправильного происхождения - дворянского, из князей -выселяют из Москвы, новое жилье себе они нашли в селе Котово близ станции Хлебниково Савеловской дороги, на ломовых подводах перевозили имущество, упоминаемый ниже Владимир - его старший брат, происходило это в октябре 1929 года.
Возчики, Владимир и я прошли в просторную горницу, сели вокруг стола, заказали какие-то блюда; Владимир от себя добавил водку. Выпили, похлебали щей, разговорились. Возчики оказались тульскими, значит, были земляками, да еще ближе - епифанскими из села Муравлянки, совсем недалеко от наших Бучалок.
Возчики обратились к нам с тем же советом, с каким обращался ко мне тот, кто вез меня от Бутырской тюрьмы. Из дома пишут, чтобы не приезжали, загоняют в колхозы, иных родных раскулачили, выслали, малых детей не пожалели. А в Москве чем коней кормить? Последний овес на исходе, а купить негде. Как им быть?
Как раз за несколько дней до того в газетах появилось грозное постановление об извозчиках. Лошадей хлебом кормят, а трудящимся не хватает. И потому правительство вынуждено ввести карточную систему на хлеб и на другие продукты. Таково было очередное сваливание вины наших неумелых руководителей на кого-то еще. Конечно, виноваты вредители и кулаки, теперь к ним добавились и ненасытные лошади. Вот и пришлось ввести карточки…
Владимир посоветовал возчикам лошадей, телеги и сбрую продавать, а самим вербоваться на стройки. В течение двух недель исчезли в Москве все извозчики - ломовые,легковые и лихачи. Трамваи с перевозками не справлялись, о такси тогда и слуху не было. Люди стали ходить пешком и близко, и далеко. Бедные лошадки пошли под нож. Во всех магазинах продавали конину, а также колбасу, которую называли «семипалатинской». Тогда появился анекдот: "Почему москвичи ходят не по тротуару, а по мостовой? Потому что они заменили съеденных ими лошадей…"
Немецкий писатель и публицист Фридрих Зибург описывал свои впечатления в газете "Франкфуртер Цейтунг": "Было раннее утро, площадь перед моим окном была еще пуста, только извозчик проезжал мимо... Эти кучера являются последними частными предпринимателями в России. Пережитки старого. Их лошади полудохлые, их пролетки обшарпаны. Кучера одеты в жирные отрепья".(Цит. по: журнал "Смена" №13 за 1932 год).
Площадь Революции. Фото Бренсона Деку, 1931 год.
В очерке С.А. Тархова "История транспорта Москвы" в сборнике Москва. Наука и культура в зеркале веков" (издание 2014 года) приводятся такие сведения: "В 1928 г. в городе насчитывалось 4,9 тыс. легковых извозчиков, 1931 г. - 2,1 тыс., в январе 1936 г. - 120, в 1938 г. - 68, в октябре 1938 г. - всего 47 легковых извозчиков. В последние годы своего существования извозчики занимались экзотическими видами перевозок (свадьбами, похоронами).
Во время Отечественной войны, наоборот, число лошадей опять возросло, поскольку многие автомобили были реквизированы армией. Окончательно лошади с московских окраин исчезли в 1950-е гг.".
Автор очерка также пишет об усиливающихся с годами ограничениях в передвижении извозчиков по центру города - запрещалось движение сначала по одним улицам, потом по другим, что, конечно, делало их работу всё менее выгодной. "Движение извозчиков в пределах Садового кольца с 7.00 до 20.00 было полностью запрещено в 1937 г.",- отмечает автор этой публикации.
Если вспомнить остроту учителя истории И.Шитца о Москве "и чего в ней только нет": и того нет, и этого, то к городу Мелководску, показанному в фильме "Волга-Волга" (1938 год), эта острота применима вдвойне. Нет водопровода, нет телефона, нет автомобилей, пароход как из музея, нет интересной работы, так что художественная самодеятельность жителей городка занимает куда больше, чем работа. Что касается автомобилей, то и в Москве еще в 1935 году они уживаются с конным транспортом, что показывает фотография Казанского вокзала, сделанная Эммануилом Евзерихиным (из собрания Московского Дома фотографии с сайта mdf.ru).
Московский краевед и писатель Ю.А. Федосюк(1920-1993) в книге воспоминаний "Утро красит нежным светом…: Воспоминания о Москве 1920-1930-х годов" пишет:
"На моих глазах конный транспорт в первую пятилетку[1928-1932 гг.] сменился автомобильным. Телеги и дровни, спасаясь от конкурентов, на некоторое время надели на себя большие колеса, обутые в резиновые шины, и получили нелепое название «автокачки». Но час их пробил, эти «ни павы ни вороны» вскоре исчезли навсегда. Извозчиков вытеснили такси. Уже
в 1935 году мне запомнилась фраза в разговоре взрослых: «Вот старомодные люди, до сих пор на извозчиках ездят»".
