Взгляд «оттуда» или история о том, как «свежий» огурец стал «соленым»…
Недавно общались с друзьями, несколько лет назад переехавшими в Германию на ПМЖ. Когда разговор зашел о политике, о происходящем у нас в России и в Германии, внезапно поняла - они стали «тамошними». Вы спросите: «Что же такого тамошнего я увидела в этих замечательных ребятах?»
Прозвучали слова о том, что мы в России несколько иначе представляем происходящее в Европе, чем есть на самом деле. Слово за слово, и стало понятно, что дух толерантности, словно соль в бочке для свежего огурца, стал им совсем не чужд. Выяснилось, что геями и лесбиянками они окружены везде: и на работе, и друзья пережили такое «становление» личности, и, в целом, «разноцветные» - люди хорошие, особо свою ориентацию не афишируют, а потому вызывают только самые позитивные чувства, даже порою жалость: «И что, нам теперь с ними из-за этого перестать общаться? …они сами понимают всю бесперспективность своих отношений, страдают от того, что не могут иметь детей… Так почему бы им не разрешить усыновление? Ведь, согласитесь же, ребенку в такой семье будет гораздо лучше, чем на улице беспризорничать…» Когда прозвучал вопрос, а что если ваши дети решат, что они другого пола, то последовал ответ: конечно, они не хотели бы, чтобы их дети сменили ориентацию, это было бы сложно пережить…
Мой муж после такого разговора нашел ссылку на исследования, подтверждающие, что отнюдь не лучше такому ребенку будет с двумя папами или двумя мамами.
Когда речь зашла о немецких садиках и секспросвете, то мы услышали, что там ничего такого и в помине нет - по крайней мере, в садике, куда ходит их сын, детей никоим образом не просвещают, а если воспитатель что и говорит, то очень аккуратно, чтобы не ранить детскую психику. Вот и возникает вопрос: это что, садик какой-то особенный или воспитательница «отстала от жизни»? Или же действительно у них там все в порядке, а мы здесь, в России, бедствуем и утешаемся мыслями, что у нас не все так плохо, как в старушке-Европе - голубые и всякие другие разноцветные еще не настолько обнаглели, чтобы расхаживать по улицам в обнимку, да и в садиках, школах детей не учат быть терпимыми ПОКА…
А дальше был пример с нашумевшим у нас песенником под названием «Нос, живот и задница». Последовал ответ: «Вы о чем? Это же перевод некорректный - о какой заднице речь? Там же вполне безобидное немецкое слово, что-то вроде нашей «попки», только еще мягче… а так, тексты песен хорошие, я бы их своим детям давал слушать».
Тогда хочется спросить: Кому же так выгодно «очернять» Европу и зачем?
Чуть позже я прочитала статью немецкой ячейки СВ и окончательно убедилась, что отрывок из этой статьи как нельзя более точно передает мои впечатления и отвечает на многие вопросы: «... у людей, которые уже длительное время проживают заграницей, многие симулякры постмодерна (формы, которые не имеют содержания или даже отрицают его) уже успели примелькаться перед глазами и поэтому не вызывают явного отторжения. В подобной ситуации, человек как бы немного абстрагируется от постмодернистской реальности, включая внутренние защитные фильтры, и пытается жить своей привычной жизнью, говоря себе «это всё какие-то мелкие странности, меня они не касаются, и уж у меня в семье подобного никогда не будет».
Прозвучали слова о том, что мы в России несколько иначе представляем происходящее в Европе, чем есть на самом деле. Слово за слово, и стало понятно, что дух толерантности, словно соль в бочке для свежего огурца, стал им совсем не чужд. Выяснилось, что геями и лесбиянками они окружены везде: и на работе, и друзья пережили такое «становление» личности, и, в целом, «разноцветные» - люди хорошие, особо свою ориентацию не афишируют, а потому вызывают только самые позитивные чувства, даже порою жалость: «И что, нам теперь с ними из-за этого перестать общаться? …они сами понимают всю бесперспективность своих отношений, страдают от того, что не могут иметь детей… Так почему бы им не разрешить усыновление? Ведь, согласитесь же, ребенку в такой семье будет гораздо лучше, чем на улице беспризорничать…» Когда прозвучал вопрос, а что если ваши дети решат, что они другого пола, то последовал ответ: конечно, они не хотели бы, чтобы их дети сменили ориентацию, это было бы сложно пережить…
Мой муж после такого разговора нашел ссылку на исследования, подтверждающие, что отнюдь не лучше такому ребенку будет с двумя папами или двумя мамами.
Когда речь зашла о немецких садиках и секспросвете, то мы услышали, что там ничего такого и в помине нет - по крайней мере, в садике, куда ходит их сын, детей никоим образом не просвещают, а если воспитатель что и говорит, то очень аккуратно, чтобы не ранить детскую психику. Вот и возникает вопрос: это что, садик какой-то особенный или воспитательница «отстала от жизни»? Или же действительно у них там все в порядке, а мы здесь, в России, бедствуем и утешаемся мыслями, что у нас не все так плохо, как в старушке-Европе - голубые и всякие другие разноцветные еще не настолько обнаглели, чтобы расхаживать по улицам в обнимку, да и в садиках, школах детей не учат быть терпимыми ПОКА…
А дальше был пример с нашумевшим у нас песенником под названием «Нос, живот и задница». Последовал ответ: «Вы о чем? Это же перевод некорректный - о какой заднице речь? Там же вполне безобидное немецкое слово, что-то вроде нашей «попки», только еще мягче… а так, тексты песен хорошие, я бы их своим детям давал слушать».
Тогда хочется спросить: Кому же так выгодно «очернять» Европу и зачем?
Чуть позже я прочитала статью немецкой ячейки СВ и окончательно убедилась, что отрывок из этой статьи как нельзя более точно передает мои впечатления и отвечает на многие вопросы: «... у людей, которые уже длительное время проживают заграницей, многие симулякры постмодерна (формы, которые не имеют содержания или даже отрицают его) уже успели примелькаться перед глазами и поэтому не вызывают явного отторжения. В подобной ситуации, человек как бы немного абстрагируется от постмодернистской реальности, включая внутренние защитные фильтры, и пытается жить своей привычной жизнью, говоря себе «это всё какие-то мелкие странности, меня они не касаются, и уж у меня в семье подобного никогда не будет».