идут пионеры - салют Владу Цепешу!
о как:
причём, кажется, исторически место с ним не связано - чисто дань уважения (пока сверялся с Вики узнал, что прототип родился по адресу улица жестянщиков дом такой-то, круто).
а вы говорите, Иван Грозный .
офф-топы грустные нынче:
Афанасьев о Выговском:
32-летнего гражданина Украины оккупационная власть в Крыму вывезла в Российскую Федерацию. Более 15 месяцев он провел в Лефортово в ожидании суда. Половину этого времени консулы безуспешно пытались добиться разрешения на встречу с задержанным. Только в декабре 2015 года к, уже осужденному на 11 лет строго режима, Выговскому пустили консулов. Министерство иностранных дел назвало этот приговор очередным проявлением цинизма со стороны Российской Федерации.
Родители Валентина до последнего не хотели раскрывать информацию, но, если об этом не говорить, о его истории никто не узнает.
Валентин писал письма только родителям. В тексте писем он кодировал то, что с ним происходило.
Меня, например, около 10 дней держали в изоляторе временного содержания, где подвергали пыткам. Валентина, перед тем, как поместить в изолятор временного содержания, вывезли в лес, где вербовали работать на Российскую Федерацию из-за его огромного таланта в сфере аэродинамики. Этот человек - гордость Украины. Еще в детстве он определял на слух, какой именно самолет летит. За большие деньги ему предлагали сменить гражданство и работать на Российскую Федерацию. Он отказался. Это стало понятно из намеков в его письмах. После этого Валентина расстреляли из пневматического оружия возле могилы, которую для него вырыли. Он повторно отказался от предложения. Этот человек не становился на колени перед представителями российской власти. После этого его отвезли в ОВС, где ежедневно избивали. Его не удалось сломать физически, поэтому его решили сломать морально. Они писал о том, что его раздевали и унижали.
Конечно, он не мог описать всего в своих письмах, но этого достаточно для того, чтобы сердце начало разрываться от переживаний.
Для Валентина на этом все не закончилось. 15 месяцев он провел в полнейшей изоляции.
<...>
Зачитаю вам фрагмент письма от 10 апреля 2016 года: «Переломанные руки, выбитые зубы, заражение крови! По мне тоже «потоптались» и били, но таких последствий нет. Может, я не такой уж и хрупкий (хотя их отношение было ко мне как к врагу). А еще один наш украинец сошел с ума, то есть реально крыша поехала. Вот это реально горе, и это точно не шутки! Из своего «опыта» скажу, что эти ситуации с украинцами все очень похожи между собой, и как человек, переживший подобное, я вам скажу, что это очень нелегко - в первую очередь для психики обычного человека».
<...>
В Кирово-Чепецке работает наблюдательная общественная комиссия во главе с Абашевым. Они очень часто посещают Валентина Выговского, это связано с тем, что он содержится в БМ, то есть в безопасном месте. Это одиночная и холодная камера на подобие штрафного изолятора. Он сидит в бетонном мешке. Его посадили туда с целью осуществления психологического давления. Вместе с тем, в эту колонию свозят головорезов из «ДНР» и «ЛНР». Они объявили охоту за Валентином, узнав, что он является патриотом Украины. Мы должны следить за ходом дела и говорить об этом, поскольку Валентин Выговский - человек, который не предал нашу страну под угрозой расстрела.
+++
Купил тут совершенно неожиданную для меня книжку - Бёрджесс об Оруэлле. Бёрджесса, вообще, не оч уважаю (кроме Апельсина, конечно - и именно за то, что замарал честь автора Апельсина кучей каких-то совершенно идиотских книжек, лучше б уж молчал, если не мог держать планку), но пока интересно. Я только надчитал, впрочем.
