"Сильфида" в МАМТе 11.03.2013
Я люблю Стасик. Очень люблю. По трем причинам.
Во-первых, за то, что это единственный в Москве театр, с которым еще проходит схема: шел вечером мимо - увидел интересное название на афише - забежал в кассу, купил билет - пошел смотреть.
Во-вторых, за то, что его ценовая политика позволяет при выборе спектаклей для просмотра не ограничиваться обязательным минимумом, пропуск коего - моветон.
В-третьих, за то, что его репертуарная политика стабильно сближает минимум желаемого для зрителя с максимумом предлагаемого театром.
11 марта сработали первая и вторая причины. Давали «Сильфиду» П. Лакотта - спектакль, мне хорошо известный и не то, чтобы очень мной любимый. Узнал я про нее ровно в половине седьмого вечера. Но поскольку никаких дел в тот день у меня больше не предвиделось, решил зайти.
Эту «Сильфиду» вместе со мной смотрело жюри «Золотой маски», где она заявлена в номинациях «спектакль», «женская роль» (Э. Микиртичева - Сильфида) и «работа дирижера» (А. Гришанин).
Каковы шансы каждого на победу я, конечно, про себя прикинул, и пришел к таким выводам.
Насчет «лучшего спектакля» - честно, не знаю.
Критерии, по которым его определяют, мне не были понятны никогда.
«Лучший» - это какой?
Самый яркий и прогремевший в театральной жизни РФ предыдущего сезона? Но тут среди претендентов изначально существует неравенство, потому что любая постановка Большого по определению имеет больший резонанс и больший вес, чем постановка какого-нибудь регионального (и даже другого московского) театра. В то же время, ЛО, впервые показанное в Усть - Перезвонском городском театре балета, может оказаться в разы значимее для местного населения, чем самая ультра - прогрессивная постановка в московском театре - для москвичей.
Самый сложный в плане его реализации на российской площадке? Но тут, опять же, неясно, как сравнивать заведомо разные величины: что есть стыд и срам для столичного академического театра, то может быть подвигом на грани чуда для регионального коллектива, выступающего на базе местного ДК (не говоря о том, что современный танец чаще всего стремится к минимализму, академические постановки - наоборот, к пышности).
В общем, все это очень сложно, и я искренне сочувствую членам жюри: им приходится решать задачу, напоминающую выбор между зеленым и теплым.
В прошлом году «лучшим спектаклем» не стала «Русалочка» - балет почти немыслимого для российской сцены уровня сложности. «Сильфида» в этом плане, конечно, проще: хореография привычнее и ближе к классике, постановочная часть примерно такая же, какую подразумевает «Жизель» (нелюбовь наших театров к полетам и проваламливаниям - вопрос принципа, а не технического оснащения) - так что шансов у нее, по логике, еще меньше. С другой стороны, жюри у «Маски» каждый раз новое, поэтому последовательность в решениях разных лет вроде бы не гарантирована.
К слову, машинерия как нарочно по случаю прихода жюри сработала с накладками: во втором акте одна из двух пролетающих под колосниками кукол - сильфид затормозила на второй половине пути и «со скрипом» едва - едва долетела до пункта назначения; потом устройство, на котором Сильфида съезжает с холма, жужжало, перекрывая оркестр (после того, как Сильфида съехала и жужжание прекратилось, женский голос в кулисе громко выкрикнул какое-то односложное слово).
"Сильфида". Второй акт. Вознесение Сильфиды (фото С. Постоенко с сайта театра).
Микиртичеву я бы премировал за освоение непривычной для русских ног партии, но вот «лучшая женская роль» … не думаю, что список номинантш, включающий Д. Вишневу с эксклюзивной программой, допускает большой разнобой в решениях судей.
О Гришанине я, не будучи ни музыковедом, ни продвинутым меломаном, пожалуй, рассуждать не стану. Замечу только со своей балетоведческой колокольни, что темпы он задает хорошие (не тянет и не гонит артистов), а оркестр под его управлением звучит аккуратно и гармонично.
