- У меня никогда не было особого очарования, но было рудиментарное, внушенное, не очень естественное чувство вины интеллигента перед народом. Вот оно-то у меня исчезло без следа, и его проявления в других меня теперь только раздражают. Случилось это где-то на втором сроке Путина - между четвертым и восьмым годами примерно. Какая там вина интеллигенции? Да она - самое лучшее, самое действенное, что есть в этом народе, который бульдозером с печи не стащишь. А преклонение перед большинством - этого я вообще не понимаю, равно как и перед размерами тоже. Размеры России - может быть, как раз главная ее беда.
- Такие разговоры сейчас особенно пылко преследуются.
- Потому что это и есть корень зла - а как о нем можно говорить вслух? Историческая беда России в том, что в безостановочном своем расширении она проглотила больше, чем смогла переварить, набрала больше, чем может обустроить. В результате середина страны, как в плохом стихотворении, просто провисает. Спасение такой территории - только в самоуправлении, потому что централизация неизбежно ведет к диктатуре и будет заканчиваться ею всегда. Но теперь ведь любой разговор о самоуправлении приравнивается к экстремизму. Ты сразу как бы призываешь к распаду. Хотя Америка, например, не распадается.