Встречи с енотом и опоссумом
Енот
Каждый человек хочет кушать, а турист особенно. Он поглощает неимоверное количество еды, которая сгорает почти сразу, освобождая место для следующей трапезы.
Я приготовил двухлитровую кастрюльку с макаронами по-флотски и тут же умял половину за один присест. Прикрыв остатки крышкой, я завернул кастрюлю в полиэтиленовый пакет и поставил её на стол в палаточном лагере, а сам отправился бродить по своим делам. Вечером, уже в темноте, я возвратился с нытьём в желудке и мечтой полакомиться оставшимися макаронами, но неожиданно обнаружил, что моя драгоценная кастрюлька пуста и даже вылизана дочиста. Чертыхнувшись, я напился чайку и завалился в палатку.
Вскоре моё внимание привлек шелест полиэтиленового пакета. Высунувшись из палатки и направив свет фонарика в направлении шелеста, я увидел большого енота, сидевшего на скамейке и лакомившегося лавашем, оставленным на столе. На луч света от фонарика енот удивлённо повернул голову в моём направлении. Его глаза сверкнули двумя любопытствующими огоньками. Быстро потеряв интерес к пучку света, он отвернулся и с увлечением продолжил заниматься своей трапезой. До меня только доносилось удовлетворённое чавканье.
Возмущённый таким отношением к законному владельцу лаваша, я вылез из палатки и, продолжая светить фонариком в направлении енота, отправился отстаивать своё имущество. Енот, стрельнув огоньками своих глаз, снова, но уже неодобрительно, взглянул в мою сторону. Когда я был примерно в полутора метрах от него, он соскочил на землю, отбежал несколько шагов и, обернувшись, недовольно фыркнул - мол, кто это такой? Неторопливо ступая, он переместился в близлежавший кустарник. Я поднял какую-то большую щепку и запустил в него. Енот неохотно отбежал на несколько шагов.
На этом дело не закончилось. Собирая остатки хлеба, я услышал чьи-то приближающиеся шажки. Посветив в этом направлении, снова увидел своего знакомого. Он стоял на задних лапках и ,облокотившись передними на ствол дерева, выглядывал из-за него, как разведчик на поле боя. Под лучом света из фонарика его глаза светились явно неодобрительно. После моего шага в его направлении он, опять недовольно фыркнув, убежал.
Собрав хлеб, я снова завалился в палатку. Только я успел залезть в спальный мешок и положить голову на подушку, как раздались шорохи рядом с моей головой. Я понял, что мой гость вернулся. Енот стал медленно обходить вокруг палатки, отвлекая меня от сонного настроения. Я громко крикнул: "Брысь!" - и услышал, как мой знакомый отскочил на шажок, но затем продолжил обход палатки. Не выдержав, я зарычал по-собачьи и услышал быстро улепётывающего через заросли леса зверька. Остаток ночи он меня не тревожил. Ну не понимают некоторые человеческого языка!
Через пару дней, складывая палатку, я с грустью вспоминал о нашей встрече. У меня был остаток новой порции макарон по-флотски, я даже отложил небольшую порцию для моего знакомого в пластиковый стакан, но жёсткое правило LNT - Leave No Trace - заставило меня выбросить эти остатки еды.
Опоссум
Моя жена к вечеру сварила кастрюлю куриного бульона. Ставить горячий бульон в холодильник мы не решились и, смекнув, что на улице прохладно, на ночь выставили кастрюлю на бетонное крыльцо.
Ночью я проснулся от металлического стука. Заинтересовавшись, отправился на двор. У нас есть электрическое освещение крыльца двумя мощными лампами, перед выходом во двор я включил свет и через стекло двери увидел, что около кастрюли с нашим бульоном находится внушительных размеров опоссум. Он стоял на задних лапках, облокотившись передними о край кастрюли, и самозабвенно лакал наш драгоценный бульон. Крышка кастрюли, звон о бетон которой нас разбудил, валялась рядом. На включение света опоссум никак не отреагировал.
Я открыл дверь и вышел, оказавшись в паре десятков сантиметров от зверька. Опять никакой реакции - наш гость продолжал лакать бульон, полностью отключившись от окружающего мира. Возмущённый такой наглостью, я носком голой ноги отбросил этого опоссума в сторону. Только после этого он соизволил обратить на меня внимание и недовольно фыркнул. Его взгляд явно выражал недоумение: "Кто ты такой, что припёрся сюда и мешаешь моей трапезе?" Это уже было слишком, и я агрессивно направился в его сторону. Почувствовав, что он перешёл границы дозволенного, опоссум медленно и неохотно отправился восвояси.
Суп мы перекипятили и с удовольствием съели сами, а моя жена Наталья Ойсгельт написала об этой истории стихи:
Опоссум унюхал кастрюлю с бульоном.
Ах, как привлекательно пахнет бульон!
А мы на него налетели драконом -
Отдай наш бульон и ступай себе вон!
Опоссум сердито смотрел, как посмели,
Зачем-то прервав свой предутренний сон,
Зачем-то вскочив, как фантомы, с постели,
Отнять у него такой вкусный бульон.