Вырожденческое искусство
Есть искусство наше. Искусство нестареющее, коим можно любоваться вечно, попутно изучая родную флору, климат и гидрографию: утро в сосновом лесу, дождь в дубовом, ручей в березовом… Сюда же отнесем айвазяновские марины и электрифицированную деревню Кашино с народом, Лениным, Крупской и архангелом Гавриилом…
Или рождественское полотно "На пряники", где два сотрудника ппс, встретив синим зимним вечером озябшего киргизского юношу, предлагают его подвезти и накормить ужином…
Или задорное "Город строится", где молодой воспитанник строительного спту, в рабочий полдень спеша из гастронома к коллегам с двумя огнетушителями семьдесят второго, никак не может найти свою бригаду среди растущих белоснежных кварталов…
Или романтическая "Наша смена", где в мягких закатных лучах, озаряющих двери литейки, усатый кряжистый сталевар, выключив проработавшую весь день домну, заботливо массирует натруженными руками усталые ягодицы светловолосого молодого товарища - практиканта из института стали, кандидата в члены кпсс и будущего начальника цеха…
Или знаменитая "На первую дойку", где девушки, видимо, прямо с выпускного - в нарядных газовых платьях и с початыми бутылками клико - спешат жемчужными предрассветными росами на дойку колхозных свиней… То-то им влетит за опоздание…
А есть искусство злое и чуждое… Оскорбительное. Без корней. Без Родины. Без скреп. Как если бы какой-нибудь французик из Лаваля приехал в Изборск или Суздаль и написал синеокую Матюшку-Россию с ее золотыми нивами, тихими реками и цветущими садами в нижеследующем виде…
Вот с таким же дьявольским планом наркоманка, нимфоманка и бывшая порно-модель из Vogue, Life и Elle Ники де Сен-Фалль и явилась в пролетарскую Тоскану, предварительно испаскудив наших "Жар-Птицу" c "Петрушкой". На итальянской земле эта т. н. "художница", заручившись поддержкой мафии, отняла жалкие наделы у несчастных крестьян Мареммы и дала волю вырожденческому таланту прямо на родине Чиполлино, Марко Матерацци и Пальмиро Тольятти, одним своим присутствием осквернив политый потом и кровью край, где ватиканские фашисты замучили Артура Бёртона, а "зеленые дьяволы" Курта Штудента в мае 45-го насмерть стояли на последних рубежах Готской линии…
Не имея здоровых и крепких народных корней, буржуазное псевдо-искусство всегда нуждается в заимствованиях. Потерпев фиаско с уродливыми парижскими карикатурами на прекрасные персонажи удивительных русских сказок, "художница" на этот раз решила взять за образец для человеконенавистнических экспериментов с цветом и формой ущербные поделки католического фанатика Гауди и справедливо заброшенный Sacro Bosco папского прихвостня Лигорио, уже послуживший источником столь же извращенного вдохновения для целой команды испанских фашиствующих педерастов: Сальвадора, Доминго, Фелипе, Жасинто, Дали и примкнувшего к ним Доменека.
Вместо того, чтобы ваять строительниц московского метрополитена, крановщиц, летчиков-пилотов, трактористов, комбайнеров, пограничников, воинов, мародеров и маркитанток, Ники , надышавшись парами ядовитой краски, стала рожать чудовищных монстров, как будто сошедших с колоды карт таро, этой порочной квинтэссенции коллективного бессознательного, омерзительного выблядка противоестестественного союза алхимии, астрологии и оккультизма...
Счастье, что в колоде таро всего 22 старших аркана, иначе бы Ники, не знакомая с трудовым энтузиазмом, встречными планами и чувством глубокого удовлетворения от их перевыполнения, растянула бы свой творческий абортарий на итальянской земле не на десять понадобившись ей лет, а на все двадцать... Да, ровно две пятилетки было потрачено на эти разноцвецные пародии на искусство, на изображение дьявольщины, смертей, человеческих страданий. Но апофеозом бесплодия стало жилище "художницы", размещенное в одной из ее отталкивающих скульптур. Жилище, в котором всё на продажу, всё, как и принято на прогнившем Западе, напоказ: от испражнения до совокупления...
