тогда деревья просто были высокими
namaste
Я пахну ветром и сухими листьями прошлой осени.
Ресницы тяжелеют от слез весенних дождей, что моросят теперь по черно\белым зонтикам прохожих.
А воздух, насыщенный теплом и влагой, пробирается под кожу и холодит сердце.
Теперь же совсем растворяюсь.
Что-то с людьми совсем не получается, как строить на пирамидки карточных домиков новый уровень.
Всё рушится.
А я боюсь.
Горной грядой принято любоваться издали, а не когда взбираешься по ней самой.
Передо мной столько возможностей и путей дальнейшего развития, а меня пока хватает только на то, чтобы восхищаться и робеть перед бесконечностью.
От маминой работы до дома - час ходьбы по мосту над железной дорогой.
Ветер и рассветное солнце в лицо.
Всегда замираю у перил любых мостов, и смотрю вниз.
Это тяготеющее ощущения у меня было всегда.
Руки всё сильнее опираются на перила и мир вскруживает голову.
Грустить, это как наблюдать за полётом птицы - идеальной траекторией жизни, но знать, что сама летать так никогда и не научишься.
Птицы сейчас как никогда прекрасны.
Мне нравится наблюдать за ними, глядя в голубое небо с ватными облаками, с акварельной далью бесконечного растворяющегося в озере неба.
А птицы: белоснежные чайки, чёрные вороны, юркие воробьи, бесконечно любимые голуби - пересекают эту красоту...
Я в восхищении...
Я пахну ветром и сухими листьями прошлой осени.
Ресницы тяжелеют от слез весенних дождей, что моросят теперь по черно\белым зонтикам прохожих.
А воздух, насыщенный теплом и влагой, пробирается под кожу и холодит сердце.
Теперь же совсем растворяюсь.
Что-то с людьми совсем не получается, как строить на пирамидки карточных домиков новый уровень.
Всё рушится.
А я боюсь.
Горной грядой принято любоваться издали, а не когда взбираешься по ней самой.
Передо мной столько возможностей и путей дальнейшего развития, а меня пока хватает только на то, чтобы восхищаться и робеть перед бесконечностью.
От маминой работы до дома - час ходьбы по мосту над железной дорогой.
Ветер и рассветное солнце в лицо.
Всегда замираю у перил любых мостов, и смотрю вниз.
Это тяготеющее ощущения у меня было всегда.
Руки всё сильнее опираются на перила и мир вскруживает голову.
Грустить, это как наблюдать за полётом птицы - идеальной траекторией жизни, но знать, что сама летать так никогда и не научишься.
Птицы сейчас как никогда прекрасны.
Мне нравится наблюдать за ними, глядя в голубое небо с ватными облаками, с акварельной далью бесконечного растворяющегося в озере неба.
А птицы: белоснежные чайки, чёрные вороны, юркие воробьи, бесконечно любимые голуби - пересекают эту красоту...
Я в восхищении...