Это то, что касается золотомасочного аспекта. Теперь напишу пару слов о самой постановке.
Лакотт и драма, имхо, вещи, совместные далеко не всегда. Привольнее всего он себя чувствует в балетах позднего романтизма и эпохи эклектики с их незамысловатой (или замысловатой) мелодраматической фабулой без претензии на глубокий смысл и обилием танцев. Таковы его «Марко Спада», «Натали», «Дочь фараона», «Коппелия» ...
«Сильфида», впрочем, счастливое исключение - драма в ней удалась (незначительные несообразности, вроде веселой и бравурной вариации Джеймса, следующей за адажио «Па с тенью», не в счет - классический балет и сам допускал такие вольности). Своей датской тезке она уступает разве что в сцене гибели героини, но там написанная Х. Левенскольдом музыка и поставленные А. Бурнонвилем движения настолько гениальны (покажите мне человека, у которого не встает ком в горле, когда ослепшая Сильфида указательным пальцем отбивает музыкальный ритм), что уступить им не грех.
"Сильфида". Финал. Джеймс - Семен Величко, Мэдж - Антон Домашев (фото О. Черноуса с сайта театра)
По танцевальной насыщенности действия Лакотт, наоборот, оставляет Бурнонвиля далеко позади. Хореография «Сильфиды» более интеллектуальна, чем позднейшие постановки Лакотта. В ее основу положены знакомые по классике композиционные приемы, но при этом их сочетания усложнены до такой степени, как будто бы балетмейстер хочет показать зрителю свою способность до бесконечности разветвлять структуру танца, а затем без потери логики в нужный момент распутывать образовавшийся клубок. В ней много отсылок к другим балетам XX века (взять хотя бы первую группу «Па с тенью», где Эффи закрывает глаза Джеймсу, как солистка - солисту в «Серенаде», а Сильфида «вырастает» из кружка гостей, как вырастают кордебалетные танцовщицы из хороводиков своих товарок в Прелюде в «Шопениане). Она иронична (взять хотя бы поклоны зрителю, вмонтированные непосредственно в текст танца во вставном Па де де).
(Разумеется, я привел не единственные, а просто первые пришедшие в голову примеры).
Словом, по идее смотреть эти танцы должно быть одно удовольствие. Но есть одно "но" - им не хватает формальной упорядоченности. Кордебалет у Лакотта так активно аккомпанирует вариациям, а солисты так активно вклиниваются в массовые номера, что дивертисмент первого акта и Па де сильфид во втором воспринимаются как составленная из большого числа коротких фрагментов мозаика.
Труппа МАМТа постановку освоила (с погрешностями исполнения в рамках допустимой нормы) и дала собственную ее интерпретацию: по сравнению с парижским спектаклем, московский теплее и эмоциональнее. Озадачил только "вынос тела" в финале - слишком уж его безучастно отнесли за куст и бросили там, как будто бы это мешок.
Микиртичевой подходит образ Сильфиды, но скорее бурнонвилевской, чем лакоттовской. Дело не в том, что местами сосредоточенность на тексте отвлекает ее от игры, а некоторым особо замысловатым комбинациям не хватает полетности (это в первом акте, во втором Эрика растанцевалась и не вызывала особых нареканий). Просто этой Сильфиде органически чужда сложная вязь заносок и прыжков. Когда она стоит с раскинутыми по шопеновке или собранными руками, шагает на пальцах, плывет в сюиви, позирует в адажио - она выглядит ожившей гравюрой. Когда начинает переходит к танцам в быстром темпе - создается впечатление, что воспитанницу монастырской школы одели в парик, затянули в корсет и заставили изъясняться на волапюке прециозного салона.
