О хлебе и преломленном яблоке
Это было в 90-м году.
Я была студенткой у Никиты Ильича Толстого, академика и правнука Льва Николаича. И уже была у него на хорошем счету.
Это время было уже с пустыми прилавками, но до страшной гиперинфляции еще не дошло. И как-то моя одногрупница высказалась в том смысле, что раньше у нее дома и икорка была, и балычок, а тут мы будем скоро бутерброд с хлебом есть. Я промолчала. В моем доме балычка с роду не водилось, но мне и без него жилось неплохо. Другие, знаете ли, ценности.
А у Толстого в тот семестр расписание было таким: лекция, потом "окно", потом семинар. И я, узнав об этом, стала прогуливать не помню что, чтобы в его "окно" сидеть с ним вдвоем на кафедре.
Вы представляете, ЧТО такое для третьекурсницы - академика в свое полное распоряжение каждую неделю на полтора часа?! И так - целый семестр!!
Я очень, очень многое почерпнула из тех бесед...
В частности, твердо выучила, что с Толстым следует соглашаться без спора по всем вопросам - кроме вопросов "жизни и смерти", чем для меня являлась тема курсовой. Он привык тебя одолевать без боя - и когда ты встаешь насмерть, он отступит в глубоком удивлении.
С Толстым не мог спорить ни один из известных мне людей. А я научилась, да. За это он и уважал мелкую нахалку, а как же.
Но мы о хлебе и яблоках.
В один из первых разов Никита Ильич достал из портфеля перекус: два куска черного хлеба и крупное, с мужской кулак, яблоко. И предложил мне разделить с ним.
Хлеб был "Дарницкий" (кто помнит этот сорт) - серый, кисловатый. Я такой не ела даже в те суровые годы. И - всухомятку, без ничего? Мое горло сказало решительное "не пойдет!", я очень вежливо отказалась от этого хлеба.
А яблоко Никита Ильич разрезал, и мы его на двоих схрумкали. Сочное было...
И была эта история то ли в тот же день, что слова моей одногруппницы про "бутерброд с хлебом", то ли через день-два.
И это было, конечно, мощным потрясением: кто говорит про бутерброд с хлебом и кто его реально ест.
Надо ли пояснять, что Никита Ильич ел эти два куска хлеба отнюдь не по бедности?
А вот теперь, кто еще не прочел "Горький хлеб провинциала", можете идти и читать. Теперь хорошо понятно, кто и как научил меня ЭТОМУ отношению к хлебу.
Но в романе, конечно, всё совсем не так, как в реальной жизни :)
Я была студенткой у Никиты Ильича Толстого, академика и правнука Льва Николаича. И уже была у него на хорошем счету.
Это время было уже с пустыми прилавками, но до страшной гиперинфляции еще не дошло. И как-то моя одногрупница высказалась в том смысле, что раньше у нее дома и икорка была, и балычок, а тут мы будем скоро бутерброд с хлебом есть. Я промолчала. В моем доме балычка с роду не водилось, но мне и без него жилось неплохо. Другие, знаете ли, ценности.
А у Толстого в тот семестр расписание было таким: лекция, потом "окно", потом семинар. И я, узнав об этом, стала прогуливать не помню что, чтобы в его "окно" сидеть с ним вдвоем на кафедре.
Вы представляете, ЧТО такое для третьекурсницы - академика в свое полное распоряжение каждую неделю на полтора часа?! И так - целый семестр!!
Я очень, очень многое почерпнула из тех бесед...
В частности, твердо выучила, что с Толстым следует соглашаться без спора по всем вопросам - кроме вопросов "жизни и смерти", чем для меня являлась тема курсовой. Он привык тебя одолевать без боя - и когда ты встаешь насмерть, он отступит в глубоком удивлении.
С Толстым не мог спорить ни один из известных мне людей. А я научилась, да. За это он и уважал мелкую нахалку, а как же.
Но мы о хлебе и яблоках.
В один из первых разов Никита Ильич достал из портфеля перекус: два куска черного хлеба и крупное, с мужской кулак, яблоко. И предложил мне разделить с ним.
Хлеб был "Дарницкий" (кто помнит этот сорт) - серый, кисловатый. Я такой не ела даже в те суровые годы. И - всухомятку, без ничего? Мое горло сказало решительное "не пойдет!", я очень вежливо отказалась от этого хлеба.
А яблоко Никита Ильич разрезал, и мы его на двоих схрумкали. Сочное было...
И была эта история то ли в тот же день, что слова моей одногруппницы про "бутерброд с хлебом", то ли через день-два.
И это было, конечно, мощным потрясением: кто говорит про бутерброд с хлебом и кто его реально ест.
Надо ли пояснять, что Никита Ильич ел эти два куска хлеба отнюдь не по бедности?
А вот теперь, кто еще не прочел "Горький хлеб провинциала", можете идти и читать. Теперь хорошо понятно, кто и как научил меня ЭТОМУ отношению к хлебу.
Но в романе, конечно, всё совсем не так, как в реальной жизни :)