фигею с них
Вопрос относительно пребывания и служения лиц духовного звания на оккупированной территории встал во всей своей сложности перед Русской Православной Церковью в процессе канонизации новомучеников и исповедников Российских, особенно сороковых годов ХХ столетия... Рассмотрим несколько примеров. Так, иеромонах Боровского монастыря Тимофей (Мосолов), служивший некоторое время в оккупированном Боровске, после освобождения города советскими войсками Особым Совещанием НКВД был приговорен к ВМН и вскоре расстрелян... Если имелись контакты с немцами, а этого не могло не быть, то возникает вопрос: какого рода были эти контакты? Из материалов дела известно, что отец Тимофей приглашался не раз на чай в немецкую комендатуру. О чем шли беседы - неизвестно. Советские репрессивные органы особенными поисками тогда себя не утруждали. Дела решались быстро: служил при немцах? Служил. Чай с немцами пил? Пил. Расстрелять. Конечно, это беззаконно, поэтому прокуратура и реабилитировала отца Тимофея. Однако для раскрытия духовного портрета этого мало. Ведь за кадром остались эти беседы в комендатуре. О чем они были? Скорее всего, не о погоде. Хотя не обязательно отец Тимофей учился составлять шифровки, но текла потихоньку речь мастера-вербовщика. Ведь он понимал, что священник многого знать не может, но знает, какой урожай ждать, сколько живности у крестьян (армию-то кормить надо), а если повезет и они подружатся, можно и через крестьян поспрашивать насчет партизан. В СД был известен тот факт, что местное население очень доверяет духовенству, а с органами власти контакты для народа были затруднительны. Так что при канонизации святых, чтобы не впасть в заблуждение, лучше проявить осторожность... Несколько лет служил на оккупированной территории почитаемый многими протоиерей Николай Гурьянов. Довоенные дела его не изучены, как и его служение на оккупированной территории, и одних лишь слов его почитателей недостаточно для составления полного духовного портрета. Нельзя ожидать и канонизации игумена Псково-Печерского монастыря Павла (Горшкова), активно и убежденно сотрудничавшего с немецкой администрацией. Сотрудники советской разведки указывали, что в этот монастырь было крайне трудно внедриться, поскольку монахи всегда выдавали чужаков немцам... Вывод напрашивается один: в настоящее время канонизация лиц, не оставивших свое служение под оккупацией, из-за неполноты информации, которая все еще остается на секретном хранении, - невозможна http://ruskline.ru/analitika/2013/06/22/kollaboracionizm_duhovenstva_na_okkupirovannyh_nemcami_territoriyah_v_kontekste_kanonizacii_svyatyh_russkoj_pravoslavnoj_cerkvi/
Я не за канонизацию всего и вся, согласен, что трезвость здесь необходима и лучше недоканонизировать, чем переканонизировать. Но по озвученной логике невозможно канонизировать никого из подсовесткого духовенства - уж как совки прогоняли каждого священника через органы, известно всем. Понятно, они там не о погоде говорили.
Предъява же, что злые насельники ППЛ не давали внедриться к себе под видом монахов красным чекистам-партизанам, терроризировавшим мирных жителей и несущим обратно совдепию на освобождённые территории - это какой-то запредельный цинизм.
Ну а предварительная заява авторов, что де "Жизнь миллионов людей, оказавшихся в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов на оккупированных территориях под управлением Третьего рейха, не получила отражения ни в учебной литературе, ни в научных трудах советских историков, ни даже в воспоминаниях тех, кто прошел эти испытания" - вообще, вон из профессии. Масса воспоминаний есть и о Псковской миссии (в т.ч., например, о.Александра Ионова, прототипа героя маковецкого из слащавого фильма "Поп", в отличии от нафантазированного победобесцами персонажа, вовсе не оставшийся на растерзание красным, а отступивший с немцами, служивший военным священником в РОА, эмигрировавший в Штаты и окончивший земную жизнь в окружении духовных чад и родных в свободной стране; есть воспоминания замечательного старца о.Александра Киселёва, также окормлявшего Русскую освободительную армию, автора воспоминаний о генерале Власове), и о других очагах недолгого духовного возрождения России в начале 40-х годов. Конечно, если сначала знать ответ, а потом под него подгонять аргументы, то про некоторые исторические источники лучше "забыть".
Я не за канонизацию всего и вся, согласен, что трезвость здесь необходима и лучше недоканонизировать, чем переканонизировать. Но по озвученной логике невозможно канонизировать никого из подсовесткого духовенства - уж как совки прогоняли каждого священника через органы, известно всем. Понятно, они там не о погоде говорили.
Предъява же, что злые насельники ППЛ не давали внедриться к себе под видом монахов красным чекистам-партизанам, терроризировавшим мирных жителей и несущим обратно совдепию на освобождённые территории - это какой-то запредельный цинизм.
Ну а предварительная заява авторов, что де "Жизнь миллионов людей, оказавшихся в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов на оккупированных территориях под управлением Третьего рейха, не получила отражения ни в учебной литературе, ни в научных трудах советских историков, ни даже в воспоминаниях тех, кто прошел эти испытания" - вообще, вон из профессии. Масса воспоминаний есть и о Псковской миссии (в т.ч., например, о.Александра Ионова, прототипа героя маковецкого из слащавого фильма "Поп", в отличии от нафантазированного победобесцами персонажа, вовсе не оставшийся на растерзание красным, а отступивший с немцами, служивший военным священником в РОА, эмигрировавший в Штаты и окончивший земную жизнь в окружении духовных чад и родных в свободной стране; есть воспоминания замечательного старца о.Александра Киселёва, также окормлявшего Русскую освободительную армию, автора воспоминаний о генерале Власове), и о других очагах недолгого духовного возрождения России в начале 40-х годов. Конечно, если сначала знать ответ, а потом под него подгонять аргументы, то про некоторые исторические источники лучше "забыть".