Зато вдруг понял... Не, понятно было и раньше... Прочувствовал как-то, почему от санкций не будет проку. Может, даже, всё наоборот - и крымнаш случился именно в надежде на санкции, а не санкции буржуи включили в ответ на крымнаш. Это же всё у Оруэлла прямым текстом изложено -
[глава 3-я Теории и практики олигархического коллективизма]
Главная цель современной войны (в соответствии с принципом двоемыслия
эта цель одновременно признается и не признается руководящей головкой
внутренней партии) -- израсходовать продукцию машины, не повышая общего
уровня жизни. Вопрос, как быть с излишками потребительских товаров в
индустриальном обществе, подспудно назрел еще в конце XIX века. Ныне, когда
мало кто даже ест досыта, вопрос этот, очевидно, не стоит; возможно, он не
встал бы даже в том случае, если бы не действовали искусственные процессы
разрушения. Сегодняшний мир -- скудное, голодное, запущенное место по
сравнению с миром, существовавшим до 1914 года, а тем более если сравнивать
его с безоблачным будущим, которое воображали люди той поры. В начале XX
века мечта о будущем обществе, невероятно богатом, с обилием досуга,
упорядоченном, эффективном -- о сияющем антисептическом мире из стекла,
стали и снежно-белого бетона -- жила в сознании чуть ли не каждого
грамотного человека. Наука и техника развивались с удивительной быстротой,
и естественно было предположить, что так они и будут развиваться. Этого не
произошло -- отчасти из-за обнищания, вызванного длинной чередой войн и
революций, отчасти из-за того, что научно-технический прогресс основывался
на эмпирическом мышлении, которое не могло уцелеть в жестко
регламентированном обществе. В целом мир сегодня примитивнее, чем пятьдесят
лет назад. Развились некоторые отсталые области, созданы разнообразные
новые устройства -- правда, так или иначе связанные с войной и полицейской
слежкой, -- но эксперимент и изобретательство в основном отмерли, и
разруха, вызванная атомной войной 50-х годов, полностью не ликвидирована.
Тем не менее опасности, которые несет с собой машина, никуда не делись. С
того момента, когда машина заявила о себе, всем мыслящим людям стало ясно,
что исчезла необходимость в черной работе -- а значит, и главная
предпосылка человеческого неравенства. Если бы машину направленно
использовали для этой цели, то через несколько поколений было бы покончено
и с голодом, и с изнурительным трудом, и с грязью, и с неграмотностью, и с
болезнями. Да и не будучи употреблена для этой цели, а, так сказать,
стихийным порядком -- производя блага, которые иногда невозможно было
распределить, -- машина за пять десятков лет в конце XIX века и начале XX
разительно подняла жизненный уровень обыкновенного человека.
Но так же ясно было и то, что общий рост благосостояния угрожает
иерархическому обществу гибелью, а в каком-то смысле и есть уже его гибель.
В мире, где рабочий день короток, где каждый сыт и живет в доме с ванной и
холодильником, владеет автомобилем или даже самолетом, самая очевидная, а
быть может, и самая важная форма неравенства уже исчезла. Став всеобщим,
богатство перестает порождать различия. Можно, конечно, вообразить
общество, где блага, в смысле личной собственности и удовольствий, будут
распределены поровну, а власть останется у маленькой привилегированной
касты. Но на деле такое общество не может долго быть устойчивым. Ибо если
обеспеченностью и досугом смогут наслаждаться все, то громадная масса
людей, отупевших от нищеты, станет грамотной и научится думать
самостоятельно; после чего эти люди рано или поздно поймут, что
привилегированное меньшинство не выполняет никакой функции, и выбросят его.
В конечном счете иерархическое общество зиждется только на нищете и
невежестве. Вернуться к сельскому образу жизни, как мечтали некоторые
мыслители в начале XX века, -- выход нереальный. Он противоречит стремлению
к индустриализации, которое почти повсеместно стало квазиинстинктом; кроме
того, индустриально отсталая страна беспомощна в военном отношении и прямо
или косвенно попадет в подчинение к более развитым соперникам.
Не оправдал себя и другой способ: держать массы в нищете, ограничив
производство товаров. Это уже отчасти наблюдалось на конечной стадии
капитализма -- приблизительно между 1920 и 1940 годами. В экономике многих
стран был допущен застой, земли не возделывались, оборудование не
обновлялось, большие группы населения были лишены работы и кое-как
поддерживали жизнь за счет государственной благотворительности. Но это
также ослабляло военную мощь, и, поскольку лишения явно не были вызваны
необходимостью, неизбежно возникала оппозиция. Задача состояла в том, чтобы
промышленность работала на полных оборотах, не увеличивая количество
материальных ценностей в мире. Товары надо производить, но не надо
распределять. На практике единственный путь к этому -- непрерывная война.
