"...на территорию бывшей Финляндии..."
Жданов не руководил войсками, но держал в руках все нити событий. С началом боевых действий и до конца войны он переместился в отдельный кабинет в штабе Ленинградского военного округа. Когда провалился первый наскок на линию Маннергейма, Жданову пришлось перебраться в действующую армию и возглавить военный совет созданного в начале января 1939 г. Северо-западного фронта.
СССР был вынужден держать крупные силы на Дальнем Востоке, где совсем недавно закончились масштабные боевые действия против японцев у Халхин-Гола. Еще более крупная группировка находилась на бывших польских землях в Западной Белоруссии и Украине, а также на территории Прибалтики, как противовес германской военной машине. Таким образом, СССР мог использовать против Финляндии лишь меньшинство своих войск - части Ленинградского военного округа. Сосредоточению крупных сил препятствовала и местность вдоль советско-финской границы с почти полным отсутствием дорог и населенных пунктов.
Непосредственно боевыми действиями командовали последовательно командарм 2-го ранга Кирилл Мерецков и командарм 1-го ранга, будущий маршал Семён Тимошенко. Но всю логистику и тыловое обеспечение фронта держал в своих руках Жданов. Буквально за месяц был проведен огромный объем работ по строительству новых путей сообщения и организации бесперебойного снабжения армии всем необходимым. Здесь фронт опирался на хорошо знакомый нашему герою, во многом созданный под его руководством, мощный потенциал Ленинградской науки и промышленности.
В первые дни войны, еще преодолевая «предполье» линии Маннергейма, советские войска столкнулись с минной опасностью - отступавший враг широко использовал противопехотные минные поля, закладки фугасов в оставленных зданиях, мины-ловушки и т.п. Никаких технических средств для борьбы с этой опасностью армия не имела, но индукционный принцип поиска металлов был уже известен и первые опыты по созданию ручных металлоискателей проводились еще в начале 30-х годов. Командарм Мерецков и начальник артиллерии Воронов через три десятилетия в своих мемуарах оставили нам описание того, как Жданов решал данный вопрос.
В один из первых дней войны в кабинет Жданова пригласили ленинградских инженеров, в том числе группу профессоров и преподавателей из Высшей электротехнической школы комсостава РККА (позднее Военная академия связи) - расположенного в Ленинграде центрального НИИ и ВУЗа по электротехнике и электронике тех лет.
«…рассказали им о сложившемся положении. - вспоминал Мерецков. - Нужны миноискатели. Товарищи подумали, заметили, что сделать их можно, и поинтересовались сроком. Жданов ответил:
“Сутки?”
- То есть, как вас понимать? Это же немыслимо! - удивились инженеры.
- Немыслимо, но нужно. Войска испытывают большие трудности. Сейчас от вашего изобретения зависит успех военных действий.
Взволнованные, хотя и несколько озадаченные, инженеры и преподаватели разошлись по лабораториям. Уже на следующий день первый образец миноискателя был готов…»
Москва, 2 декабря 1939 г. Молотов подписывает договор о взаимопомощи и дружбе с правительством Куусинена…
Демонстрация созданного прибора проводилась тут же, в кабинете Жданова - на полу под ковром спрятали несколько гвоздей и ждали результатов… Как воспоминал будущий главный маршал артиллерии Воронов: «В первые дни войны А. А. Жданов принял в Смольном двух ленинградских инженеров, создавших новый миноискатель. Этот прибор быстро определял местонахождение даже очень мелких металлических предметов: маленькие гвозди, спрятанные в разных местах под толстым ковром кабинета, обнаруживались сразу, и в наушниках раздавались резкие звуки. На меня это импровизированное испытание произвело сильное впечатление.
Тотчас же была заказана первая серия миноискателей, которые быстро поступили на вооружение. Хотя они были довольно примитивны, но принесли много пользы».
Заказ на выпуск миноискателей получил Трубный цех Ленинградского завода по обработке цветных металлов. Существующие нормативы на выполнение такого заказа отводили не меньше 10-12 дней. Коллектив цеха управился за одну ночь. Уже через трое суток миноискатели стали поступать в наступающие части.
Вскоре после решения вопроса с минной опасностью, 17 декабря 1939 г. Андрей Жданов (кроме всего прочего, ещё и член государственной «танковой комиссии») на фронте между озером Суммаярви и незамерзающим болотом Сунасуо наблюдал первую атаку советских тяжелых танков - экспериментальные толстобронные машины СМК, Т-100 и КВ атаковали финский ДОТ «Великан». Вместе со Ждановым за этой атакой наблюдали маршал Тимошенко, командарм Мерецков и комкор Дмитрий Павлов, тогда начальник Автобронетанкового управления РККА.
