культурное обслуживание
Вчера, едва мы продрали глаза, выпили кофе и собрались гулять с собакой, как Остап вдруг вспомнил: Базелиц!
Ночью прошедшего дня мы ходили в кино, на двойной сеанс про японско-корейских вампиров, и в антракте Остап нашел в баре культурно-просветительную газету А2, из которой узнал, что выставка Базелица будет открыта ровно до завтрашнего дня. Я бы на следующее утро ни за что не вспомнила, а он вот вспомнил. Я бы, даже вспомнив, забила, но Остап человек настойчивый: если он решил, что на выставку попасть нужно, значит, нужно идти.
Так что мы погуляли с собакой, заперли ее, вместо завтрака купили в молле какие-то булочки и поехали в выставочный зал - в Рудольфинум на метро Староместская, если кто знает.
Вошли, подходим к кассе, достаем пресс-удостоверения (чтобы билет за полцены), а перед кассой уже ждет один посетитель - молодой человек неопределенного возраста с собакой неопределенной породы. Кассирша куда-то отлучилась, вот он и ждет.
Наконец она возвращается. Он наклоняется к кассе и говорит:
- Знаете, извините, но я тут с собакой. Это ничего?
- А что у вас за собака? - спрашивает кассирша.
- Сука, - отвечает молодой человек. - Помесь лабрадора с чем-то еще.
Кассирша выглядывает из кассы. Собака сидит рядом с молодым человеком, и морда ее выражает нормальное такое собачье отсутствие беспокойства вкупе с полной готовностью ко всему.
- Видите ли, - говорит кассирша, - вообще-то к нам с собакой нельзя.
Я молча злорадствую.
- Поэтому, - продолжает кассирша, - вы можете ее пока оставить у меня на кассе.
Потом они долго выясняли, имеет ли он право на студенческую скидку, если учится на заочном и студбилета у него нет, и в итоге кассирша продала ему билет исходя из того, что у него был студенческий проездной. Мы купили свои журналистские билеты и пошли сдавать куртки, а выходя из гардероба, я обернулась и увидела, как молодой человек передает кассирше поводок, и собака плетется за ней в комнатку с окошечком.
Ночью прошедшего дня мы ходили в кино, на двойной сеанс про японско-корейских вампиров, и в антракте Остап нашел в баре культурно-просветительную газету А2, из которой узнал, что выставка Базелица будет открыта ровно до завтрашнего дня. Я бы на следующее утро ни за что не вспомнила, а он вот вспомнил. Я бы, даже вспомнив, забила, но Остап человек настойчивый: если он решил, что на выставку попасть нужно, значит, нужно идти.
Так что мы погуляли с собакой, заперли ее, вместо завтрака купили в молле какие-то булочки и поехали в выставочный зал - в Рудольфинум на метро Староместская, если кто знает.
Вошли, подходим к кассе, достаем пресс-удостоверения (чтобы билет за полцены), а перед кассой уже ждет один посетитель - молодой человек неопределенного возраста с собакой неопределенной породы. Кассирша куда-то отлучилась, вот он и ждет.
Наконец она возвращается. Он наклоняется к кассе и говорит:
- Знаете, извините, но я тут с собакой. Это ничего?
- А что у вас за собака? - спрашивает кассирша.
- Сука, - отвечает молодой человек. - Помесь лабрадора с чем-то еще.
Кассирша выглядывает из кассы. Собака сидит рядом с молодым человеком, и морда ее выражает нормальное такое собачье отсутствие беспокойства вкупе с полной готовностью ко всему.
- Видите ли, - говорит кассирша, - вообще-то к нам с собакой нельзя.
Я молча злорадствую.
- Поэтому, - продолжает кассирша, - вы можете ее пока оставить у меня на кассе.
Потом они долго выясняли, имеет ли он право на студенческую скидку, если учится на заочном и студбилета у него нет, и в итоге кассирша продала ему билет исходя из того, что у него был студенческий проездной. Мы купили свои журналистские билеты и пошли сдавать куртки, а выходя из гардероба, я обернулась и увидела, как молодой человек передает кассирше поводок, и собака плетется за ней в комнатку с окошечком.