Зимняя сказка
Юный паж убирает руку с лютни и смотрит на Ее Высочество, которая, похоже, вовсе не слушала музыки. Принцесса с ногами забралась в оконную нишу и наблюдает за снегопадом, не стихающим уже третий день. Паж глядит на белокурые локоны, на мягкий, почти детский контур щеки, на пальчики, которые в рассеянном зимнем свете кажутся белыми, словно снег за окном. Несмотря на обеденное время, Ее Высочество до сих пор не переоделась; поверх ночной рубашки накинут лишь пеньюар, а домашние туфли сброшены, валяются на холодном каменном полу. Однако принцессе холод будто ни по чем: уже целый час она смотрит в окно, не отводя взгляда, лишь иногда покачивая босыми ногами, и эти безупречные маленькие ступни, эти розовые пятки вдруг переполняют сердце пажа нежностью и сочувствием.
Ее высочество выглядит такой грустной, такой одинокой, что мальчик-паж больно закусывает губы, лишь бы не дать предательским слезам навернуться на глаза. Каждый день она сидит возле этого окна - неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом. И всегда снаружи лежат сугробы, а стекло причудливо разрисовано стужей. Принцесса кажется пажу прекрасной птицей, запертой в клетке из камня и холода; ему хочется окружить ее лаской и заботой, чем-нибудь помочь, но он не знает, чем. И, слегка вздохнув, мальчик вновь берется за лютню.
* * *
Хорошенькая горничная - тугие кудряшки и упругие щечки - гладит нижние юбки. Огромный чугунный утюг, будто ручной зверёк в ее руках, послушно скользит по оборкам, не оставляя ни складочки, ни морщинки. Горничная откладывает утюг, встряхивает юбку и цепляет ее на вешалку. Однако прежде, чем взяться за следующую (а нижних юбок к платью полагается не меньше пяти), девушка оглядывается на другую горничную - такую же хорошенькую, как она сама, но, разумеется, не такую красивую, как принцесса.
-Ты скоро? Поторапливайся. Бал на носу, а нам еще нужно причесать и одеть Ее Высочество.
Вторая девушка на секунду отрывает взгляд от вышивки.
-Я уже почти закончила, - говорит она и, сделав несколько стежков, добавляет: - Надеюсь, праздник немного развеселит Ее Высочество. Бедняжка такая грустная.
-Ну еще бы ей не быть грустной! Сотню лет жить в этом заколдованном замке, во льдах и сугробах, а вокруг на много миль ни одной живой души... Даже деревенский грубиян затоскует, что уж говорить о нашей принцессе!
-Ах, как ты права! Свет не видывал более нежной и доброй девушки. Как только у феи Крапивы рука поднялась её заколдовать?
-Эта Крапива просто ведьма! - звучно чеканит первая горничная, и ее утюг согласно шипит вместе с ней. - Что с нее взять? Она просто позавидовала красоте принцессы, вот что я скажу. Если бы не фея Шиповник, страшно подумать, что бы было! Но хотя крёстная Её Высочества и оградила наш замок защитными чарами, не пуская внутрь холод, эта зима из года в год кого-угодно расстроит. Даже я какая-то нервная.
-Лето наступит, когда к нам сюда приедет принц, спасёт принцессу и разрушит злое колдовство. Ты же знаешь!
С этими словами вторая горничная откладывает иглу и удовлетворенно осматривает свою вышивку на бальном платье Её Высочества.
-Конечно, - улыбается первая девушка и берётся за очередную нижнюю юбку.
* * *
Седовласый камергер стоит в дверях бальной залы, зорким оком наблюдая за поварятами, суетящимися возле фуршетных столов. Камергер несколько раздражен: эти оболтусы до сих пор возятся со своими фруктовыми композициями, хотя до начала бала осталось всего полчаса! Как главный распорядитель жизни двора, он чувствует особую ответственность за балы и церемонии. Будучи глубоким стариком - пожалуй, лишь библиотекарь его старше, но кто видел библиотекаря за пределами его башни? - камергер должен был бы помнить Ее Высочество с младенческих лет, но увы, тут в его памяти зияет сплошная черная дыра. Старик отчетливо помнит лишь годы Великой Зимы, похожие друг на друга, словно близнецы-братья, а все, что было до этого, начисто стерто с доски его памяти. Все, кроме одного - кроме доброго лица феи Шиповник, которая велит ему как следует позаботиться о принцессе, устроить так, чтобы та ни в чем не знала печали и недостатка. Именно ему велит, а не кому другому в этом замке! И, гордый от сознания своего долга, камергер строго прикрикивает на поварят.