Сущность войны -- уничтожение не только человеческих жизней, но и
плодов человеческого труда. Война -- это способ разбивать вдребезги,
распылять в стратосфере, топить в морской пучине материалы, которые могли
бы улучшить народу жизнь и тем самым в конечном счете сделать его разумнее.
Даже когда оружие не уничтожается на поле боя, производство его -- удобный
способ истратить человеческий труд и не произвести ничего для потребления.
Плавающая крепость, например, поглотила столько труда, сколько пошло бы на
строительство нескольких сот грузовых судов. В конце концов она устаревает,
идет на лом, не принеся никому материальной пользы, и вновь с громадными
трудами строится другая плавающая крепость. Теоретически военные усилия
всегда планируются так, чтобы поглотить все излишки, которые могли бы
остаться после того, как будут удовлетворены минимальные нужды населения.
Практически нужды населения всегда недооцениваются, и в результате --
хроническая нехватка предметов первой необходимости; но она считается
полезной. Это обдуманная политика: держать даже привилегированные слои на
грани лишений, ибо общая скудость повышает значение мелких привилегий и тем
увеличивает различия между одной группой и другой. По меркам начала XX века
даже член внутренней партии ведет аскетическую и многотрудную жизнь. Однако
немногие преимущества, которые ему даны, -- большая, хорошо оборудованная
квартира, одежда из лучшей ткани, лучшего качества пища, табак и напитки,
два или три слуги, персональный автомобиль или вертолет -- пропастью
отделяют его от члена внешней партии, а тот в свою очередь имеет такие же
преимущества перед беднейшей массой, которую мы именуем "пролы". Это
социальная атмосфера осажденного города, где разница между богатством и
нищетой заключается в обладании куском конины. Одновременно благодаря
ощущению войны, а следовательно, опасности передача всей власти маленькой
верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания.
Война, как нетрудно видеть, не только осуществляет нужные разрушения,
но и осуществляет их психологически приемлемым способом. В принципе было бы
очень просто израсходовать избыточный труд на возведение храмов и пирамид,
рытье ям, а затем их засыпку или даже на производство огромного количества
товаров, с тем чтобы после предавать их огню. Однако так мы создадим только
экономическую, а не эмоциональную базу иерархического общества. Дело тут не
в моральном состоянии масс -- их настроения роли не играют, покуда массы
приставлены к работе, -- а в моральном состоянии самой партии. От любого,
пусть самого незаметного члена партии требуется знание дела, трудолюбие и
даже ум в узких пределах, но так же необходимо, чтобы он был невопрошающим
невежественным фанатиком и в душе его господствовали страх, ненависть,
слепое поклонение и оргиастический восторг. Другими словами, его
ментальность должна соответствовать состоянию войны. Неважно, идет ли война
на самом деле, и, поскольку решительной победы быть не может, неважно,
хорошо идут дела на фронте или худо. Нужно одно: находиться в состоянии
войны.
Собственно, что и наблюдаем. То есть, все эти поцреоты, с пеной у рта рассказывающие, каким счастьем, почётом и путём к процветанию являются санкции, не так уж смешны и не так уж глупы. А если учесть, что авторы всей этой конструкции сами ни под какими санкциями не ходят, ездят по всему мiру, куда хотят и жрут в три горла - вообще непонятно, чего мы ждём и чему удивляемся.
Правда, и что теперь делать - тоже непонятно, не отменять же...
перегиграл всех путин. Надо было всё-таки воевать рашку, а не экономику подрывать.
Эх, НАТО, НАТО :(((
+++
Лариса Романова:
Хреновая новость. Почта России в отделениях связи ставит новую прогу, блокирующую любые переводы с использованием ФИО человека, находящегося в Перечне Росфинмониторинга. В том числе, больше нет возможности делать переводы заключенным в колонию/СИЗО, хотя и идут они не на счет заключенного, а на счет колонии/СИЗО, далее пофамильно распределяясь бухгалтерией
финансирование терроризма чаем и сигаретами, ага.
