1948 - Восход независимой Индии
- Разве за это я боролся? - с горечью в голосе произнес Мохандас Ганди. - Разве за это мы боролись в течении долгих и тяжелых лет? Нет, друзья мои! Мы боролись за новую, свободную Индию, где все народы смогут жить в мире и процветании, как братья. И что мы получили взамен? Империалисты и колонизаторы ушли, но вражда и насилие вспыхнули с новой силой. Индусы и мусульмане охотятся друг на друга, как на диких зверей; убийства продолжаются днем и ночью; целые народы снимаются с места и бегут, спасаясь от жестоких преследователей. Братья мои, индийцы! Индусы, сикхи, мусульмане! Я обращаясь к вам - остановитесь! Прекратите проливать кровь! Это грех перед лицом всех ваших богов! Одумайтесь! А я буду молиться за вас. И голодать. Я не могу набивать живот в тот час, когда погибают мои братья.
- Учитель! Учитель! - вскричали сотни сподвижников, окружавшие своего кумира в этот день, в саду у стен Бирла-Хаус. - Мы с тобой, Учитель!
- Тишина! - воскликнул Ганди. - Обратимся к молитве, друзья мои...
Но наступившая тишина сохранялась недолго и была нарушена молодым человеком в военной форме, который пробрался между рядами молившихся и приблизился к самому Ганди.
- Мусульманская подстилка! - завизжал он с неприкрытой яростью в глазах и бешенством в сердце. - Смерть мусульманским собакам и им пособникам! Ааааааа! БАХ-БАХ-БАХ! - и разрядил в упор полный барабан.
- Ааааааааа! - вскричали сподвижники и бросились к убийце, протягивая к нему руки и собираясь разорвать его на тысячу частей.
Тем временем в портах Индии, Восточного и Западного Пакистана, продолжали грузиться на корабли солдаты некогда великой империи.
- «Я прослужил здесь сорок лет, все сорок воевал...» - задумчиво продекламировал седой офицер, следивший за погрузкой своего полка.
- Эти слова были написаны совсем про другую страну, - заметил его молодой коллега.
- Но, согласитесь, капитан, они как нельзя лучше подходят к нашей ситуации, - грустно вздохнул полковник. - Особенно ко мне. Сорок два года... Последняя война была самой тяжелой. И если бы не мы, - воскликнул полковник, - им бы пришлось сейчас учить японский!
- Это не такой трудный язык, - неудачно пошутил капитан.
- А! - полковник отмахнулся от него и развернул газету. Лучше бы он этого не делал. Заголовки были один хуже другого.
Впервые за много лет в Империи зашло солнце!
Жемчужина имперской короны распилена на три части
Печальный и бесславный закат
2222-летнего владычества
Македонцы покидают Индию
- Учитель! Учитель! - вскричали сотни сподвижников, окружавшие своего кумира в этот день, в саду у стен Бирла-Хаус. - Мы с тобой, Учитель!
- Тишина! - воскликнул Ганди. - Обратимся к молитве, друзья мои...
Но наступившая тишина сохранялась недолго и была нарушена молодым человеком в военной форме, который пробрался между рядами молившихся и приблизился к самому Ганди.
- Мусульманская подстилка! - завизжал он с неприкрытой яростью в глазах и бешенством в сердце. - Смерть мусульманским собакам и им пособникам! Ааааааа! БАХ-БАХ-БАХ! - и разрядил в упор полный барабан.
- Ааааааааа! - вскричали сподвижники и бросились к убийце, протягивая к нему руки и собираясь разорвать его на тысячу частей.
Тем временем в портах Индии, Восточного и Западного Пакистана, продолжали грузиться на корабли солдаты некогда великой империи.
- «Я прослужил здесь сорок лет, все сорок воевал...» - задумчиво продекламировал седой офицер, следивший за погрузкой своего полка.
- Эти слова были написаны совсем про другую страну, - заметил его молодой коллега.
- Но, согласитесь, капитан, они как нельзя лучше подходят к нашей ситуации, - грустно вздохнул полковник. - Особенно ко мне. Сорок два года... Последняя война была самой тяжелой. И если бы не мы, - воскликнул полковник, - им бы пришлось сейчас учить японский!
- Это не такой трудный язык, - неудачно пошутил капитан.
- А! - полковник отмахнулся от него и развернул газету. Лучше бы он этого не делал. Заголовки были один хуже другого.
Впервые за много лет в Империи зашло солнце!
Жемчужина имперской короны распилена на три части
Печальный и бесславный закат
2222-летнего владычества
Македонцы покидают Индию