ЭПИДЕМИЯ
ХОЛЕРА
В августе 1970-го года во время туристического рейса по Волге на теплоходе «Юрий Гагарин» случилась трагедия. На борту от холеры скончался пассажир. Эпидемия стала распространяться молниеносно, а медики с ситуацией не справлялись. Политбюро ЦК КПСС решило ввести на значительной советской территории карантин. Застигнутая врасплох власть столкнулась с первым после 40-х ЧП такого масштаба. Но действия понадобились самые жёсткие.
А самая известная в истории первой крупной вспышкой холеры в России началась в Астрахани в 1817-м году. Болезнь завезли в империю торговые суда через Каспийское море из Персии. За 5 лет холера распространилась на близлежащие губернии, проникнув в итоге в Москву и Санкт-Петербург. После того, как болезнь появилась в Европе, была объявлена первая холерная пандемия, не утихавшая до 1825-го года.
Болезнь прокатилась через Азию, Африку, Америку и в течение IXX века всемирные волны этой болезни поразила многие страны и континенты.
В Россию эпидемия по-прежнему пробиралась из Афганистана, Турции и Ирана, проникая в Закавказье. Особенно «патовой» для России стала волна 1847-1848 годов, когда заболели 2 миллиона русских, третья часть которых не выжили.
Шестая волна совпала с революционными потрясениями, Гражданской войной, разрухой и массовым голодом 1921 года. Тем не менее российские медики, как могли, купировали очаги этого страшного заболевания. А сталинское руководство объявило всему миру, что холера в Советском Союзе окончательно ликвидирована.
Острый инфекционный недуг с поражением ЖКТ и резким обезвоживанием организма передаётся через воду, еду и грязные руки. Откуда было взяться холере в СССР, где такие моменты всегда строго контролировались? Есть мнение, что эпидемия пришла из Ирана и Туркмении, а в Одессу пожаловала на судах из Индии и Пакистана, быстро перебросившись в Крым, на Кавказ и юг Украины. Первыми о страшном заражении узнали в июле 1970-го в грузинском Батуми. Один из 17 больных умер, а спустя две недели в Астраханской области сформировался масштабный очаг эпидемии, где только официально заразились 1300 человек.
Одессу от внешнего мира полностью отрезали на 49 «холерных дней», где из 426 госпитализированных десять скончались. Смерть наступала от сильнейшего обезвоживания и резкого обострения хронических заболеваний при полном истощении. 7 августа первая жертва зафиксирована в Керчи, где за 2 суток выявили еще 150 больных. Батуми, Астрахань, Керчь, Херсон вынужденно попали под полный карантин.
Несмотря на жёсткие меры блокировки очагов эпидемии, зараза стремительно зашагала по стране. 30 заболевших выявили в Волгограде, 14 в Умани, 15 в Новороссийске. Заражённые стали появляться в Махачкале, Тирасполе, Кирове, Куйбышеве и Кишинёве. Единичные случаи были зафиксированы в Ленинграде, Москве, Перми и Саратове. В условиях нарастающей угрозы собрали заседание Политбюро, создав при Минздраве СССР Всесоюзную чрезвычайную противоэпидемическую комиссию с широкими полномочиями.
Въезд в крымскую Кeрчь со 160-тысячным нaсeлeниeм полностью зaкрыли для въeздa-выeздa. Нa бaзe тамошних oбрaзoвaтeльныx учрeждeний отрылись спeцпункты пo oбслeдoвaнию приезжих. Без прохождения полного мeдoбслeдoвaния они не могли передвигаться по городу. Пoдoбныe медпункты сформировали и на железнодорожных oбъeктax, а также в местах дислокации вoднoгo трaнспoртa. Строгие ограничительные меры стали предприниматься в Oдeссe и другиx потенциально опасных гoрoдax. Чeрeз ниx в общей сложности прoшли свыше 200 тысяч чeлoвeк. Обеспечивать пoрядок при ликвидaции возможных пoслeдствий xoлeры в одной только Кeрчи были призваны до 10 тысяч вoeннoслужaщиx, десятки вeртoлётов и стoрoжeвых кaтeров. Вoeнных обязали принудитeльнo гoспитaлизировать не желавших oбслeдoвaться дoбрoвoльнo.
«Сoвeршeннo сeкрeтнo» привoдит секретные выдeржки из архивов, свидетельствовавшие о керченских бунтах. Помимо прямых антихолерных мер власти столкнулись с мaссoвыми бeспoрядками недовольных граждан. Гoркoм пaртии рaспoрядился прoвoдить чeрeз рaдиo и пeчaть рaзъяснитeльно-прoфилaктичeские рaбoты. Инфoрмaция подавалась дoзирoвaно, а сам термин «холера» и упоминать запретили. Продолжались пресечения нeсaнкциoнирoвaнных пoпыток пeрeхода кaрaнтиннoй зoны.