В декабре 1938 года, как следует из отрывка из воспоминаний театрального критика А.В.Февральского, приведенного в книге Михаила Вострышева "Москва сталинская", в городе осталось всего 44 извозчика. Такую цифру назвал ему один из оставшихся извозчиков, на санях которого Февральский добирался от вокзала, приехав в Москву из поездки в Грузию. Задержавшись в поезде при выходе, он обнаружил, что ни одного такси на привокзальной площади уже не было. Как он пишет, многие встреченные в пути прохожие показывали на сани пальцем и смеялись над ними.
Площадь Революции. Фото А.Шайхета 1937 года с сайта club.foto.ru.
Из книги Сергея Голицына "Записки уцелевшего" ситуация с извозчиками в Москве проясняется.Вот две выдержки из его книги, относящиеся к 1929 году. Первая выдержка относится к недолгому его пребыванию на Лубянке и в Бутырской тюрьме, точнее к моменту его освобождения.
Увидел извозчика, нанял. Дребезжа колесами по мостовой, поехали через всю Москву, по пути разговорились, извозчик, молодой парень, оказался земляком - тульским. Он мне признался, что боится возвращаться домой - по всем деревням раскулачивают, высылают, сажают. А тут овса для коня никак не достать.
Во втором фрагменте из книги семью Голицына из-за неправильного происхождения - дворянского, из князей -выселяют из Москвы, новое жилье себе они нашли в селе Котово близ станции Хлебниково Савеловской дороги, на ломовых подводах перевозили имущество, упоминаемый ниже Владимир - его старший брат, происходило это в октябре 1929 года.
Возчики, Владимир и я прошли в просторную горницу, сели вокруг стола, заказали какие-то блюда; Владимир от себя добавил водку. Выпили, похлебали щей, разговорились. Возчики оказались тульскими, значит, были земляками, да еще ближе - епифанскими из села Муравлянки, совсем недалеко от наших Бучалок.
Возчики обратились к нам с тем же советом, с каким обращался ко мне тот, кто вез меня от Бутырской тюрьмы. Из дома пишут, чтобы не приезжали, загоняют в колхозы, иных родных раскулачили, выслали, малых детей не пожалели. А в Москве чем коней кормить? Последний овес на исходе, а купить негде. Как им быть?
Как раз за несколько дней до того в газетах появилось грозное постановление об извозчиках. Лошадей хлебом кормят, а трудящимся не хватает. И потому правительство вынуждено ввести карточную систему на хлеб и на другие продукты. Таково было очередное сваливание вины наших неумелых руководителей на кого-то еще. Конечно, виноваты вредители и кулаки, теперь к ним добавились и ненасытные лошади. Вот и пришлось ввести карточки…
Владимир посоветовал возчикам лошадей, телеги и сбрую продавать, а самим вербоваться на стройки. В течение двух недель исчезли в Москве все извозчики - ломовые,легковые и лихачи. Трамваи с перевозками не справлялись, о такси тогда и слуху не было. Люди стали ходить пешком и близко, и далеко. Бедные лошадки пошли под нож. Во всех магазинах продавали конину, а также колбасу, которую называли «семипалатинской». Тогда появился анекдот: "Почему москвичи ходят не по тротуару, а по мостовой? Потому что они заменили съеденных ими лошадей…"
Немецкий писатель и публицист Фридрих Зибург описывал свои впечатления в газете "Франкфуртер Цейтунг": "Было раннее утро, площадь перед моим окном была еще пуста, только извозчик проезжал мимо... Эти кучера являются последними частными предпринимателями в России. Пережитки старого. Их лошади полудохлые, их пролетки обшарпаны. Кучера одеты в жирные отрепья".(Цит. по: журнал "Смена" №13 за 1932 год).
Площадь Революции. Фото Бренсона Деку, 1931 год.
В очерке С.А. Тархова "История транспорта Москвы" в сборнике Москва. Наука и культура в зеркале веков" (издание 2014 года) приводятся такие сведения: "В 1928 г. в городе насчитывалось 4,9 тыс. легковых извозчиков, 1931 г. - 2,1 тыс., в январе 1936 г. - 120, в 1938 г. - 68, в октябре 1938 г. - всего 47 легковых извозчиков. В последние годы своего существования извозчики занимались экзотическими видами перевозок (свадьбами, похоронами).
Во время Отечественной войны, наоборот, число лошадей опять возросло, поскольку многие автомобили были реквизированы армией. Окончательно лошади с московских окраин исчезли в 1950-е гг.".
Автор очерка также пишет об усиливающихся с годами ограничениях в передвижении извозчиков по центру города - запрещалось движение сначала по одним улицам, потом по другим, что, конечно, делало их работу всё менее выгодной. "Движение извозчиков в пределах Садового кольца с 7.00 до 20.00 было полностью запрещено в 1937 г.",- отмечает автор этой публикации.