причём, кажется, исторически место с ним не связано - чисто дань уважения (пока сверялся с Вики узнал, что прототип родился по адресу улица жестянщиков дом такой-то, круто).
а вы говорите, Иван Грозный .
офф-топы грустные нынче:
Афанасьев о Выговском:
32-летнего гражданина Украины оккупационная власть в Крыму вывезла в Российскую Федерацию. Более 15 месяцев он провел в Лефортово в ожидании суда. Половину этого времени консулы безуспешно пытались добиться разрешения на встречу с задержанным. Только в декабре 2015 года к, уже осужденному на 11 лет строго режима, Выговскому пустили консулов. Министерство иностранных дел назвало этот приговор очередным проявлением цинизма со стороны Российской Федерации.
Родители Валентина до последнего не хотели раскрывать информацию, но, если об этом не говорить, о его истории никто не узнает.
Валентин писал письма только родителям. В тексте писем он кодировал то, что с ним происходило.
Меня, например, около 10 дней держали в изоляторе временного содержания, где подвергали пыткам. Валентина, перед тем, как поместить в изолятор временного содержания, вывезли в лес, где вербовали работать на Российскую Федерацию из-за его огромного таланта в сфере аэродинамики. Этот человек - гордость Украины. Еще в детстве он определял на слух, какой именно самолет летит. За большие деньги ему предлагали сменить гражданство и работать на Российскую Федерацию. Он отказался. Это стало понятно из намеков в его письмах. После этого Валентина расстреляли из пневматического оружия возле могилы, которую для него вырыли. Он повторно отказался от предложения. Этот человек не становился на колени перед представителями российской власти. После этого его отвезли в ОВС, где ежедневно избивали. Его не удалось сломать физически, поэтому его решили сломать морально. Они писал о том, что его раздевали и унижали.
Конечно, он не мог описать всего в своих письмах, но этого достаточно для того, чтобы сердце начало разрываться от переживаний.
Для Валентина на этом все не закончилось. 15 месяцев он провел в полнейшей изоляции.
<...>
Зачитаю вам фрагмент письма от 10 апреля 2016 года: «Переломанные руки, выбитые зубы, заражение крови! По мне тоже «потоптались» и били, но таких последствий нет. Может, я не такой уж и хрупкий (хотя их отношение было ко мне как к врагу). А еще один наш украинец сошел с ума, то есть реально крыша поехала. Вот это реально горе, и это точно не шутки! Из своего «опыта» скажу, что эти ситуации с украинцами все очень похожи между собой, и как человек, переживший подобное, я вам скажу, что это очень нелегко - в первую очередь для психики обычного человека».
<...>
В Кирово-Чепецке работает наблюдательная общественная комиссия во главе с Абашевым. Они очень часто посещают Валентина Выговского, это связано с тем, что он содержится в БМ, то есть в безопасном месте. Это одиночная и холодная камера на подобие штрафного изолятора. Он сидит в бетонном мешке. Его посадили туда с целью осуществления психологического давления. Вместе с тем, в эту колонию свозят головорезов из «ДНР» и «ЛНР». Они объявили охоту за Валентином, узнав, что он является патриотом Украины. Мы должны следить за ходом дела и говорить об этом, поскольку Валентин Выговский - человек, который не предал нашу страну под угрозой расстрела.
+++
Купил тут совершенно неожиданную для меня книжку - Бёрджесс об Оруэлле. Бёрджесса, вообще, не оч уважаю (кроме Апельсина, конечно - и именно за то, что замарал честь автора Апельсина кучей каких-то совершенно идиотских книжек, лучше б уж молчал, если не мог держать планку), но пока интересно. Я только надчитал, впрочем.
