Первую мировую завершили русские... в мае 1945-го
Какой урок вынесли немцы из Первой мировой войны?
То, что они боятся русских.
Казалось бы, это не так. Далеко не так. В двустороннем российско-германском противостоянии в рамках того объёмного мировой конфликта все формально победные результаты оказались на стороне Германии. Ведь это в России общество первым не выдержало военных невзгод и обратилось к принципам революционного воздействия на действительность. Это в России солдаты первыми воткнули штыки в землю и потребовали распустить их по домам. Это Россия подписала мир в Бресте, и по его условиям отдала громадные территории и контрибуции. Наконец, это в России укрепилось правительство, которое, мягко говоря, было если не подконтрольно - а требовал, требовал германский посол Мирбах денег из Берлина на поддержание советского правительства! - то совершенно выгодно Германии.
Однако это - лишь в первом приближении.
Во втором же оказалось, что революция, разрушившая Россию и спонсировавшаяся в том числе немецким Генштабом, стала чумной бациллой и для Германии. Она вывела её из войны с такой же беспощадной решимостью, как и Россию.
И это напугало немцев: оказывается, они не заговорённые от бунта и мятежа исполины, и революционный пример разлагает их армию не хуже русской. Написанные через 23 года после завершения Первой мировой войны строки в указе «О применении военной подсудности в районе Барбаросса» выдают этот страх: «…необходимо учитывать, что поражение в 1918 году, последовавший за ним период страданий германского народа, а также борьба против национал-социализма, потребовавшая бесчисленных кровавых жертв, являлись результатом большевистского влияния, чего ни один немец не забыл».
Этим указом вторгшимся в Советский Союз немецким солдатам позволялось против русских почти всё. Практически любое преступление заранее прощалось. Не говоря уже о том, что за вермахтом на восток продвигались СС, которые наводили уже вовсе тотальный террор - в том числе и руками украинских и прибалтийских карателей.
Всё вместе должно было лишить воли к сопротивлению любого: молотильная машина вермахта плюс тотальный террор плюс распад общества в условиях оккупации плюс наличие карателей из прежних своих... Но главное - немецкие идеологи знали, что делали: жесточайшие репрессалии по отношению к русским необходимы были не только для самого усмирения этого народа, но и для изгнания страха перед ним, вынесенного из первой мировой войны.
А он, этот страх, вырастал не только из большевизма.
В первой мировой войне плохо было везде. Но если на западе война была страшна битвой с металлом, то на востоке она была страшна битвой с людьми.
Именно на русском фронте немцы увидели примеры беззаветного сопротивления в безнадёжных обстоятельствах. Именно после полугода боевых действий против русских, уже в марте 1915 года, германский генштаб разуверился в перспективах победы в войне вообще, при этом вполне продолжая рассчитывать на победу над французами и англичанами. Именно на войне с русскими немцы получили ряд весьма болезненных прорывов и, главное, на себе почувствовали, как работает динамичная альтернатива окопному «противосидению».
И, кстати, позднее сами немцы творчески использовали и развили именно такую войну, пластая своими танковыми клиньями ту же самую французскую армию, оборону которой никак не могли преодолеть прежде. А французы на русском фронте не были. И не воевали против подвижных русских дивизий прорыва? Может быть, в этом - одна из причин их такого быстрого и бесславного поражения в 1940 году?
Но если немцы во Второй мировой войне доиграли план Первой мировой и в отсутствие фронта на Востоке сумели реализовать план Шлиффена, взять Париж и вывести Францию из войны, что сказать относительно русских?
А русские казались увальнями, индоктринированными коммунизмом, а потому никак не желавшими помнить «Великую войну». И без того профессиональному военному взгляду представлялось, что у русских не армия была, а так, ополчение. Не было единоначалия, не было единой военной структуры, не было профессионального офицерского состава (а красный командир офицеру был далеко не равен - и не только по названию). Ну, а после финского конфликта отсутствие у русских подлинной армии стало очевидно для всех. Именно по этой причине не только германские, но и прочие - английские, американские, европейские - военные специалисты были убеждены, что в войне с Германией Россия продержится не долее двух-трёх месяцев, и то лишь за счёт её расстояний.
И когда немцы рванулись в Россию, они и на самом деле столкнулись с ополчением - мотивированным, сильным, героическим, но… не армией. Вот это ополчение и было разнесено по кочкам в 1941 году.
