Латвийский Национальный симфонический оркестр: "Жемчужины русской музыки" - I
Из-за всех этих февральских передряг образовался у меня изрядный долг перед Латвийской государственной филармонией, как ее именовали в прежние времена. А между тем три музыкальных вечера я провел в Большой Гильдии.
Один из них пришелся на 27 января, когда Латвийский Национальный симфонический оркест (ЛНСО) давал первый в этом сезоне концерт из цикла «Жемчужины русской музыки». Хотя правильнее было бы сказать - советской музыки: в программе были заявлены увертюра к опере «Кола Брюньон» Дмитрия Кабалевского, концерт для трубы с оркестром ныне здравствующего армянского композитора Александра Арутюняна и кантата «Александр Невский» для меццо-сопрано, хора и оркестра Сергея Прокофьева. За дирижерским пультом - литовец Модест Питренас.
Написанная по мотивам одноименной повести Ромена Роллана опера «Кола Брюньон (1937) - первая в творческом наследии Кабалевского. Ее постановка, осуществленная в 1938 году, была хорошо принята публикой, критикой и коллегами по цеху. «Меня захватила ее свежесть, искристая жизнерадостность, юношеская заразительность - свойства тем более ценные, что добыты они весьма простыми выразительными средствами», - писал впоследствии Дмитрий Шостакович.
А сам Роллан, польщенный вниманием к нему советского композитора и стоявшей за его спиной советской власти, сообщил Кабалевскому по получении клавира оперы: «Я играл его много раз с большим удовольствием. Думаю, что Вы сможете рассчитывать на живой успех у публики, так как сочинение это ясное, полное жизни, движения. В целом Ваше сочинение - одно из лучших, которые я знаю в новой русской музыке, написанной для сцены».
Рижская публика услышала увертюру, дополненную симфоническими антрактами и развернутую до масштаба сюиты в трех частях. Красочная и жизнерадостная, эта музыка, как нельзя лучше подходит не чуждому аффектации Питренасу и ставит перед современным слушателем два вопроса: откуда берется естественность и органичность русских художников в разработке нерусских тем и где они черпали столько вдохновения и бодрости в страшные годы большого сталинского террора? Чего-то мы все-таки не знаем о той эпохе.
К ней, кстати говоря, относится и написанный Арутюняном в 1950 году ля-бемоль мажорный концерт для трубы с оркестром с присочиненными Тимофеем Докшицером каденциями. Признаюсь, в исполнении Докшицера (слышанном, разумеется, в записи) этот концерт произвел на меня большее впечатление, чем в прочтении солировавшего в тот вечер Андриса Абеле. Кто или что тому виной, судить не берусь.
Но разумеется гвозем концерта явилась кантата «Александр Невский», и тут нельзя не подивиться выбору составителей программы и их смелости. Не будь это ЛНСО, черт знает что можно было бы подумать, но воздержусь от проведения сомнительных аналогий и параллелей. Достаточно сказать, что произведение это, берущее начало от одноименной кинокартины Сергея Эйзенштейна (1938), вместе с ней испытало на себе все превратности изменчивой советской внешнеполитической моды той поры, но осталось стоять неувядаемой классикой по причине чистоты своих форм, яркой изобразительности, ясности мысли и силы чувства. Грандиозность переживаемого момента рождала поистине монументальное искусство.
Текст к кантате написали поэт Владимир Луговской и сам Прокофьев. Музыка изначально создававшаяся для фильма, в кантате приобрела свою собственную драматургию и развитие. Конкретно-историческая основа этого сочинения не только не мешает, но в какой-то мере даже провоцирует современную его интерпретацию, в нем как бы заложены аллюзии не только прошлого и настоящего, но и будущего.
У кантаты семь частей. Первая - «Русь под игом монгольским» рисует картину подавленности и страдания. «И безвинная корчилась Русь под кровавыми сапогами и под шинами черных марусь», - почему-то вспоминаются строки Анны Ахматовой. «Песня об Александре Невском» (вторая часть) в исполнении Государственного академического хора «Латвия» - «Не уступим мы землю русскую. Кто придет на Русь будет на смерть бит» - мурашки по коже.
«Крестоносцы во Пскове», 1241 год. В музыке Прокофьева пророчество о вторжении великой германской цивилизации в Россию спустя семь столетий. Составленный из набора латинских слов гимн крестоносцев - «Peregrinus, expectavi. Pedes meos in cimbalis» - воплощение холодно-рассудочной, но скорее бессмысленной, жестокости, создает ощущение невыносимости присутствия иноземных захватчиков. «И вот с такой Европой Латвия мечтает слиться, потому что перепахана ею вдоль и поперек за семь столетий рабства, и уже не осознает самое себя», - лезут в голову крамольные мысли.
«Вставайте, люди русские. На славный бой, на смертный бой. Вставайте, люди вольные...», - в исполнении хора «Латвия» что-то вообще из ряда фантастики. Соединение прокофьевского замысла с латвийской школой хорового пения дает удивительные результаты. Пятую часть «Ледовое побоище» - масштабное симфоническое полотно, великолепное по звучанию и точности в описании основных поворотов сражения - оркестр исполнил превосходно. А словно летящее над полем битвы меццо-сопрано Анжеллы Гоба в «Мертвом поле»? «Не возьму в мужья красивого. Красота земная кончается. А пойду я за храброго...».
«Вот кому надо петь в опере», - подумал я, к стыду своему не узнав солистку Национального оперного театра. Хотя, может быть, исполнению латвийской певицы и не хватило драматизма, который вложила в Песнь невесты польское контральто Эва Подлес, в 2011 году выступившая в этой партии вместе с Барселонским симфоническим оркестром под управлением Пабло Гонсалеса. Не на этом ли великолепном концерте главному дирижеру ЛНСО Карелу Марку Шишону пришла в голову блестящая мысль порадовать рижскую публику шедевром Прокофьева? Ему ведь и невдомек, гибралтарцу, какие струны он задевает.
«На Руси родной не бывать врагу. Не видать врагу наших русских сел», - поет хор в заключительной, седьмой части кантаты «Въезд Александра во Псков». И даром, что мы в Риге, какое ликование подымается в душе. Спасибо Латвийскому национальному симфоническому оркесту, спасибо Государственному академическому хору «Латвия», спасибо Модесту Питренасу, который не зря начинал как хоровой дирижер. Их вознаградили овацией.
Второй концерт из цикла «Жемчужины русской музыки» состоится в Большой Гильдии 5 апреля. В программе «Праздничная увертюра» и Первый концерт для фортепиано с оркестром Дмитрия Шостаковича и Третья симфония Сергея Рахманинова. Солирует Лукас Гениуш, за дирижерским пультом Михаил Татарников.