ваще не куфунгизиза
по причине, видимо, карантина люди вообще разучились писать про что-то интересное (ну, почти все). А я, как человек, практически полностью лишённый собственных мыслей, и предпочитающий перебирать чужие, скучаю теперь.
пересмотрел все закладки, которые поназакладывал на Академии.еду. Местами прикольное
песня хлыстов середины ХХ века из, видимо, КГБшной какой-то методички:
и правда ведь, пришла смена власти скоро (но не навсегда)
отсюда скрин
или вот
тут уж я просто лучше промолчу, о ком сразу подумал 0_о (ну, например, про вот)
там вообще прикольное - про ксенеласии (тоже слово на заметку - нередко тут могло бы пригодиться в эмигрантских базарах. И ещё там же про криптии освежил в памяти. Классные, конечно, спартанцы были)
(а куфунгизиза - это отсюда)
что ещё
Бандеремба в Афганистане
+++
про борьбу фа и антифа в раннеизраильском обществе
+++
ещё один Садков, только коммунист (точнее, ещё одна "Одна жизнь в России", надо бы сборником их издать, когда Ахметшин закончит публикацию):
Так как я далеко не уверен, что проживу ещё сколько-нибудь значительное количество лет и успею сделать нечто более серьёзное, чем сделал до сих пор, и, к тому же, всё сильнее чувствую своё раннее старение в моральном отношении (при запоздалом физическом развитии), я приступаю к обнародованию серии рассказов о своей жизни. Уверен, что рассказы эти будут иметь не только личное, но и некоторое общественное значение, в качестве ещё одного маленького штриха в историю классового общества, в историю мучительного процесса осознания угнетёнными и обездоленными всей правды о капиталистическом обществе и неизбежности его гибели, в историю борьбы пролетариата и угнетённых народов всего мира за своё освобождение, которая время от времени приводит к серьёзным успехам. Это тем более необходимо, что буржуазия и её вольные и невольные подголоски навязывают всему обществу ложь. Между тем, я на своей шкуре как никто из моих близких знакомых испытал истинную цену этой лжи и выстрадал ту правду, которой теперь уже никто не заткнёт рта. Восстановление этой суровой правды должно помочь всем честным людям избежать тех нелепых ошибок, которых они могли бы избежать ещё многие десятилетия назад. Это касается и предрассудков гнилого обывателя о «святости» семьи, которые в своё время с такой беспощадностью высмеяли Маркс и Энгельс.
Вообще, в последнее время ко мне стали обращаться разные люди, которым прежде не было до меня никакого дела. Это происходит в Интернете, это происходит и при физических встречах. Я не любитель конспирологии, но меня буквально стараются окружить буржуазным влиянием.
Упоминаемая в рассказе современная сталинистка Мария Донченко, эта сытая с детства и впоследствии изрядно спившаяся люмпенка, не вызывала у меня особых иллюзий почти с самого начала нашего десятилетнего знакомства. Но я серьёзно недооценил степень её подлости. Все эти годы, с перерывом в 2014-2016 годах, я рассматривал Донченко в качестве союзницы, хотя бы условной и ненадёжной. Причиной моего с ней окончательного разрыва явился наш спор ранней весной 2019 года. В ходе этого спора, посвящённого исключительно высокой политике, она совершила переход на личность и поинтересовалась моим «местом в общественном производстве». Оказалось, что я после голодного детства должен работать так же, как она после сытого.
Наконец, несколько слов нужно сказать о бабушке. Отношение к ней, если изложенные эпизоды рассматривать сами по себе, у меня не поменялось. Но оценка бабушки в целом требует серьёзного уточнения. Её эмоциональность, вспыльчивость только прикрывала её интеллигентскую бесхарактерность, присущую многим представителям этой умирающей нации. Бабушка вряд ли доходила когда-либо до тех подлостей по отношению к своим дочерям, которые впоследствии вытворяла её старшая дочь - моя мать. Но именно она вырастила таких дочерей.
+++
Меня моя мать «растила» без отца, которого я никогда не знал. Сама она была психически нездоровой. Она не держалась ни за одну работу и с 39 лет сидела на инвалидности. Она держала меня в адской нищете: я в детстве порой не имел куска хлеба и стакана молока и часто радовался, если сумел в кухонном шкафу откопать луковицу. Она устраивала мне истерики на пустом месте и почти не давала гулять и играть со сверстниками. Она меня избивала. Она меня выгнала один раз - в 14 лет! - голышом к мусоропроводу, а в другой раз даже среди ночи в рванье-дранье погнала на мороз. Тех, кто на всё это будет выражать мне своё «сочувствие», называя меня «бедненьким», но откажется при этом признать, что мои бедствия и страдания были закономерным результатом «дикого капитализма» 1990-х годов, я прогоню как законченных лицемеров и подонков.