Вернее, так только казалось, что - по кочкам. Что разнесено. Как показали события, 300 тысяч пленных, 600 тысяч пленных, два с половиной миллиона пленных не действуют разрушительно на это ополчение. Оно восстанавливается! Следующий эшелон также - и так же - подвергается разгрому. Но за ним встаёт следующий. И уже более умелый, уже более похожий на армию. Уже показывающий начинающие отрастать зубы. И такие, что многие профессионалы в германском военном командовании начали уже в 1941 году испытывать дрожь при мысли о том, что будет, когда эти зубы отрастут по-настоящему.
Они отросли. Более того: 1945 год показал у русских уже даже не армию, - нет, он предъявил миру целую боевую цивилизацию, которую остановить не могло ничто.
И получилось, не только немцы доиграли в свою «ту» войну. Первую мировую переиграли и русские. Стоило только им заиметь сильное и решительное государство с непродажными элитами, как они тоже исполнили свою стратегическую задачу 1914 года. Только немцы вошли в Париж, а русские вошли - в Берлин.
Вот поэтому немцы живут и сегодня с памятью не только о Первой, но и о Второй мировой войне. Ибо в широком историческом контексте это, получается, не две войны, а одна. С неким антрактом. Или, если хотите, с перерывом в ходе одного футбольного матча. В первом тайме забили одни, потом другие, потом ещё, потом опять первые... Но в положении небольшого территориального преимущества у немецкой команды на поле выбежали русские болельщики, побили собственного тренера, разогнали игроков, а затем подрались друг с другом.
Немцы решили, что они победили - пусть просто технически. Настало мирное время. Технически мирное время.
Но поскольку другие команды с победой немцев не согласились, и им победу не засчитали, немцы обиделись. И как только технически мирное время позволило, создали новую команду. И потребовали переигровки. И от требований их не сумел уклониться никто. Кроме русских, которые где-то в сумрачных тенях своих лесов тренировались в одиночестве, и только изредка играли то с испанскими басками, то с японцами.
Но и русских играть заставили. И они сыграли!
Вот потому немцы до сих пор побаиваются русских. Потому что до сих пор помнят, как попали под удар выросшей у них на глазах - да что там, под их огнём! - боевой цивилизации. И у них в глубине души остаётся этот холодок страха перед тем, как бы опять не разнуздать эту русскую стихию, в которой из неумелого, но героического ополчения начнут вырастать марсиане, уничтожающие лучшую армию мира, укомплектованную лучшими солдатами мира.
И именно потому побаиваются, что извлекли неправильные уроки из Первой мировой войны. Потому что окончательное поражение Германии в ней произошло в мае 1945 года. Когда ту войну довершили русские.
То, что они боятся русских.
Казалось бы, это не так. Далеко не так. В двустороннем российско-германском противостоянии в рамках того объёмного мировой конфликта все формально победные результаты оказались на стороне Германии. Ведь это в России общество первым не выдержало военных невзгод и обратилось к принципам революционного воздействия на действительность. Это в России солдаты первыми воткнули штыки в землю и потребовали распустить их по домам. Это Россия подписала мир в Бресте, и по его условиям отдала громадные территории и контрибуции. Наконец, это в России укрепилось правительство, которое, мягко говоря, было если не подконтрольно - а требовал, требовал германский посол Мирбах денег из Берлина на поддержание советского правительства! - то совершенно выгодно Германии.
Однако это - лишь в первом приближении.
Во втором же оказалось, что революция, разрушившая Россию и спонсировавшаяся в том числе немецким Генштабом, стала чумной бациллой и для Германии. Она вывела её из войны с такой же беспощадной решимостью, как и Россию.
И это напугало немцев: оказывается, они не заговорённые от бунта и мятежа исполины, и революционный пример разлагает их армию не хуже русской. Написанные через 23 года после завершения Первой мировой войны строки в указе «О применении военной подсудности в районе Барбаросса» выдают этот страх: «…необходимо учитывать, что поражение в 1918 году, последовавший за ним период страданий германского народа, а также борьба против национал-социализма, потребовавшая бесчисленных кровавых жертв, являлись результатом большевистского влияния, чего ни один немец не забыл».
Этим указом вторгшимся в Советский Союз немецким солдатам позволялось против русских почти всё. Практически любое преступление заранее прощалось. Не говоря уже о том, что за вермахтом на восток продвигались СС, которые наводили уже вовсе тотальный террор - в том числе и руками украинских и прибалтийских карателей.
Всё вместе должно было лишить воли к сопротивлению любого: молотильная машина вермахта плюс тотальный террор плюс распад общества в условиях оккупации плюс наличие карателей из прежних своих... Но главное - немецкие идеологи знали, что делали: жесточайшие репрессалии по отношению к русским необходимы были не только для самого усмирения этого народа, но и для изгнания страха перед ним, вынесенного из первой мировой войны.
А он, этот страх, вырастал не только из большевизма.