Зато вдруг понял... Не, понятно было и раньше... Прочувствовал как-то, почему от санкций не будет проку. Может, даже, всё наоборот - и крымнаш случился именно в надежде на санкции, а не санкции буржуи включили в ответ на крымнаш. Это же всё у Оруэлла прямым текстом изложено -
[глава 3-я Теории и практики олигархического коллективизма]
Главная цель современной войны (в соответствии с принципом двоемыслия
эта цель одновременно признается и не признается руководящей головкой
внутренней партии) -- израсходовать продукцию машины, не повышая общего
уровня жизни. Вопрос, как быть с излишками потребительских товаров в
индустриальном обществе, подспудно назрел еще в конце XIX века. Ныне, когда
мало кто даже ест досыта, вопрос этот, очевидно, не стоит; возможно, он не
встал бы даже в том случае, если бы не действовали искусственные процессы
разрушения. Сегодняшний мир -- скудное, голодное, запущенное место по
сравнению с миром, существовавшим до 1914 года, а тем более если сравнивать
его с безоблачным будущим, которое воображали люди той поры. В начале XX
века мечта о будущем обществе, невероятно богатом, с обилием досуга,
упорядоченном, эффективном -- о сияющем антисептическом мире из стекла,
стали и снежно-белого бетона -- жила в сознании чуть ли не каждого
грамотного человека. Наука и техника развивались с удивительной быстротой,
и естественно было предположить, что так они и будут развиваться. Этого не
произошло -- отчасти из-за обнищания, вызванного длинной чередой войн и
революций, отчасти из-за того, что научно-технический прогресс основывался
на эмпирическом мышлении, которое не могло уцелеть в жестко
регламентированном обществе. В целом мир сегодня примитивнее, чем пятьдесят
лет назад. Развились некоторые отсталые области, созданы разнообразные
новые устройства -- правда, так или иначе связанные с войной и полицейской
слежкой, -- но эксперимент и изобретательство в основном отмерли, и
разруха, вызванная атомной войной 50-х годов, полностью не ликвидирована.
Тем не менее опасности, которые несет с собой машина, никуда не делись. С
того момента, когда машина заявила о себе, всем мыслящим людям стало ясно,
что исчезла необходимость в черной работе -- а значит, и главная
предпосылка человеческого неравенства. Если бы машину направленно
использовали для этой цели, то через несколько поколений было бы покончено
и с голодом, и с изнурительным трудом, и с грязью, и с неграмотностью, и с
болезнями. Да и не будучи употреблена для этой цели, а, так сказать,
стихийным порядком -- производя блага, которые иногда невозможно было
распределить, -- машина за пять десятков лет в конце XIX века и начале XX
разительно подняла жизненный уровень обыкновенного человека.
Но так же ясно было и то, что общий рост благосостояния угрожает
иерархическому обществу гибелью, а в каком-то смысле и есть уже его гибель.
В мире, где рабочий день короток, где каждый сыт и живет в доме с ванной и
холодильником, владеет автомобилем или даже самолетом, самая очевидная, а
быть может, и самая важная форма неравенства уже исчезла. Став всеобщим,
богатство перестает порождать различия. Можно, конечно, вообразить
общество, где блага, в смысле личной собственности и удовольствий, будут
распределены поровну, а власть останется у маленькой привилегированной
касты. Но на деле такое общество не может долго быть устойчивым. Ибо если
обеспеченностью и досугом смогут наслаждаться все, то громадная масса
людей, отупевших от нищеты, станет грамотной и научится думать
самостоятельно; после чего эти люди рано или поздно поймут, что
привилегированное меньшинство не выполняет никакой функции, и выбросят его.
В конечном счете иерархическое общество зиждется только на нищете и
невежестве. Вернуться к сельскому образу жизни, как мечтали некоторые
мыслители в начале XX века, -- выход нереальный. Он противоречит стремлению
к индустриализации, которое почти повсеместно стало квазиинстинктом; кроме
того, индустриально отсталая страна беспомощна в военном отношении и прямо
или косвенно попадет в подчинение к более развитым соперникам.
Не оправдал себя и другой способ: держать массы в нищете, ограничив
производство товаров. Это уже отчасти наблюдалось на конечной стадии
капитализма -- приблизительно между 1920 и 1940 годами. В экономике многих
стран был допущен застой, земли не возделывались, оборудование не
обновлялось, большие группы населения были лишены работы и кое-как
поддерживали жизнь за счет государственной благотворительности. Но это
также ослабляло военную мощь, и, поскольку лишения явно не были вызваны
необходимостью, неизбежно возникала оппозиция. Задача состояла в том, чтобы
промышленность работала на полных оборотах, не увеличивая количество
материальных ценностей в мире. Товары надо производить, но не надо
распределять. На практике единственный путь к этому -- непрерывная война.