Мне моя мать, эта законченная дура, дала в своё время имя Герман. Она, конечно, не предвидела, что за это меня всё моё детство и отрочество сверстники будут обзывать «немцем» и «фашистом». Тех, кто в этой связи будет ужасаться по поводу моего нелестного отзыва о своей матери, я тоже прогоню как гнусных лицемеров: господа почтенные, вы сначала представьте, каково это - подвергаться двойному издевательству матери и сверстников: первая дала мне одиозное имя, вторые меня же за это оскорбляли, пришивая мне Гитлера. Где вы были тогда, господа моралисты и хранители семейных скреп?
+++
Мать тогда в очередной раз лежала в психушке (на этот раз в принудительном порядке), и меня из милиции забрали бабушка и преподаватель училища, который отвёз нас на собственной машине.
На состоявшемся по этому поводу спустя месяц заседании комиссии по делам несовершеннолетних я выступал, - да-да, я не побоюсь этого сравнения!, - как Димитров на процессе по поджогу рейхстага. Я из обвиняемого превратился в обвинителя капиталистической полиции и демократических фарисеев. Бабушка выступила в мою защиту не только как бабушка, но и как единомышленница. Представительница КПРФ Елена Евгеньевна Флорова тоже пришла поддержать меня.
+++
Вышеупомянутая тётка, покрывая свою сестру, написала тогда из Москвы на бабушку заявление в уфимский психоневрологический диспансер. В конечном счёте бабушку признали здоровой, но дело не в этом. Когда я увидел текст заявления, я обнаружил, что там, среди прочего, тётка сообщала о том, что бабушка... упрекала своих родственников в отсутствии сочувствия к выходцам с Кавказа и из Средней Азии, притесняемым в Москве. Это был уже политический донос. Конечно, это никак не повлияло на поставленный бабушке диагноз. Но тётке уже никогда не отмыться от клейма добровольного агента-провокатора путинского фашизма.
Что касается моего интернационалистского отношения к мигрантам, то оно выработалось не из книжек, а из моего собственного опыта. Ещё тогда, когда я не был интернационалистом и никак не покушался на российский империализм, в любой ситуации, когда на меня совершались нападения и я звал на помощь, оказавшиеся рядом российские мещане только цинично ухмылялись. Зато мне приходили на помощь то среднеазиаты, то кавказцы, то опять среднеазиаты. И без особого приглашения с моей стороны. И даже когда ещё до того меня однажды схватил, взвалил на плечи и поволок по микрорайону один выходец не то из Средней Азии, не то из Турции, в конечном счёте он оставил меня в покое сам, без какого-либо вмешательства местных обывателей, которые и в данном случае продемонстрировали циничное равнодушие. Этого благородства пролетария-мигранта, которому, видимо, просто захотелось поиграть с кем-нибудь помладше, я также никогда не забуду. В конце концов, у меня никогда не было папы или старшего брата, который мог бы прокатить меня на себе.
+++
Когда в феврале 2015 года был убит Немцов, само по себе это событие меня мало волновало. Один мой знакомый тогда ещё пошутил: «Ты, наверное, рад, что грохнули либерала». Я сильно возражать на это замечание не стал. Но поскольку тогда ещё даже у московских либералов считался более или менее актуальным украинский вопрос, я пошёл на планировавшийся ещё до убийства Немцова общий протестный марш 1 марта, который теперь его организаторы привязали к его «памяти».
Правильную позицию по отношению к покойному Немцову я занял год спустя, когда стало ясно, что его последователи окончательно сняли с повестки дня украинский вопрос, а затем слили и само протестное движение, которое отныне свелось к дням «памяти» этого оторванного от кремлёвской кормушки либерального гангстера, который, по свидетельству одного моего знакомого коммуно-патриота, в 1990-е годы угрожал расстрелом пришедшим в Москву голодным шахтёрам Воркуты.
если всё-таки убийство Немцова и организовал Путин или Кадыров, я скажу так: ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ ДОБРОЕ ДЕЛО, КОТОРОЕ МОГЛИ БЫ СДЕЛАТЬ ПУТИН И КАДЫРОВ за все годы своего правления.