По итогам этого боевого испытания уже в январе 1940 г. на ленинградском заводе имени Кирова начнётся производство танков КВ, а заводские руководители и конструкторы танка - Котин, Фёдоров, Ланцберг - станут завсегдатаями кабинета Жданова в Смольном, где в итоге будут решаться все вопросы вокруг новейшего танка: от установки невиданной ранее в танкостроении 152-миллиметровой гаубицы, необходимой для крушения финских укреплений, до непростых отношений со смежниками.
Вскоре после начала боевых действий к Жданову обратился академик Абрам Фёдорович Иоффе, тогда директор Ленинградского Физико-Технического института. ЛФТИ и «закрытый» ленинградский НИИ-9 вели экспериментальные работы по созданию первых радиолокационных станций. Жданов и ранее был неплохо знаком с работами и коллективом НИИ-9, академик же рассказал ему о первой РЛС «Редут», уже испытываемой в Севастополе. В итоге, по указаниям Жданова севернее Ленинграда в Токсово начали строительство первой стационарной РЛС, а экспериментальный «Редут» самолетами доставили из Севастополя на Карельский перешеек.
В ходе войны даже гражданские предприятия Ленинграда были привлечены к производству военной продукции. Так кооперативные артели «Примус» и «Металлист-кооператор» выпустили 164300 штук ручных гранат, а артели «Красный рабочий» и «Машиностроитель» 12150 штук снарядных стаканов. Для быстрого наращивания самой нужной фронту продукции к производству подключались такие, казалось бы, сугубо мирные предприятия как Кушелевская фабрика музыкальных инструментов, наладившая изготовление деталей к ручным гранатам РГ-33, или артель «Металлоигрушка», изготовлявшая рукоятки ручных гранат.
Работой тыла действующей армии руководили Военный совет Ленинградского округа, а затем Военный совет Северо-западного фронта, где главную роль играл именно Андрей Жданов. С началом войны он стал членом Военного совета 7-й армии, а с 9 января 1940 г. - членом Военсовета Северо-Западного фронта. Из 3 месяцев 12 дней военных действий Жданов пробыл непосредственно на фронте свыше двух месяцев.
Личные воспоминания о практической деятельности нашего героя по обеспечению тыла действующей армии оставил профессиональный медик Давид Наумович Верховский, в 1939 г. работавший заместителем начальника Отдела здравоохранения Ленинградского горисполкома. С налом войны 40-летний Верховский работал помощником начальника фронтового эвакуационного пункта раненых в г.Ленинграде. 14 декабря 1939 г. в 3 часа ночи его вызвали на заседание бюро Обкома и горкома.
Обратим внимание на круглосуточную работу органов власти. В повестку заседания включили вопрос о неудовлетворительном состоянии медицинской службы 7-й армии. Начало заседание задерживалось - ждали возвращения с фронта первого секретаря Обкома и горкома.
Вспоминает Давид Верховский: «В 5 часов утра приехал Андрей Александрович и нас тотчас пригласили в зал заседаний…Все выступавшие в прениях, как и сам докладчик, признавали неудовлетворительным состояние медико-санитарной службы… В заключение выступил А. А. Жданов. Он согласился с этой оценкой и поставил вопрос о назначении нового человека на эту должность. Присутствовавшие на этом заседании тт. Кузнецов, Штыков дали положительную оценку моей предыдущей работы и предложили мою фамилию. Внимательно выслушав все то, что было сказано про меня, тов. Жданов обратился ко мне с вопросом: “справлюсь ли я с порученным участком?” Дав согласие о назначении меня на эту должность, А. А. Жданов категорически потребовал к исходу этих суток прибыть на место и незамедлительно приступить к исполнению служебных обязанностей.
Поздно вечером того же дня я добрался до штаба армии… Ввиду большой занятости ни командующий армией, ни его начальник штаба не смогли меня принять. Тогда я решил доложить непосредственно т. Жданову, который уже вернулся сюда из Ленинграда. А. А. Жданов, занимавший пост первого члена Военного Совета армии, выслушал мой рапорт о прибытии и, прочитав предписание, сам проводил до начальника штаба армии и попросил ввести меня в курс дела. Расставаясь, А. А. Жданов приказал мне немедленно приступить к приему дел и через двое суток закончить…
С этих пор мои встречи с Андреем Александровичем Ждановым состоялись почти ежедневно в занимаемом им домике дачного типа, находившемся на командном пункте штаба армии в 10-12 км от передовой линии.
