Невыразимой головы нам не понять,
где зреют яблоки очей. Но все же
торс светится, на канделябр похожий
и принужденный обратиться вспять,
застыть, сверкая. Ведь иначе грудь
запавшая не ослепила, не воскресла,
не обращалась бы усмешка к чреслам
в деторожденья проникая суть.
Тогда и камень искривлён и мал
Там под плечами слабыми не впал,
Как шкура хищника, мерцанием согрета,
Он из границ не рвался бы опять,
словно звезда: нет места где ты
не виден. Но себя сумей пересоздать.
Оригинал:
https://kalliope.org/en/text/rilke200208018