- ну и т.п., там по ссылкам больше
(
Comments |Comment on this)
пересмотрел все закладки, которые поназакладывал на Академии.еду. Местами прикольное
песня хлыстов середины ХХ века из, видимо, КГБшной какой-то методички:
и правда ведь, пришла смена власти скоро (но не навсегда)
отсюда скрин
или вот
тут уж я просто лучше промолчу, о ком сразу подумал 0_о (ну, например, про вот)
там вообще прикольное - про ксенеласии (тоже слово на заметку - нередко тут могло бы пригодиться в эмигрантских базарах. И ещё там же про криптии освежил в памяти. Классные, конечно, спартанцы были)
(а куфунгизиза - это отсюда)
что ещё
Бандеремба в Афганистане
+++
про борьбу фа и антифа в раннеизраильском обществе
+++
ещё один Садков, только коммунист (точнее, ещё одна "Одна жизнь в России", надо бы сборником их издать, когда Ахметшин закончит публикацию):
Так как я далеко не уверен, что проживу ещё сколько-нибудь значительное количество лет и успею сделать нечто более серьёзное, чем сделал до сих пор, и, к тому же, всё сильнее чувствую своё раннее старение в моральном отношении (при запоздалом физическом развитии), я приступаю к обнародованию серии рассказов о своей жизни. Уверен, что рассказы эти будут иметь не только личное, но и некоторое общественное значение, в качестве ещё одного маленького штриха в историю классового общества, в историю мучительного процесса осознания угнетёнными и обездоленными всей правды о капиталистическом обществе и неизбежности его гибели, в историю борьбы пролетариата и угнетённых народов всего мира за своё освобождение, которая время от времени приводит к серьёзным успехам. Это тем более необходимо, что буржуазия и её вольные и невольные подголоски навязывают всему обществу ложь. Между тем, я на своей шкуре как никто из моих близких знакомых испытал истинную цену этой лжи и выстрадал ту правду, которой теперь уже никто не заткнёт рта. Восстановление этой суровой правды должно помочь всем честным людям избежать тех нелепых ошибок, которых они могли бы избежать ещё многие десятилетия назад. Это касается и предрассудков гнилого обывателя о «святости» семьи, которые в своё время с такой беспощадностью высмеяли Маркс и Энгельс.
Вообще, в последнее время ко мне стали обращаться разные люди, которым прежде не было до меня никакого дела. Это происходит в Интернете, это происходит и при физических встречах. Я не любитель конспирологии, но меня буквально стараются окружить буржуазным влиянием.
Упоминаемая в рассказе современная сталинистка Мария Донченко, эта сытая с детства и впоследствии изрядно спившаяся люмпенка, не вызывала у меня особых иллюзий почти с самого начала нашего десятилетнего знакомства. Но я серьёзно недооценил степень её подлости. Все эти годы, с перерывом в 2014-2016 годах, я рассматривал Донченко в качестве союзницы, хотя бы условной и ненадёжной. Причиной моего с ней окончательного разрыва явился наш спор ранней весной 2019 года. В ходе этого спора, посвящённого исключительно высокой политике, она совершила переход на личность и поинтересовалась моим «местом в общественном производстве». Оказалось, что я после голодного детства должен работать так же, как она после сытого.
Наконец, несколько слов нужно сказать о бабушке. Отношение к ней, если изложенные эпизоды рассматривать сами по себе, у меня не поменялось. Но оценка бабушки в целом требует серьёзного уточнения. Её эмоциональность, вспыльчивость только прикрывала её интеллигентскую бесхарактерность, присущую многим представителям этой умирающей нации. Бабушка вряд ли доходила когда-либо до тех подлостей по отношению к своим дочерям, которые впоследствии вытворяла её старшая дочь - моя мать. Но именно она вырастила таких дочерей.
+++
Меня моя мать «растила» без отца, которого я никогда не знал. Сама она была психически нездоровой. Она не держалась ни за одну работу и с 39 лет сидела на инвалидности. Она держала меня в адской нищете: я в детстве порой не имел куска хлеба и стакана молока и часто радовался, если сумел в кухонном шкафу откопать луковицу. Она устраивала мне истерики на пустом месте и почти не давала гулять и играть со сверстниками. Она меня избивала. Она меня выгнала один раз - в 14 лет! - голышом к мусоропроводу, а в другой раз даже среди ночи в рванье-дранье погнала на мороз. Тех, кто на всё это будет выражать мне своё «сочувствие», называя меня «бедненьким», но откажется при этом признать, что мои бедствия и страдания были закономерным результатом «дикого капитализма» 1990-х годов, я прогоню как законченных лицемеров и подонков.