"Сильфида". Сильфида - Эрика Микиртичева (фото О. Черноуса с сайта театра)
С. Величко - Джеймс порадовал чистыми заносками. Зато большие прыжки ему не давались (к слову, не давались они (и тоже только они) и Д. Дьячкову во вставном Па де де, какой-то заколдованный на эту тему спектакль получился).
Гармонии центрального дуэта мешала разница в росте. Такая же разница, правда, существует в спектакле БТ между Е. Крысановой и В. Лопатиным, но там, в отличие от варианта Лакотта, нет верхних поддержек. У Величко и Микиртичевой поддержки прошли без накладок, но смотрелись не воздушно, а скорее виртуозно. Группа в «Па с тенью», когда Сильфида "взлетает" на спину Джеймса, была просто чудом инженерной мысли в борьбе с земным притяжением.
"Сильфида". Джеймс - Семен Величко (фото В. Лапина с сайта театра)
М. Золотова - Эффи реабилитировалась в моих глазах после январского «Щелкунчика» (все-таки, 3-е января не лучший день для оценки не знакомой раньше танцовщицы): и скромную девушку сыграла убедительно, и станцевала чисто (вообще, по танцам у меня есть небольшие претензии - например, в предпоследней части вариации руки немного не поспевали за музыкой и остальными частями тела, но это не столь важно).
Впечатлил А. Домашев - Мэдж. Не зная спектакля и не имея под рукой программки, в жизни бы не догадался, что эта взлохмаченная карга (внешний вид у нее такой, что невольно начинаешь сочувствовать подругам Эффи, которых она трогает) за пределами сцены - вполне себе благообразный мужчина.
"Сильфида". Мэдж - Антон Домашев (фото О. Черноуса с сайта театра)
Сбегающиеся на шабаш во втором акте ведьмочки оказались младшими сестрами небезызвестных мышей из «Щелкуна». Им бы текст не так жестко выстроенный - шабаш получился бы еще тот.
Кстати, с самого антракта меня волнует вопрос: кого в первом акте высвечивают за колонной? Неужели статистка сидит там целый акт? Или все-таки кукла?
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.
Во-первых, за то, что это единственный в Москве театр, с которым еще проходит схема: шел вечером мимо - увидел интересное название на афише - забежал в кассу, купил билет - пошел смотреть.
Во-вторых, за то, что его ценовая политика позволяет при выборе спектаклей для просмотра не ограничиваться обязательным минимумом, пропуск коего - моветон.
В-третьих, за то, что его репертуарная политика стабильно сближает минимум желаемого для зрителя с максимумом предлагаемого театром.
11 марта сработали первая и вторая причины. Давали «Сильфиду» П. Лакотта - спектакль, мне хорошо известный и не то, чтобы очень мной любимый. Узнал я про нее ровно в половине седьмого вечера. Но поскольку никаких дел в тот день у меня больше не предвиделось, решил зайти.
Эту «Сильфиду» вместе со мной смотрело жюри «Золотой маски», где она заявлена в номинациях «спектакль», «женская роль» (Э. Микиртичева - Сильфида) и «работа дирижера» (А. Гришанин).
Каковы шансы каждого на победу я, конечно, про себя прикинул, и пришел к таким выводам.
Насчет «лучшего спектакля» - честно, не знаю.
Критерии, по которым его определяют, мне не были понятны никогда.
«Лучший» - это какой?
Самый яркий и прогремевший в театральной жизни РФ предыдущего сезона? Но тут среди претендентов изначально существует неравенство, потому что любая постановка Большого по определению имеет больший резонанс и больший вес, чем постановка какого-нибудь регионального (и даже другого московского) театра. В то же время, ЛО, впервые показанное в Усть - Перезвонском городском театре балета, может оказаться в разы значимее для местного населения, чем самая ультра - прогрессивная постановка в московском театре - для москвичей.