* * *
Элегантный кавалер, румяный от оказанной чести, идет в первой паре с принцессой в ее любимом менуэте. Золотистые волосы кавалера надушены и завиты, усы подстрижены и накручены, а на губах сияет неотразимая улыбка. «Право, - думает он, - я выгляжу весьма недурно и, пожалуй, не ударю в грязь лицом даже в паре с Ее Высочеством. Хотя и сложно не померкнуть рядом со столь прелестным созданием».
-Как вам сегодняшний бал, Ваше Высочество? - учтиво спрашивает кавалер.
-Неплохо. Точно так же неплохо, как вчера, позавчера и как всегда, - отвечает принцесса, и ее голос звенит серебряным колокольчиком - нежнее флейты и приятней скрипки.
-О, понимаю, однообразие утомляет, - с готовностью подхватывает кавалер. - Но, уверен, когда к нам в замок пожалует принц, будет устроен такой праздник, такие фейерверки, игры и танцы, что их будет вспоминать еще не одно поколение. Уж это развеет вашу скуку!
-Принц не приедет, - сухо замечает Ее Высочество, делая очередное па.
-О, моя принцесса, не позволяйте отчаянию победить вас, не допускайте подобные мысли в ваше сердце!
-Отчаяние тут ни при чем. Принц не приедет, потому что мёртв. Я сама его убила, собственными руками вонзив в него кинжал. Предваряя ваши вопросы, объясняю: он был лжец, бабник и самозванец. Мало того, что переспал со всеми моими фрейлинами, я уж молчу о горничных, так и посватался ко мне только ради золота, которым завалены подвалы этого замка. А ещё разливался соловьем о своей великой и безграничной любви ко мне! Но то обстоятельство, что он выдавал себя за старшего сына и наследника, хотя был по счету только третьим, перешло уже все границы! Когда я узнала, я взяла папин кинжал, пошла к этому жалкому самозванцу и заколола его, как безмозглого гуся. Этот трус даже не сопротивлялся.
Лицо принцессы во время разговора остаётся чистым и спокойным, как вода в горном озере. Кавалер лихорадочно пытается придумать подобающий ответ. Танец идёт своим чередом.
-На этом объявляю тему закрытой, - говорит принцесса, изящно следуя фигуре менуэта. - В конце концов, сколько можно из года в год объяснять вам всем одно и то же?
Тут, наконец, кавалер открывает рот, но поздно: следуя схеме танца, все пары меняются партнерами.
* * *
Юный паж с поклоном подносит принцессе бокал вина. Он обеспокоенно вглядывается в её сжатые губы и нахмуренный лоб. Паж знает, что сегодня Её Высочество снова одержима этими ужасными мыслями про смерть принца. Ему рассказала об этом фрейлина, которая узнала всё от другой фрейлины, а та, в свою очередь, ссылалась на одного из кавалеров, танцевавших с принцессой. «Несомненно, - думает мальчик, - такие идеи приходят в голову принцессы из-за колдовства феи Крапивы. Не иначе».
-Прошу вас, Ваше Высочество, - говорит паж, - не падайте духом! Фея Шиповник очень могущественная волшебница, и зима не может преодолеть стены замка, защищённые добрыми чарами. Мы в безопасности. Нам нужно только подождать, и всё будет хорошо!
-Кретин! - восклицает принцесса и выбивает из рук мальчика бокал с вином. С громким звоном разбитое стекло рассыпается по полу. - Не смей при мне упоминать мою стерву крестную! Это я попросила добрейшую фею Крапиву сделать то, что она сделала! Это я попросила её наслать сюда зиму! Потому что кровь принца горела на моих руках и разрывала сердце, понимаешь? Ничего ты не понимаешь! А эта сволочь крёстная помешала нам закончить начатое. Именно она устроила весь этот несносный цирк, повторяющийся день за днём. Только она виновата, что я живу в одном бесконечном кошмаре!