Каждый день в 20 часов я отправлял ему доклад о санитарных потерях армии за истекшие сутки. Проанализировав его содержание, он около 24 часов приглашал меня для того, чтобы выслушать ответ на возникшие вопросы…
Прежде всего, Андрей Александрович всегда требовал тщательного и глубокого анализа санитарных потерь армии за сутки по количеству, по характеру, по локализации.
Эти данные интересовали его потому, что по ним он мог определить процент раненых, которые могли вернуться в строй.
Исходя из материалов санитарного анализа, он мог давать указания о придании того или иного профиля развертываемым госпиталям. И, наконец, по ним он проверял сводки строевых частей о потерях, работу войсковых штабов и инженерной службы. Одним словом, это была система глубоко продуманного контроля. И нередко факты, почерпнутые из анализа санитарных потерь армии, служили основанием для вскрытия
ряда неполадок и проведения необходимых мероприятий для их устранения».
Смольный, Жданов вручает награду Герою Советского Союза Лопатину за проявленный героизм в войне с белофиннами…
Верховский приводит конкретные примеры такой деятельности Жданова: «Во второй половине января одна из войсковых частей, продвигавшихся к фронту, остановилась в придорожном домике и стала разбирать потолок для отопления. Это привело к несчастному случаю: обвалился потолок и несколько красноармейцев было убито. Это было отражено в санитарных потерях. Заинтересовавшись этим фактом, Андрей Александрович выяснил, что о движении этой части не знало командование, и что ее расквартированием никто не руководил. По инициативе т. Жданова вскоре после этого был установлен порядок, по которому навстречу каждой части, направляющейся к фронту, высылался проводник, указывающий ей дорогу и место расквартирования.
Быт бойца повседневно находился в центре внимания т. Жданова. Он повседневно заботился о питании, об обмундировании, о банном деле наших войск. Он сразу же глубоко расследовал причины возникновения цинги в одной из частей, прибывших с юга. Когда я ему доложил, что заболевание возникло в результате того, что запас овощей этой частью был оставлен на зимних квартирах, и что интенданты привезли неполуженные котлы, он кроме наказания нерадивых, принял самые срочные меры для устранения этой ненормальности».
Когда в продовольственное снабжение действующих войск включили ежедневные 100 грамм водки, Жданов обратился к ленинградским медикам и ученым с вопросом о возможности добавления в «наркомовские» граммы витаминовприготовления пищи. По решению Жданова изменили и систему снабжения продовольствием раненых - вопрос изъяли из ведения интендантов и передали начальникам медицинских служб.
«Анализируя материал санитарных потерь, - вспоминал Верховский, - А. А. Жданов обратил внимание на случаи обморожения бойцов. Это было тем более непонятно, что в этот период наступательных операций не велось. Он приказал мне разобраться в причинах этого вида потерь. Вскоре я доложил Андрею Александровичу результаты расследования. После этого он немедленно дал указание начальнику инженерной службы армии оборудовать сушилки, а командование - сократить срок нахождения бойцов в карауле.
…Начались бои за прорыв линии Маннергейма. Под особый контроль взял т. Жданов организацию выноса раненых с поля боя и доставку их в медицинские учреждения. Он предложил мне выяснить, почему на поле боя остается много убитых. Проведенным вскрытием трупов выяснилось, что часть из них умерли от большой потери крови.
А. А. Жданов решительно поддержал мое предложение о том, чтобы дивизионные медицинские учреждения подвинуть ближе к линии фронта. И если раньше квалифицированную медицинскую помощь могли оказать на расстоянии 20 км от фронта, причем, чтобы добраться до места, нужно было преодолеть многочисленные пробки, потратив 3-6 часов, то теперь такая помощь стала оказываться в 3-4 км от передовой».
По итогам боевых действий против Финляндии Давид Верховский возглавит санитарную службу Ленинградского военного округа. В августе 1940 г. по предложению Жданова, оставаясь в кадрах РККА, он станет заместителем Наркома здравоохранения РСФСР. С началом Великой Отечественной войны, Верховский станет начальником Военно-санитарного управления Ленинградского фронта, накануне Победы получит звание генерал-майора медицинской службы.