Жираф и пингвин
Один жираф подошёл как-то к самому краю Африки, вытянул длинную шею и увидел Антарктиду. Антарктические льды, моря и -- особенно -- пингвины немедленно пленили большое жирафье сердце. Ах, эти пингвины! Такие маленькие, округлые и суетливые! Они совсем не походили на жирафа; напротив, они были во всём ему противоположны, идеально воплощая недостающую половину жирафьего духа. Жираф не мог оторвать от пингвинов глаз. Он наблюдал, как они прыгают в воду, скатываются с ледяных горок, карабкаются к удобным для гнездования площадкам. День наблюдал, другой, третий... Как известно, увлечённый зрелищем жираф может простоять на одном месте годы.
Тем временем один пингвин забрался на самую высокую ледяную горку и увидел оттуда жирафа. Если у вас длинная шея, открывающая широкий кругозор, имейте в виду: вы с этой шеей также хорошо заметны окружающим. Итак, один пингвин увидел жирафа и очень впечатлился. В своей бело-голубой антарктической жизни пингвин никогда прежде не встречал такого оранжевого животного. Жираф сиял. Жираф горел. Жираф возвышался. Жираф потрясал основы.
В отличие от жирафов, пингвины скорее деятельны, чем созерцательны, поэтому наш пингвин не терял времени даром. Он скатился с горки, нырнул в море и поплыл по направлению к жирафу. Морские львы и леопарды не поймали отважного путешественника, злые глубоководные медузы его не испугали, а коварная сельдь не сбила с пути. Одолев все трудности и препятствия, избежав всех опасностей, пингвин доплыл до Африки и вылез на берег рядом с жирафом.
--Привет, -- сказал пингвин, стряхнув с себя солёную воду. Жираф никак не отреагировал.
--Привет, -- сказал пингвин громче. Немного подождал, но опять безрезультатно. Тогда он набрал в грудь побольше воздуха и крикнул уже во всю мощь своих лёгких:
--Эй! Привет!!!
В ответ -- молчание. Жираф его не слышал.
Африка затихла. Птицы перестали петь, слоны неловко переминались с ноги на ногу. Счастливый сюжет стремительно расстраивался. Писательские замыслы метались в панике.
Жираф с тоской смотрел на Антарктиду и не замечал рядом с собой подпрыгивающего от нетерпения пингвина. Проблема заключалась в шее. Длинная шея слишком высоко возносила голову жирафа в поднебесье, открывая его взору надлунные и подлунные пространства, но отрывая от всех земных звуков. А смотреть под ноги жираф не был приучен.
Тем временем один пингвин забрался на самую высокую ледяную горку и увидел оттуда жирафа. Если у вас длинная шея, открывающая широкий кругозор, имейте в виду: вы с этой шеей также хорошо заметны окружающим. Итак, один пингвин увидел жирафа и очень впечатлился. В своей бело-голубой антарктической жизни пингвин никогда прежде не встречал такого оранжевого животного. Жираф сиял. Жираф горел. Жираф возвышался. Жираф потрясал основы.
В отличие от жирафов, пингвины скорее деятельны, чем созерцательны, поэтому наш пингвин не терял времени даром. Он скатился с горки, нырнул в море и поплыл по направлению к жирафу. Морские львы и леопарды не поймали отважного путешественника, злые глубоководные медузы его не испугали, а коварная сельдь не сбила с пути. Одолев все трудности и препятствия, избежав всех опасностей, пингвин доплыл до Африки и вылез на берег рядом с жирафом.
--Привет, -- сказал пингвин, стряхнув с себя солёную воду. Жираф никак не отреагировал.
--Привет, -- сказал пингвин громче. Немного подождал, но опять безрезультатно. Тогда он набрал в грудь побольше воздуха и крикнул уже во всю мощь своих лёгких:
--Эй! Привет!!!
В ответ -- молчание. Жираф его не слышал.
Африка затихла. Птицы перестали петь, слоны неловко переминались с ноги на ногу. Счастливый сюжет стремительно расстраивался. Писательские замыслы метались в панике.
Жираф с тоской смотрел на Антарктиду и не замечал рядом с собой подпрыгивающего от нетерпения пингвина. Проблема заключалась в шее. Длинная шея слишком высоко возносила голову жирафа в поднебесье, открывая его взору надлунные и подлунные пространства, но отрывая от всех земных звуков. А смотреть под ноги жираф не был приучен.