Мне моя мать, эта законченная дура, дала в своё время имя Герман. Она, конечно, не предвидела, что за это меня всё моё детство и отрочество сверстники будут обзывать «немцем» и «фашистом». Тех, кто в этой связи будет ужасаться по поводу моего нелестного отзыва о своей матери, я тоже прогоню как гнусных лицемеров: господа почтенные, вы сначала представьте, каково это - подвергаться двойному издевательству матери и сверстников: первая дала мне одиозное имя, вторые меня же за это оскорбляли, пришивая мне Гитлера. Где вы были тогда, господа моралисты и хранители семейных скреп?
+++
Мать тогда в очередной раз лежала в психушке (на этот раз в принудительном порядке), и меня из милиции забрали бабушка и преподаватель училища, который отвёз нас на собственной машине.
На состоявшемся по этому поводу спустя месяц заседании комиссии по делам несовершеннолетних я выступал, - да-да, я не побоюсь этого сравнения!, - как Димитров на процессе по поджогу рейхстага. Я из обвиняемого превратился в обвинителя капиталистической полиции и демократических фарисеев. Бабушка выступила в мою защиту не только как бабушка, но и как единомышленница. Представительница КПРФ Елена Евгеньевна Флорова тоже пришла поддержать меня.
+++
Вышеупомянутая тётка, покрывая свою сестру, написала тогда из Москвы на бабушку заявление в уфимский психоневрологический диспансер. В конечном счёте бабушку признали здоровой, но дело не в этом. Когда я увидел текст заявления, я обнаружил, что там, среди прочего, тётка сообщала о том, что бабушка... упрекала своих родственников в отсутствии сочувствия к выходцам с Кавказа и из Средней Азии, притесняемым в Москве. Это был уже политический донос. Конечно, это никак не повлияло на поставленный бабушке диагноз. Но тётке уже никогда не отмыться от клейма добровольного агента-провокатора путинского фашизма.
Что касается моего интернационалистского отношения к мигрантам, то оно выработалось не из книжек, а из моего собственного опыта. Ещё тогда, когда я не был интернационалистом и никак не покушался на российский империализм, в любой ситуации, когда на меня совершались нападения и я звал на помощь, оказавшиеся рядом российские мещане только цинично ухмылялись. Зато мне приходили на помощь то среднеазиаты, то кавказцы, то опять среднеазиаты. И без особого приглашения с моей стороны. И даже когда ещё до того меня однажды схватил, взвалил на плечи и поволок по микрорайону один выходец не то из Средней Азии, не то из Турции, в конечном счёте он оставил меня в покое сам, без какого-либо вмешательства местных обывателей, которые и в данном случае продемонстрировали циничное равнодушие. Этого благородства пролетария-мигранта, которому, видимо, просто захотелось поиграть с кем-нибудь помладше, я также никогда не забуду. В конце концов, у меня никогда не было папы или старшего брата, который мог бы прокатить меня на себе.
+++
Когда в феврале 2015 года был убит Немцов, само по себе это событие меня мало волновало. Один мой знакомый тогда ещё пошутил: «Ты, наверное, рад, что грохнули либерала». Я сильно возражать на это замечание не стал. Но поскольку тогда ещё даже у московских либералов считался более или менее актуальным украинский вопрос, я пошёл на планировавшийся ещё до убийства Немцова общий протестный марш 1 марта, который теперь его организаторы привязали к его «памяти».
Правильную позицию по отношению к покойному Немцову я занял год спустя, когда стало ясно, что его последователи окончательно сняли с повестки дня украинский вопрос, а затем слили и само протестное движение, которое отныне свелось к дням «памяти» этого оторванного от кремлёвской кормушки либерального гангстера, который, по свидетельству одного моего знакомого коммуно-патриота, в 1990-е годы угрожал расстрелом пришедшим в Москву голодным шахтёрам Воркуты.
если всё-таки убийство Немцова и организовал Путин или Кадыров, я скажу так: ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ ДОБРОЕ ДЕЛО, КОТОРОЕ МОГЛИ БЫ СДЕЛАТЬ ПУТИН И КАДЫРОВ за все годы своего правления.
- ну и т.п., там по ссылкам больше
(
Comments |Comment on this)