Сущность войны -- уничтожение не только человеческих жизней, но и
плодов человеческого труда. Война -- это способ разбивать вдребезги,
распылять в стратосфере, топить в морской пучине материалы, которые могли
бы улучшить народу жизнь и тем самым в конечном счете сделать его разумнее.
Даже когда оружие не уничтожается на поле боя, производство его -- удобный
способ истратить человеческий труд и не произвести ничего для потребления.
Плавающая крепость, например, поглотила столько труда, сколько пошло бы на
строительство нескольких сот грузовых судов. В конце концов она устаревает,
идет на лом, не принеся никому материальной пользы, и вновь с громадными
трудами строится другая плавающая крепость. Теоретически военные усилия
всегда планируются так, чтобы поглотить все излишки, которые могли бы
остаться после того, как будут удовлетворены минимальные нужды населения.
Практически нужды населения всегда недооцениваются, и в результате --
хроническая нехватка предметов первой необходимости; но она считается
полезной. Это обдуманная политика: держать даже привилегированные слои на
грани лишений, ибо общая скудость повышает значение мелких привилегий и тем
увеличивает различия между одной группой и другой. По меркам начала XX века
даже член внутренней партии ведет аскетическую и многотрудную жизнь. Однако
немногие преимущества, которые ему даны, -- большая, хорошо оборудованная
квартира, одежда из лучшей ткани, лучшего качества пища, табак и напитки,
два или три слуги, персональный автомобиль или вертолет -- пропастью
отделяют его от члена внешней партии, а тот в свою очередь имеет такие же
преимущества перед беднейшей массой, которую мы именуем "пролы". Это
социальная атмосфера осажденного города, где разница между богатством и
нищетой заключается в обладании куском конины. Одновременно благодаря
ощущению войны, а следовательно, опасности передача всей власти маленькой
верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания.
Война, как нетрудно видеть, не только осуществляет нужные разрушения,
но и осуществляет их психологически приемлемым способом. В принципе было бы
очень просто израсходовать избыточный труд на возведение храмов и пирамид,
рытье ям, а затем их засыпку или даже на производство огромного количества
товаров, с тем чтобы после предавать их огню. Однако так мы создадим только
экономическую, а не эмоциональную базу иерархического общества. Дело тут не
в моральном состоянии масс -- их настроения роли не играют, покуда массы
приставлены к работе, -- а в моральном состоянии самой партии. От любого,
пусть самого незаметного члена партии требуется знание дела, трудолюбие и
даже ум в узких пределах, но так же необходимо, чтобы он был невопрошающим
невежественным фанатиком и в душе его господствовали страх, ненависть,
слепое поклонение и оргиастический восторг. Другими словами, его
ментальность должна соответствовать состоянию войны. Неважно, идет ли война
на самом деле, и, поскольку решительной победы быть не может, неважно,
хорошо идут дела на фронте или худо. Нужно одно: находиться в состоянии
войны.
Собственно, что и наблюдаем. То есть, все эти поцреоты, с пеной у рта рассказывающие, каким счастьем, почётом и путём к процветанию являются санкции, не так уж смешны и не так уж глупы. А если учесть, что авторы всей этой конструкции сами ни под какими санкциями не ходят, ездят по всему мiру, куда хотят и жрут в три горла - вообще непонятно, чего мы ждём и чему удивляемся.
Правда, и что теперь делать - тоже непонятно, не отменять же...
перегиграл всех путин. Надо было всё-таки воевать рашку, а не экономику подрывать.
Эх, НАТО, НАТО :(((
+++
Лариса Романова:
Хреновая новость. Почта России в отделениях связи ставит новую прогу, блокирующую любые переводы с использованием ФИО человека, находящегося в Перечне Росфинмониторинга. В том числе, больше нет возможности делать переводы заключенным в колонию/СИЗО, хотя и идут они не на счет заключенного, а на счет колонии/СИЗО, далее пофамильно распределяясь бухгалтерией
финансирование терроризма чаем и сигаретами, ага.