Задохнувшись на последних словах, Её Высочество резко разворачивается и идет к своему трону. Паж с грустью и любовью смотрит ей вслед, но принцесса не оглядывается. Вздохнув, мальчик зовёт служанку, чтобы та убрала осколки бокала.
* * *
Принцесса смотрит на бальную залу, где галантные кавалеры и изящные фрейлины без запинки движутся в замысловатом танце, напоминая части единого слаженного механизма. Трон, на котором сидит Ее Высочество, находится на небольшом возвышении, и она может видеть все огромное помещение залы. Принцесса смотрит вниз на кукольные лица, застывшие взгляды и механические движения, смотрит и ненавидит их - до омерзения, до тошноты. Когда ей становится совсем невмоготу, она поднимает глаза на огромные часы, которые висят на дальней стене напротив, и следит за неумолимыми стрелками, отсчитывающими последние минуты до полуночи. Уже скоро. Больше никогда, обещает себе принцесса. Больше ни одного такого дня! Она должна со всем этим покончить.
Наконец, часы отмеряют положенное время, и в тот же миг в зале смолкает музыка, стихают шаги. Ноги танцоров замирают, не закончив движения, руки повисают в воздухе, так и не коснувшись друг друга. Во всем замке жизнь останавливается. Неподвижно застывают горничные и слуги, повара и посудомойки, и даже старый библиотекарь в своей башне замирает над книгой, так и не перевернув страницу. На замок ватным одеялом опускается тишина. Та тишина, в которой слышно, как снег падает за стенами, падает и падает, упорно увеличивая сугробы, которые и так уже завалили все двери и окна до второго этажа - не выйти, не выбраться.
Не в силах вынести эту ужасную тишину, принцесса затыкает уши, зажмуривает глаза, но это не помогает. Принцесса закричала бы или заплакала, но все слезы давно уже выплаканы, а слова выкрикнуты. Во всем замке продолжают двигаться только часы, равнодушно дробя время на секунды и минуты.
Я не могу, - говорит себе принцесса. Я сдаюсь, - шепчут ее губы.
И тогда Ее Высочество наклоняется к пажу, застывшему возле ее ног, находит на его спине маленький металлический ключ и начинает этот ключ поворачивать. Принцесса торопится. В замке много обитателей, а у нее много работы. Ей предстоит всю ночь заводить кукол, чтобы к утру они ожили.
Ее высочество выглядит такой грустной, такой одинокой, что мальчик-паж больно закусывает губы, лишь бы не дать предательским слезам навернуться на глаза. Каждый день она сидит возле этого окна - неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом. И всегда снаружи лежат сугробы, а стекло причудливо разрисовано стужей. Принцесса кажется пажу прекрасной птицей, запертой в клетке из камня и холода; ему хочется окружить ее лаской и заботой, чем-нибудь помочь, но он не знает, чем. И, слегка вздохнув, мальчик вновь берется за лютню.
* * *
Хорошенькая горничная - тугие кудряшки и упругие щечки - гладит нижние юбки. Огромный чугунный утюг, будто ручной зверёк в ее руках, послушно скользит по оборкам, не оставляя ни складочки, ни морщинки. Горничная откладывает утюг, встряхивает юбку и цепляет ее на вешалку. Однако прежде, чем взяться за следующую (а нижних юбок к платью полагается не меньше пяти), девушка оглядывается на другую горничную - такую же хорошенькую, как она сама, но, разумеется, не такую красивую, как принцесса.
-Ты скоро? Поторапливайся. Бал на носу, а нам еще нужно причесать и одеть Ее Высочество.
Вторая девушка на секунду отрывает взгляд от вышивки.
-Я уже почти закончила, - говорит она и, сделав несколько стежков, добавляет: - Надеюсь, праздник немного развеселит Ее Высочество. Бедняжка такая грустная.
-Ну еще бы ей не быть грустной! Сотню лет жить в этом заколдованном замке, во льдах и сугробах, а вокруг на много миль ни одной живой души... Даже деревенский грубиян затоскует, что уж говорить о нашей принцессе!
