Личное
Вчера и сегодня по каналу History смотрела документальные фильмы о немецком фашизме. О второй мировой. О Холокосте. Концлагерях Дахау, Бухенвальд и других. Сколько ни смотри на эту тему, всегда открывается что-то новое. Посмотрела фильм о Гейдрихе, Гиммлере, Кохе, Эйхмане. Американские документальные фильмы.
Нужные, важные фильмы, расставляющие точные акценты, дающие исчерпывающие характеристики верхушке нацистов. Ведь это были преступники, которые выпустили на свет самые тёмные, самые страшные стороны человеческой натуры. Нелюди, вышедшие из простых бухгалтеров и неудавшихся бизнесменов, а также из уголовников.
А по каналу RTVi идёт сейчас "Семнадцать мгновений" с романтичным Штирлицем, с равными ему по мудрости и благородству фашистами, просто как бы играющими на другой стороне. Стрёмно мне что-то смотреть это красивое кино. Не было среди нацистской верхушки такого Мюллера, такого Бормана, такого Шелленберга. Другими они были, эти исчадия ада.
Кстати, вчера же посмотрела впервые "Пианиста" Романа Поланского. Ну да, я с Урала, самые отсталые слои населения надели джинсы. Не смотрела раньше, боялась. Да и не особо рассчитывала, что это стоящее кино. А зря не рассчитывала. Сильное кино, сильнейшее.
Когда смотрю хронику Холокоста, тем более, немецкую хронику, обширную, подробную, невольно впиваюсь глазами в экран и ищу среди этих людей, которых гонят по улицам, запихивают в вагоны, сортируют у входа в лагерь - лицо бабушки. Я знаю, когда она погибла, где и всё равно ищу.
Недавно я нашла в Гугле описание города Монастыриска с фотографиями и краткой историей. Там было написано, что, когда немцы вошли в город, в первый же день убили шесть евреев. Потом их согнали в гетто, а 5 октября 1942 года вывезли в концлагерь Белжице. Вот там моя бабушка с её мужем Горовицем и дочкой Шеллочкой и погибли. Сразу после сортировки. Я читала и сердце болело.
Потом всё думала, показать маме её город или не показывать.
Несколько дней назад у ней было некоторое просветление и она вспомнила сама, что боялась после фронта поехать в Монастыриска, боялась, что у ней сердце разорвётся. На следующий день я решилась и показала ей фото. Она сразу узнала несколько зданий! Костёл, школу, и здание табачной фабрики. Сходу, уверенно узнала.
Я показала ей рисунок их дома, который Марта, сестра, нарисовала. Она спросила: "А где крыльцо?" Потом увидела крыльцо и признала дом.
Тогда я открыла веб-альбом с фотографиями. Она сразу пальцем ткнула на фото её мамы, отца. Все фотографии её детских и юных лет она узнала. И военные. А вот те, что были сняты потом - уже не узнавала. Ни себя, ни нас.
Я ей показываю вот эту фотографию, где ей лет 40
- она себя не узнала. Говорит: "Что, я такая была? И волосы, ты посмотри, вьются..."
Потом показала папину того же периода
-она с недоверием спрашивает: "Неужели у меня такой муж был?"
По-моему, он ей понравился.
Бабушку, папину маму она сразу признала, она любила её
"Это мама!" - воскликнула. Но совсем с другой интонацией произнесла "мама", чем когда свою маму узнала.
Потом я показывала ей много фотографий, нас с Санькой она совсем не признавала, папу на некоторых фотографиях стала узнавать.
Я спросила, хороший ли у ней был муж. Глаза её вдруг прояснились, она встрепенулась и так убеждённо говорит: "Да! Он был очень порядочный человек, благородный!"
С таким искренним чувством сказала, я ей безмерно благодарна за это.
Нужные, важные фильмы, расставляющие точные акценты, дающие исчерпывающие характеристики верхушке нацистов. Ведь это были преступники, которые выпустили на свет самые тёмные, самые страшные стороны человеческой натуры. Нелюди, вышедшие из простых бухгалтеров и неудавшихся бизнесменов, а также из уголовников.
А по каналу RTVi идёт сейчас "Семнадцать мгновений" с романтичным Штирлицем, с равными ему по мудрости и благородству фашистами, просто как бы играющими на другой стороне. Стрёмно мне что-то смотреть это красивое кино. Не было среди нацистской верхушки такого Мюллера, такого Бормана, такого Шелленберга. Другими они были, эти исчадия ада.
Кстати, вчера же посмотрела впервые "Пианиста" Романа Поланского. Ну да, я с Урала, самые отсталые слои населения надели джинсы. Не смотрела раньше, боялась. Да и не особо рассчитывала, что это стоящее кино. А зря не рассчитывала. Сильное кино, сильнейшее.
Когда смотрю хронику Холокоста, тем более, немецкую хронику, обширную, подробную, невольно впиваюсь глазами в экран и ищу среди этих людей, которых гонят по улицам, запихивают в вагоны, сортируют у входа в лагерь - лицо бабушки. Я знаю, когда она погибла, где и всё равно ищу.
Недавно я нашла в Гугле описание города Монастыриска с фотографиями и краткой историей. Там было написано, что, когда немцы вошли в город, в первый же день убили шесть евреев. Потом их согнали в гетто, а 5 октября 1942 года вывезли в концлагерь Белжице. Вот там моя бабушка с её мужем Горовицем и дочкой Шеллочкой и погибли. Сразу после сортировки. Я читала и сердце болело.
Потом всё думала, показать маме её город или не показывать.
Несколько дней назад у ней было некоторое просветление и она вспомнила сама, что боялась после фронта поехать в Монастыриска, боялась, что у ней сердце разорвётся. На следующий день я решилась и показала ей фото. Она сразу узнала несколько зданий! Костёл, школу, и здание табачной фабрики. Сходу, уверенно узнала.
Я показала ей рисунок их дома, который Марта, сестра, нарисовала. Она спросила: "А где крыльцо?" Потом увидела крыльцо и признала дом.
Тогда я открыла веб-альбом с фотографиями. Она сразу пальцем ткнула на фото её мамы, отца. Все фотографии её детских и юных лет она узнала. И военные. А вот те, что были сняты потом - уже не узнавала. Ни себя, ни нас.
Я ей показываю вот эту фотографию, где ей лет 40
- она себя не узнала. Говорит: "Что, я такая была? И волосы, ты посмотри, вьются..."
Потом показала папину того же периода
-она с недоверием спрашивает: "Неужели у меня такой муж был?"
По-моему, он ей понравился.
Бабушку, папину маму она сразу признала, она любила её
"Это мама!" - воскликнула. Но совсем с другой интонацией произнесла "мама", чем когда свою маму узнала.
Потом я показывала ей много фотографий, нас с Санькой она совсем не признавала, папу на некоторых фотографиях стала узнавать.
Я спросила, хороший ли у ней был муж. Глаза её вдруг прояснились, она встрепенулась и так убеждённо говорит: "Да! Он был очень порядочный человек, благородный!"
С таким искренним чувством сказала, я ей безмерно благодарна за это.