Самый сложный в плане его реализации на российской площадке? Но тут, опять же, неясно, как сравнивать заведомо разные величины: что есть стыд и срам для столичного академического театра, то может быть подвигом на грани чуда для регионального коллектива, выступающего на базе местного ДК (не говоря о том, что современный танец чаще всего стремится к минимализму, академические постановки - наоборот, к пышности).
В общем, все это очень сложно, и я искренне сочувствую членам жюри: им приходится решать задачу, напоминающую выбор между зеленым и теплым.
В прошлом году «лучшим спектаклем» не стала «Русалочка» - балет почти немыслимого для российской сцены уровня сложности. «Сильфида» в этом плане, конечно, проще: хореография привычнее и ближе к классике, постановочная часть примерно такая же, какую подразумевает «Жизель» (нелюбовь наших театров к полетам и проваламливаниям - вопрос принципа, а не технического оснащения) - так что шансов у нее, по логике, еще меньше. С другой стороны, жюри у «Маски» каждый раз новое, поэтому последовательность в решениях разных лет вроде бы не гарантирована.
К слову, машинерия как нарочно по случаю прихода жюри сработала с накладками: во втором акте одна из двух пролетающих под колосниками кукол - сильфид затормозила на второй половине пути и «со скрипом» едва - едва долетела до пункта назначения; потом устройство, на котором Сильфида съезжает с холма, жужжало, перекрывая оркестр (после того, как Сильфида съехала и жужжание прекратилось, женский голос в кулисе громко выкрикнул какое-то односложное слово).
"Сильфида". Второй акт. Вознесение Сильфиды (фото С. Постоенко с сайта театра).
Микиртичеву я бы премировал за освоение непривычной для русских ног партии, но вот «лучшая женская роль» … не думаю, что список номинантш, включающий Д. Вишневу с эксклюзивной программой, допускает большой разнобой в решениях судей.
О Гришанине я, не будучи ни музыковедом, ни продвинутым меломаном, пожалуй, рассуждать не стану. Замечу только со своей балетоведческой колокольни, что темпы он задает хорошие (не тянет и не гонит артистов), а оркестр под его управлением звучит аккуратно и гармонично.
Это то, что касается золотомасочного аспекта. Теперь напишу пару слов о самой постановке.
Лакотт и драма, имхо, вещи, совместные далеко не всегда. Привольнее всего он себя чувствует в балетах позднего романтизма и эпохи эклектики с их незамысловатой (или замысловатой) мелодраматической фабулой без претензии на глубокий смысл и обилием танцев. Таковы его «Марко Спада», «Натали», «Дочь фараона», «Коппелия» ...
«Сильфида», впрочем, счастливое исключение - драма в ней удалась (незначительные несообразности, вроде веселой и бравурной вариации Джеймса, следующей за адажио «Па с тенью», не в счет - классический балет и сам допускал такие вольности). Своей датской тезке она уступает разве что в сцене гибели героини, но там написанная Х. Левенскольдом музыка и поставленные А. Бурнонвилем движения настолько гениальны (покажите мне человека, у которого не встает ком в горле, когда ослепшая Сильфида указательным пальцем отбивает музыкальный ритм), что уступить им не грех.
"Сильфида". Финал. Джеймс - Семен Величко, Мэдж - Антон Домашев (фото О. Черноуса с сайта театра)
По танцевальной насыщенности действия Лакотт, наоборот, оставляет Бурнонвиля далеко позади. Хореография «Сильфиды» более интеллектуальна, чем позднейшие постановки Лакотта. В ее основу положены знакомые по классике композиционные приемы, но при этом их сочетания усложнены до такой степени, как будто бы балетмейстер хочет показать зрителю свою способность до бесконечности разветвлять структуру танца, а затем без потери логики в нужный момент распутывать образовавшийся клубок. В ней много отсылок к другим балетам XX века (взять хотя бы первую группу «Па с тенью», где Эффи закрывает глаза Джеймсу, как солистка - солисту в «Серенаде», а Сильфида «вырастает» из кружка гостей, как вырастают кордебалетные танцовщицы из хороводиков своих товарок в Прелюде в «Шопениане). Она иронична (взять хотя бы поклоны зрителю, вмонтированные непосредственно в текст танца во вставном Па де де).