В первой мировой войне плохо было везде. Но если на западе война была страшна битвой с металлом, то на востоке она была страшна битвой с людьми.
Именно на русском фронте немцы увидели примеры беззаветного сопротивления в безнадёжных обстоятельствах. Именно после полугода боевых действий против русских, уже в марте 1915 года, германский генштаб разуверился в перспективах победы в войне вообще, при этом вполне продолжая рассчитывать на победу над французами и англичанами. Именно на войне с русскими немцы получили ряд весьма болезненных прорывов и, главное, на себе почувствовали, как работает динамичная альтернатива окопному «противосидению».
И, кстати, позднее сами немцы творчески использовали и развили именно такую войну, пластая своими танковыми клиньями ту же самую французскую армию, оборону которой никак не могли преодолеть прежде. А французы на русском фронте не были. И не воевали против подвижных русских дивизий прорыва? Может быть, в этом - одна из причин их такого быстрого и бесславного поражения в 1940 году?
Но если немцы во Второй мировой войне доиграли план Первой мировой и в отсутствие фронта на Востоке сумели реализовать план Шлиффена, взять Париж и вывести Францию из войны, что сказать относительно русских?
А русские казались увальнями, индоктринированными коммунизмом, а потому никак не желавшими помнить «Великую войну». И без того профессиональному военному взгляду представлялось, что у русских не армия была, а так, ополчение. Не было единоначалия, не было единой военной структуры, не было профессионального офицерского состава (а красный командир офицеру был далеко не равен - и не только по названию). Ну, а после финского конфликта отсутствие у русских подлинной армии стало очевидно для всех. Именно по этой причине не только германские, но и прочие - английские, американские, европейские - военные специалисты были убеждены, что в войне с Германией Россия продержится не долее двух-трёх месяцев, и то лишь за счёт её расстояний.
И когда немцы рванулись в Россию, они и на самом деле столкнулись с ополчением - мотивированным, сильным, героическим, но… не армией. Вот это ополчение и было разнесено по кочкам в 1941 году.
Вернее, так только казалось, что - по кочкам. Что разнесено. Как показали события, 300 тысяч пленных, 600 тысяч пленных, два с половиной миллиона пленных не действуют разрушительно на это ополчение. Оно восстанавливается! Следующий эшелон также - и так же - подвергается разгрому. Но за ним встаёт следующий. И уже более умелый, уже более похожий на армию. Уже показывающий начинающие отрастать зубы. И такие, что многие профессионалы в германском военном командовании начали уже в 1941 году испытывать дрожь при мысли о том, что будет, когда эти зубы отрастут по-настоящему.
Они отросли. Более того: 1945 год показал у русских уже даже не армию, - нет, он предъявил миру целую боевую цивилизацию, которую остановить не могло ничто.
И получилось, не только немцы доиграли в свою «ту» войну. Первую мировую переиграли и русские. Стоило только им заиметь сильное и решительное государство с непродажными элитами, как они тоже исполнили свою стратегическую задачу 1914 года. Только немцы вошли в Париж, а русские вошли - в Берлин.
Вот поэтому немцы живут и сегодня с памятью не только о Первой, но и о Второй мировой войне. Ибо в широком историческом контексте это, получается, не две войны, а одна. С неким антрактом. Или, если хотите, с перерывом в ходе одного футбольного матча. В первом тайме забили одни, потом другие, потом ещё, потом опять первые... Но в положении небольшого территориального преимущества у немецкой команды на поле выбежали русские болельщики, побили собственного тренера, разогнали игроков, а затем подрались друг с другом.
Немцы решили, что они победили - пусть просто технически. Настало мирное время. Технически мирное время.
Но поскольку другие команды с победой немцев не согласились, и им победу не засчитали, немцы обиделись. И как только технически мирное время позволило, создали новую команду. И потребовали переигровки. И от требований их не сумел уклониться никто. Кроме русских, которые где-то в сумрачных тенях своих лесов тренировались в одиночестве, и только изредка играли то с испанскими басками, то с японцами.
Но и русских играть заставили. И они сыграли!
Вот потому немцы до сих пор побаиваются русских. Потому что до сих пор помнят, как попали под удар выросшей у них на глазах - да что там, под их огнём! - боевой цивилизации. И у них в глубине души остаётся этот холодок страха перед тем, как бы опять не разнуздать эту русскую стихию, в которой из неумелого, но героического ополчения начнут вырастать марсиане, уничтожающие лучшую армию мира, укомплектованную лучшими солдатами мира.
И именно потому побаиваются, что извлекли неправильные уроки из Первой мировой войны. Потому что окончательное поражение Германии в ней произошло в мае 1945 года. Когда ту войну довершили русские.