Балет "Винсент" в МАМТе 9.09.2011 г.
Добрый вечер всем постоянным (и непостоянным) читателям!!!
Вчера открыл для себя театральный сезон 2011/12. Был на "Винсенте" в Стасике.
Соответственно, сегодня постом об этом спектакле открываю новый сезон в своем ЖЖ.
Вчерашнюю премьеру можно определить пятью словами: спектакль для самой невзыскательной аудитории. Балет «Винсент» (если только заменить его название на более «доступное широким массам») мог бы занять достойное место в репертуаре «Летних балетных сезонов» или успешно прокатываться в каком-нибудь гастрольном туре по провинции. А вот на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко ему не место - слишком велико несоответствие между статусом площадки и наивностью предлагаемого зрелища.
Несмотря на заявленные живописные первоисточники, в постановке не нашлось места для постимпрессионистской стилизации, интеллектуальной иронии, соединенной с детской непосредственностью в восприятии окружающего, зыби расплывающихся моментов окружающей действительности, открывающей поэзию в самом преходящем и незначительном.
Наоборот, все оказалось очень мило, прилизано и ориентировано на давно знакомые образцы.
Был пантомимный пролог, явно навеянный «Ревизором» В. Фокина (какой-то карикатурный «французский» персонаж прошелся по партеру, поприветствовал публику по-французски и по-русски, поставил два стула; Ван Гог и его спутница спустились в зрительный зал послушать игру пианиста); было пальцевое соло М. Александровой - чуть деформированная в сторону неоклассики вариация на тему танца куколки из старомосковской «Коппелии»; были два соло Г. Янина, перепевающих «Маленького корсара»; был дуэт в сабо, выдержанный (вплоть до остановки музыки и замены ее на выстукивание ритма деревянными башмаками) в манере саботьера из «Тщетной предосторожности» Аштона - это в хореографии. В декорациях был скошенный павильон, перемещающийся по сцене (точно такой же, как во втором акте ноймайеровской «Русалочки», только щедро разукрашенный и обставленный «настоящей» мебелью внутри), черный задник с освещаемыми лучами картинами Ван Гога (парафраз декорации А. Бенуа к «Петрушке»). А в спектакле в целом были та умилительная демихарактерность (резвые прыжки нарочито ребячливые жесты Янина), те посягательства на драматизм и философию («неистовые» жесты вперемежку с классическими движениями в выступлениях героя, пятиминутная имитация игры на пианино «дочерью доктора»), тот приблизительный историзм (претенциозная программка с твердыми знаками на концах слов и «почтительными» наименованиями господин и госпожа) и та примерная экзотика (дуэт японских куртизанок, решенный в стиле танцев театра Но, малоподходящих для характеристики женщин эпохи Генроку), которые, судя по бурным аплодисментам и крикам «Браво», до сих пор в цене у определенной части нашей публики.
Зрителю же, хоть сколько-нибудь подготовленному, балет должен показаться невероятно скучным. Бедная и устаревшая танцевальная лексика, отсутствие даже попыток дать героям самостоятельную пластическую характеристику, бесконечные пешие переходы по сцене, перебивающиеся чисто концертными музыкальными номерами, исполняемыми без «танцевального сопровождения», невыразительная игра вещами утомляют, а откровенная подражательность многих сцен (помимо уже упомянутого, стоит назвать еще эпизод «Пьющие», открыто цитирующий танцы бродяг из «Галатеи», выход Александровой в образе черной вороны - где и костюм, и пластика заимствованы из партии Рока в «Кармен-сюите») показывают беспомощность хореографа.
Единственное, что на самом деле заслуживает внимания в «Винсенте» - это музыка композитора Г. Варламова. Иногда не совсем оригинальная, местами напоминающая неоклассические инструментальные вещи Стравинского - она, тем не менее, обладает главным качеством балетной партитуры - дансантностью. Попади она в руки талантливого балетмейстера - на ее основе наверняка родилось бы интересное танцевальное действие. Остается лишь пожалеть, что этого не произошло сейчас и выразить надежду на то, что со временем заложенный в ней потенциал будет раскрыт в другой постановке.