(Разумеется, я привел не единственные, а просто первые пришедшие в голову примеры).
Словом, по идее смотреть эти танцы должно быть одно удовольствие. Но есть одно "но" - им не хватает формальной упорядоченности. Кордебалет у Лакотта так активно аккомпанирует вариациям, а солисты так активно вклиниваются в массовые номера, что дивертисмент первого акта и Па де сильфид во втором воспринимаются как составленная из большого числа коротких фрагментов мозаика.
Труппа МАМТа постановку освоила (с погрешностями исполнения в рамках допустимой нормы) и дала собственную ее интерпретацию: по сравнению с парижским спектаклем, московский теплее и эмоциональнее. Озадачил только "вынос тела" в финале - слишком уж его безучастно отнесли за куст и бросили там, как будто бы это мешок.
Микиртичевой подходит образ Сильфиды, но скорее бурнонвилевской, чем лакоттовской. Дело не в том, что местами сосредоточенность на тексте отвлекает ее от игры, а некоторым особо замысловатым комбинациям не хватает полетности (это в первом акте, во втором Эрика растанцевалась и не вызывала особых нареканий). Просто этой Сильфиде органически чужда сложная вязь заносок и прыжков. Когда она стоит с раскинутыми по шопеновке или собранными руками, шагает на пальцах, плывет в сюиви, позирует в адажио - она выглядит ожившей гравюрой. Когда начинает переходит к танцам в быстром темпе - создается впечатление, что воспитанницу монастырской школы одели в парик, затянули в корсет и заставили изъясняться на волапюке прециозного салона.
"Сильфида". Сильфида - Эрика Микиртичева (фото О. Черноуса с сайта театра)
С. Величко - Джеймс порадовал чистыми заносками. Зато большие прыжки ему не давались (к слову, не давались они (и тоже только они) и Д. Дьячкову во вставном Па де де, какой-то заколдованный на эту тему спектакль получился).
Гармонии центрального дуэта мешала разница в росте. Такая же разница, правда, существует в спектакле БТ между Е. Крысановой и В. Лопатиным, но там, в отличие от варианта Лакотта, нет верхних поддержек. У Величко и Микиртичевой поддержки прошли без накладок, но смотрелись не воздушно, а скорее виртуозно. Группа в «Па с тенью», когда Сильфида "взлетает" на спину Джеймса, была просто чудом инженерной мысли в борьбе с земным притяжением.
"Сильфида". Джеймс - Семен Величко (фото В. Лапина с сайта театра)
М. Золотова - Эффи реабилитировалась в моих глазах после январского «Щелкунчика» (все-таки, 3-е января не лучший день для оценки не знакомой раньше танцовщицы): и скромную девушку сыграла убедительно, и станцевала чисто (вообще, по танцам у меня есть небольшие претензии - например, в предпоследней части вариации руки немного не поспевали за музыкой и остальными частями тела, но это не столь важно).
Впечатлил А. Домашев - Мэдж. Не зная спектакля и не имея под рукой программки, в жизни бы не догадался, что эта взлохмаченная карга (внешний вид у нее такой, что невольно начинаешь сочувствовать подругам Эффи, которых она трогает) за пределами сцены - вполне себе благообразный мужчина.
"Сильфида". Мэдж - Антон Домашев (фото О. Черноуса с сайта театра)
Сбегающиеся на шабаш во втором акте ведьмочки оказались младшими сестрами небезызвестных мышей из «Щелкуна». Им бы текст не так жестко выстроенный - шабаш получился бы еще тот.
Кстати, с самого антракта меня волнует вопрос: кого в первом акте высвечивают за колонной? Неужели статистка сидит там целый акт? Или все-таки кукла?
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.