Несмотря на огромную угрозу здоровью нации, власть распорядилась говорить с крымскими приезжими осторожно. Были зафиксированы несколько сотен случаев противозаконного прорыва из карантинной зоны. Совет министров СССР постановил продлить отпуска и командировки с сохранением зарплаты. В сентябре началась плановая эвакуация прошедших обсервацию из всесоюзной здравницы. Проблема вырисовалась с «дикарями». Из 5 миллионов отдыхающих на полуострове около 3,8 млн находились на отдыхе без путёвок.
И если в случае с организованными туристами достаточно было отменить новые заезды и запретить заход новых круизных судов, то вопрос «крымских дикарей» ставил власти в тупик. Посадить на карантин обитателей палаток было непросто. Решили попросту постепенно выдворять их с полуострова. Для этого автотуристов начали обеспечивать очищенной питьёвой водой, обрабатывая на постах автомобили спецраствором и изымая продукты питания. Для вывоза пеших отдыхающих привлекались отдельные поезда и автобусы.
Но уезжать хотели не все. Пришлось закрыть пляжи, где круглосуточно дежурили милиционеры. В итоге эвакуация удалась. Большую работу в непростом деле сыграли СМИ. Поначалу перед ними поставили задачу скрывать детали происходящего для недопущения паники. И лишь через время, когда общество было готово, появились публикации о количестве заболевших в Крыму, Одессе и Астрахани.
Параллельно с черноморским курортом карантин ввели и в остальных южных городах. Снять ограничительные меры удалось к концу сентября 1970-го года. По официальным данным смертность от той эпидемии холеры достигла лишь одного процента от всех заболевших. Но по информации «Волжской коммуны» отдельные вспышки заразы продолжали регистрироваться аж до самого 1981 года.
https://back-in-ussr.com/2023/05/kak-v-sssr-poyavilas-holera.html
Примечание от меня.
Моё личное воспоминание от того периода относится к 1970 года, когда я приехал после летней студенческой практики и решил со своим школьным другом пройти пешком по окраинам района, где мы с ним жили. Взял я рюкзачок с нехитрыми припасами. В том числе и фляжку с водопроводной водой. Небольшая прогулка не предвещала ничего плохого. Но всё обернулось не так, как ожидалось и хотелось. Главное было в том, что о какой-то эпидемической обстановке в стране ни я, ни мой товарищ не знали. Я закончил первый курс в Азизбековском институте на геолого-разведочном факультете, а он первый курс Кировского военно-морского училища и впереди было лето и жизнь полная неожиданностей и интересов.
По ходу нашего движения мы решили осмотреть небольшие водоёмы, которые цепочкой протянулись по автобусной трассе, что нам было по пути. Но многого мы не успели увидеть, так как спустившись с дороги к первому водоёму и подойдя к краю воды, услышали оклик подходившего милиционера в форме. Мы остановились, не понимая что случилось. А он предложил пройти с ним, что мы и сделали. В опорном пункте нам предложили выложить то, что было в рюкзачке, расспросили кто мы и откуда. Поинтересовались где мы учимся и что здесь делаем. Записали наши адреса. Отобрали всё что было у нас. Об остальном рассказывать не стоит, так как мы всё же были русские, а в опорном пункте несколько милицейских были местные.
Вот тогда мы и узнали, что в СССР холерная эпидемия. Хорошо, что у товарища отец, дядя Юра, работал недалеко и он, поняв в чём дело, быстро довёз нас до опорного пункта. Там поговорили с тем же майором, сержанта уже не было, а майор сам признал, что сержант - служака надоел уже своей простотой. Отдал фляжку, за которую я больше всего беспокоился, так как она была не моя, а соседского парня.
Вот так мне впервые пришлось познакомиться с правоохранительными органами. И мне, конечно, «они» они не очень понравились. Хотя в данном случае моя неправота была очевидна, информацией я не владел, про холеру в стране в это время не знал, от родителей товарищей по институту и педагогов не слышал. Так что официальная информация, по-видимому, всё же скрывалась. Но всё дело закончилось благополучно и для меня и для товарища, разве что осадок неприятный остался от общения с «властью». Но это ничего - впереди было ещё много неприятностей в жизни. А она, мне так казалось, была ещё большая.
Алтаич, с. Алтайское
11 сентября 2023 года