-Ах, как ты права! Свет не видывал более нежной и доброй девушки. Как только у феи Крапивы рука поднялась её заколдовать?
-Эта Крапива просто ведьма! - звучно чеканит первая горничная, и ее утюг согласно шипит вместе с ней. - Что с нее взять? Она просто позавидовала красоте принцессы, вот что я скажу. Если бы не фея Шиповник, страшно подумать, что бы было! Но хотя крёстная Её Высочества и оградила наш замок защитными чарами, не пуская внутрь холод, эта зима из года в год кого-угодно расстроит. Даже я какая-то нервная.
-Лето наступит, когда к нам сюда приедет принц, спасёт принцессу и разрушит злое колдовство. Ты же знаешь!
С этими словами вторая горничная откладывает иглу и удовлетворенно осматривает свою вышивку на бальном платье Её Высочества.
-Конечно, - улыбается первая девушка и берётся за очередную нижнюю юбку.
* * *
Седовласый камергер стоит в дверях бальной залы, зорким оком наблюдая за поварятами, суетящимися возле фуршетных столов. Камергер несколько раздражен: эти оболтусы до сих пор возятся со своими фруктовыми композициями, хотя до начала бала осталось всего полчаса! Как главный распорядитель жизни двора, он чувствует особую ответственность за балы и церемонии. Будучи глубоким стариком - пожалуй, лишь библиотекарь его старше, но кто видел библиотекаря за пределами его башни? - камергер должен был бы помнить Ее Высочество с младенческих лет, но увы, тут в его памяти зияет сплошная черная дыра. Старик отчетливо помнит лишь годы Великой Зимы, похожие друг на друга, словно близнецы-братья, а все, что было до этого, начисто стерто с доски его памяти. Все, кроме одного - кроме доброго лица феи Шиповник, которая велит ему как следует позаботиться о принцессе, устроить так, чтобы та ни в чем не знала печали и недостатка. Именно ему велит, а не кому другому в этом замке! И, гордый от сознания своего долга, камергер строго прикрикивает на поварят.
* * *
Элегантный кавалер, румяный от оказанной чести, идет в первой паре с принцессой в ее любимом менуэте. Золотистые волосы кавалера надушены и завиты, усы подстрижены и накручены, а на губах сияет неотразимая улыбка. «Право, - думает он, - я выгляжу весьма недурно и, пожалуй, не ударю в грязь лицом даже в паре с Ее Высочеством. Хотя и сложно не померкнуть рядом со столь прелестным созданием».
-Как вам сегодняшний бал, Ваше Высочество? - учтиво спрашивает кавалер.
-Неплохо. Точно так же неплохо, как вчера, позавчера и как всегда, - отвечает принцесса, и ее голос звенит серебряным колокольчиком - нежнее флейты и приятней скрипки.
-О, понимаю, однообразие утомляет, - с готовностью подхватывает кавалер. - Но, уверен, когда к нам в замок пожалует принц, будет устроен такой праздник, такие фейерверки, игры и танцы, что их будет вспоминать еще не одно поколение. Уж это развеет вашу скуку!
-Принц не приедет, - сухо замечает Ее Высочество, делая очередное па.
-О, моя принцесса, не позволяйте отчаянию победить вас, не допускайте подобные мысли в ваше сердце!
-Отчаяние тут ни при чем. Принц не приедет, потому что мёртв. Я сама его убила, собственными руками вонзив в него кинжал. Предваряя ваши вопросы, объясняю: он был лжец, бабник и самозванец. Мало того, что переспал со всеми моими фрейлинами, я уж молчу о горничных, так и посватался ко мне только ради золота, которым завалены подвалы этого замка. А ещё разливался соловьем о своей великой и безграничной любви ко мне! Но то обстоятельство, что он выдавал себя за старшего сына и наследника, хотя был по счету только третьим, перешло уже все границы! Когда я узнала, я взяла папин кинжал, пошла к этому жалкому самозванцу и заколола его, как безмозглого гуся. Этот трус даже не сопротивлялся.
Лицо принцессы во время разговора остаётся чистым и спокойным, как вода в горном озере. Кавалер лихорадочно пытается придумать подобающий ответ. Танец идёт своим чередом.