И, кстати, мне очень - ну очень интересно посмотреть, как этот балет примут на декабрьской премьере в Амстердаме.
Вчера открыл для себя театральный сезон 2011/12. Был на "Винсенте" в Стасике.
Соответственно, сегодня постом об этом спектакле открываю новый сезон в своем ЖЖ.
Вчерашнюю премьеру можно определить пятью словами: спектакль для самой невзыскательной аудитории. Балет «Винсент» (если только заменить его название на более «доступное широким массам») мог бы занять достойное место в репертуаре «Летних балетных сезонов» или успешно прокатываться в каком-нибудь гастрольном туре по провинции. А вот на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко ему не место - слишком велико несоответствие между статусом площадки и наивностью предлагаемого зрелища.
Несмотря на заявленные живописные первоисточники, в постановке не нашлось места для постимпрессионистской стилизации, интеллектуальной иронии, соединенной с детской непосредственностью в восприятии окружающего, зыби расплывающихся моментов окружающей действительности, открывающей поэзию в самом преходящем и незначительном.
Наоборот, все оказалось очень мило, прилизано и ориентировано на давно знакомые образцы.
Был пантомимный пролог, явно навеянный «Ревизором» В. Фокина (какой-то карикатурный «французский» персонаж прошелся по партеру, поприветствовал публику по-французски и по-русски, поставил два стула; Ван Гог и его спутница спустились в зрительный зал послушать игру пианиста); было пальцевое соло М. Александровой - чуть деформированная в сторону неоклассики вариация на тему танца куколки из старомосковской «Коппелии»; были два соло Г. Янина, перепевающих «Маленького корсара»; был дуэт в сабо, выдержанный (вплоть до остановки музыки и замены ее на выстукивание ритма деревянными башмаками) в манере саботьера из «Тщетной предосторожности» Аштона - это в хореографии. В декорациях был скошенный павильон, перемещающийся по сцене (точно такой же, как во втором акте ноймайеровской «Русалочки», только щедро разукрашенный и обставленный «настоящей» мебелью внутри), черный задник с освещаемыми лучами картинами Ван Гога (парафраз декорации А. Бенуа к «Петрушке»). А в спектакле в целом были та умилительная демихарактерность (резвые прыжки нарочито ребячливые жесты Янина), те посягательства на драматизм и философию («неистовые» жесты вперемежку с классическими движениями в выступлениях героя, пятиминутная имитация игры на пианино «дочерью доктора»), тот приблизительный историзм (претенциозная программка с твердыми знаками на концах слов и «почтительными» наименованиями господин и госпожа) и та примерная экзотика (дуэт японских куртизанок, решенный в стиле танцев театра Но, малоподходящих для характеристики женщин эпохи Генроку), которые, судя по бурным аплодисментам и крикам «Браво», до сих пор в цене у определенной части нашей публики.
Зрителю же, хоть сколько-нибудь подготовленному, балет должен показаться невероятно скучным. Бедная и устаревшая танцевальная лексика, отсутствие даже попыток дать героям самостоятельную пластическую характеристику, бесконечные пешие переходы по сцене, перебивающиеся чисто концертными музыкальными номерами, исполняемыми без «танцевального сопровождения», невыразительная игра вещами утомляют, а откровенная подражательность многих сцен (помимо уже упомянутого, стоит назвать еще эпизод «Пьющие», открыто цитирующий танцы бродяг из «Галатеи», выход Александровой в образе черной вороны - где и костюм, и пластика заимствованы из партии Рока в «Кармен-сюите») показывают беспомощность хореографа.
Единственное, что на самом деле заслуживает внимания в «Винсенте» - это музыка композитора Г. Варламова. Иногда не совсем оригинальная, местами напоминающая неоклассические инструментальные вещи Стравинского - она, тем не менее, обладает главным качеством балетной партитуры - дансантностью. Попади она в руки талантливого балетмейстера - на ее основе наверняка родилось бы интересное танцевальное действие. Остается лишь пожалеть, что этого не произошло сейчас и выразить надежду на то, что со временем заложенный в ней потенциал будет раскрыт в другой постановке.
И, кстати, мне очень - ну очень интересно посмотреть, как этот балет примут на декабрьской премьере в Амстердаме.