любви к Энгюсу пост-1
На волне умиления и любви к линии Энгюсу и Шарлотты, самому Энгюсу, а также коллажам имени его, которые вышли очень даже удачными (у Алисы вышли коллажи! Коллажи!!! Небо должно рухнуть на землю! Как кто-то может помнить, как-то я рассказывала в свое посте, что с дизайном у меня по жизни не складывается, причем настолько, что в детстве я просила !!! подругу !!! расставить мебель в домике для Барби, а самой ненавистной часть в The Sims при начале игры, черт возьми, было обустраивать эти ваши дома!), не могу не оставить здесь их и подборку цитат с Энгюсом.
1 - потому что половины текста еще нет, и процитировать все, что хочу, не смогу, и, быть может, когда-нибудь грядет часть 2)))
Ну, и черновик такой черновик)) т.е. правила я один раз и по-свежему, переписывая и после этого не вычитывая.
На всякий случай, во избежание недопонимания: Энгюс - антагонист. Я люблю его как всех своих героев, меня совершенно восхищает его целеустремленность, его внутренняя сила, но я понятным образом занимаю позиции строго противоположные. Он прекрасен как литературный персонаж, но как человек он чудовищен. "Жуткий" - это самое точно определение, которым его награждали читатели и которое приходит на ум. Где-то и как-то у меня был пост об антагонистах, где я писала, что Энгюс страшен тем, что он не безумен. Он прекрасно сознает, что делает, и делает он это по глубокому убеждению "цель оправдывает средства", возведенным в абсолют. Когда-то об этом я писала отдельный пост. А еще недавно о нем же я писала большущий комментарий Элизе. Я вообще очень болтливый автор, хлебом не корми, дай поанализировать свои тексты!
***
- Война - кровавый бог, которому приносят жертвы, чтобы достичь желаемого. Политика не прощает слабости. Подчиняешь ты или подчиняют тебя.
***
- Я повторю то, что уже говорил, - продолжил мужчина, когда за официантом закрылась дверь, и стали слышны ровные удаляющиеся шаги. - Эгертон и ваш брат должны покинуть Инитту, вернув письмо и обязавшись не вмешиваться в мои дела.
- Они не согласятся.
- Ваша задача сделать так, чтобы они согласились.
- Я не буду этого делать.
Получив отпор, мой противник молчал, смотря на меня. Его взгляд подавлял.
- Я не буду этого делать, - снова сказала я, - потому как не верю, что вы отпустите их.
- Я не нарушаю данного слова
- Есть множество способов поступать сообразно своим желаниям, не отступая от данного слова. Мне не нужно говорить вам о них.
- Я не понимаю вас.
- Вы понимаете более чем. Я не смогу взять с вас слово, которое касалось бы ваших помыслов. Прочие будут напрасны.
- Вы вызываете мое неудовольствие и лишаете вашего брата возможности выйти из того, во что он оказался втянут.
Я посмотрела ему в глаза, выдерживая прямое давление, не попадая в сплетенную им словесную сеть, где все искажалось, приобретало уродливые очертания.
- Да, готова.
Взгляд, положение, которое он занимал, сделались тяжелыми, давящими настолько, что я ждала, что дерево щепками брызнет под его руками. Буря, снова неистовствовавшая в нем, отражающаяся в черных глазах, пугала до дрожи. Его ненависть не была слабостью. Она была внутренней страстью, составляющей все его существо. Страсть эта не делала его рабом, но заставляла гореть, неустанно идти к цели. Его разум был выверен и отточен, безупречен. Подчиняясь логике, не зная обмана чувств, он работал как механизм, и в груди его билось, перекачивая кровь, механическое сердце.
- Выдайте мне их. Назовите адрес, покажите, где они скрываются.
- Я не сделаю этого.
- Мне не отказывают.
Его жесткая, властная натура подчиняла, однако я не намерена была отступать, не имея такого права.
- Я вам отказываю. Уже отказала.
Он медленно выпрямился, опираясь на спинку стула.
- Мне не отказывают, - раздельно, четко повторил он, выделяя слова. - Я вас уничтожу.
От противоестественного спокойствия меня пробрала дрожь.
- Вы не сумеете заставить меня передумать.
***
- В вас есть равнодушие, которое страшнее жестокости. Вы уничтожите все, что будет препятствовать достижению предмета ваших желаний, без жалости, без сожалений, без раздумий: вы не оставляете ни единой возможности к поражению. Для вас я, мой брат, вы сами, ваши подчиненные, - все мы не люди, а фигуры на шахматной доске. Пешки. Те, которые ставят план под удар, должны быть сброшены с доски.
***
- Вы будете смеяться, - продолжил он так же с улыбкой, какая ранее замерла на его губах, - но получить людей для экспериментов проще, чем крупных хищников. Ими - никому не нужными, презренными - полнятся улицы, животных же нужно везти. Содержание людей также обходится дешево.
- Нет, не буду, - Рыдания сдавливали горло, и слова звучали отрывисто, глухо. - Я не вижу в этом ничего смешного.
***
- Вы правы, - сказал он, оставляя прежний тон. Взгляд его давил. Я чувствовала его, как тяжесть, наваливающуюся на плечи, гнущую к земле. - В этом нет ничего смешного. В этом положении дел заключен наш мир, его ущербность, искалеченность и уродство. Я разрушу его до основания и на обломках его создам мир новый.
***
Я поднимаю руки и понимаю, что сжимаю револьвер.
- Шарлотта. Моя дорогая Шарлотта.
От этого голоса меня пробивает дрожь, и сердце покрывается льдом, готовое разбиться, сорвавшись вниз. Я медленно оборачиваюсь на него, и вижу не его и его лицо. Я вижу людей, лежащих у его ног, и за ним, вокруг него... тысячи людей. Все - мертвы.
Я закусываю губу, чувствуя, как слезы, сверкающие на ресницах, срываются вниз: я узнала одного из них.
Волосы потемнели, слиплись от крови, тонкая струйка сбегает через лицо, как обнажающий плоть шрам, взгляд стеклянных глаз пуст.
Мертвыми глазами на меня смотрит брат.
Руки мои сжимают револьвер. Я поднимаю их и вижу взгляд моего противника: черный от расширившихся зрачков. Безумный. В нем нет ничего, кроме одержимости.
Дуло его револьвера смотрит мне в грудь
- Моя дорогая, любимая моя Шарлотта.
Голос его жесток, как сталь револьвера в его руках. Как пуля, которая вырывается из него.
Я слышу выстрел - раньше, чем он гремит из пистолета. Чернота вскипает вокруг, и в ней сгорает все: Энгюс, брат, родители, тела людей...
А пол уходит из-под ног, и я падаю, падаю в пустоту, чем далее, тем быстрей...
И просыпаюсь.
***
- Вы безумны, - голосом, сдавленным невыплаканными слезами, выговорила я. Музыка не закончилась, но мы остановились. Другие пары вынуждены были обходить нас, стоящих, мешающих им выводить фигуры. Их было много: мы стояли почти в центре зала.
Взяв меня за подбородок, подняв его, смотря мне в глаза и заставляя смотреть в глаза ему, он сказал:
- Я одержим вами, моя дорогая Шарлотта. Сложно не быть безумным, когда рядом со мной вы.