-На этом объявляю тему закрытой, - говорит принцесса, изящно следуя фигуре менуэта. - В конце концов, сколько можно из года в год объяснять вам всем одно и то же?
Тут, наконец, кавалер открывает рот, но поздно: следуя схеме танца, все пары меняются партнерами.
* * *
Юный паж с поклоном подносит принцессе бокал вина. Он обеспокоенно вглядывается в её сжатые губы и нахмуренный лоб. Паж знает, что сегодня Её Высочество снова одержима этими ужасными мыслями про смерть принца. Ему рассказала об этом фрейлина, которая узнала всё от другой фрейлины, а та, в свою очередь, ссылалась на одного из кавалеров, танцевавших с принцессой. «Несомненно, - думает мальчик, - такие идеи приходят в голову принцессы из-за колдовства феи Крапивы. Не иначе».
-Прошу вас, Ваше Высочество, - говорит паж, - не падайте духом! Фея Шиповник очень могущественная волшебница, и зима не может преодолеть стены замка, защищённые добрыми чарами. Мы в безопасности. Нам нужно только подождать, и всё будет хорошо!
-Кретин! - восклицает принцесса и выбивает из рук мальчика бокал с вином. С громким звоном разбитое стекло рассыпается по полу. - Не смей при мне упоминать мою стерву крестную! Это я попросила добрейшую фею Крапиву сделать то, что она сделала! Это я попросила её наслать сюда зиму! Потому что кровь принца горела на моих руках и разрывала сердце, понимаешь? Ничего ты не понимаешь! А эта сволочь крёстная помешала нам закончить начатое. Именно она устроила весь этот несносный цирк, повторяющийся день за днём. Только она виновата, что я живу в одном бесконечном кошмаре!
Задохнувшись на последних словах, Её Высочество резко разворачивается и идет к своему трону. Паж с грустью и любовью смотрит ей вслед, но принцесса не оглядывается. Вздохнув, мальчик зовёт служанку, чтобы та убрала осколки бокала.
* * *
Принцесса смотрит на бальную залу, где галантные кавалеры и изящные фрейлины без запинки движутся в замысловатом танце, напоминая части единого слаженного механизма. Трон, на котором сидит Ее Высочество, находится на небольшом возвышении, и она может видеть все огромное помещение залы. Принцесса смотрит вниз на кукольные лица, застывшие взгляды и механические движения, смотрит и ненавидит их - до омерзения, до тошноты. Когда ей становится совсем невмоготу, она поднимает глаза на огромные часы, которые висят на дальней стене напротив, и следит за неумолимыми стрелками, отсчитывающими последние минуты до полуночи. Уже скоро. Больше никогда, обещает себе принцесса. Больше ни одного такого дня! Она должна со всем этим покончить.
Наконец, часы отмеряют положенное время, и в тот же миг в зале смолкает музыка, стихают шаги. Ноги танцоров замирают, не закончив движения, руки повисают в воздухе, так и не коснувшись друг друга. Во всем замке жизнь останавливается. Неподвижно застывают горничные и слуги, повара и посудомойки, и даже старый библиотекарь в своей башне замирает над книгой, так и не перевернув страницу. На замок ватным одеялом опускается тишина. Та тишина, в которой слышно, как снег падает за стенами, падает и падает, упорно увеличивая сугробы, которые и так уже завалили все двери и окна до второго этажа - не выйти, не выбраться.
Не в силах вынести эту ужасную тишину, принцесса затыкает уши, зажмуривает глаза, но это не помогает. Принцесса закричала бы или заплакала, но все слезы давно уже выплаканы, а слова выкрикнуты. Во всем замке продолжают двигаться только часы, равнодушно дробя время на секунды и минуты.
Я не могу, - говорит себе принцесса. Я сдаюсь, - шепчут ее губы.
И тогда Ее Высочество наклоняется к пажу, застывшему возле ее ног, находит на его спине маленький металлический ключ и начинает этот ключ поворачивать. Принцесса торопится. В замке много обитателей, а у нее много работы. Ей предстоит всю ночь заводить кукол, чтобы к утру они ожили.