(no subject)

[alphabetic_fish]

1. The Oblong Box



Первый трек - инструментальный. В издании альбома на виниле имеется буклет, для которого художница Кейт Томпсон нарисовала иллюстрации в стиле Обри Бёрдсли, по одному развороту на композицию.

2. Dreamland



Страна сновидений

Вот за демонами следом,
Тем путем, что им лишь ведом,
Где, воссев на черный трон,
Идол Ночь вершит закон, -
Я прибрел сюда бесцельно
С некой Фулы запредельной,-
За кругом земель, за хором планет,
Где ни мрак, ни свет и где времени нет.

Пещеры. Бездна. Океаны
Без берегов. Леса-титаны,
Где кто-то, росной мглой укрыт,
Сам незрим, на вас глядит.
Горы рушатся, безгласны,
В глубину морей всечасно.

К небу взносятся моря,
В его огне огнем горя.
Даль озер легла, простерта
В бесконечность гладью мертвой,
Над которою застыли
Снежным платом сонмы лилий.

По озерам, что простерты
В бесконечность гладью мертвой,
Где поникшие застыли
В сонном хладе сонмы лилий...
По реке, струящей вдаль
Свой вечный ропот и печаль...
По расселинам и в чащах...
В дебрях, змеями кишащих...
На трясине, где Вампир
Правит пир, -

По недобрым тем местам,
Неприютным, всюду там
Встретит путник оробелый
Тень былого в ризе белой.
В саванах проходят мимо
Призрак друга, тень любимой -
Вздрогнут и проходят мимо-
Все, кого, скорбя во мгле,
Он отдал небу и земле.

Для сердец, чья боль безмерна,
Этот край-целитель верный.
Здесь, в пустыне тьмы и хлада
Здесь, о, здесь их Эльдорадо!
Но светлой тайны до сих пор
Еще ничей не видел взор.
Совершая путь тяжелый,
Странник держит очи долу -
Есть повеленье: человек
Идет, не поднимая век.
И только в дымчатые стекла
Увидеть можно отсвет блеклый.

Я за демонами следом,
Тем путем, что им лишь ведом,
Где, воссев на черный трон,
Идол Ночь вершит закон,
В край родной прибрел бесцельно
С этой Фулы запредельной,

Перевод Н. Вольпина

3. Eldorado



Эльдорадо

С песней в устах,
Отринув страх,
В палящий зной, в прохладу -
Всегда в седле,
По всей земле
Рыцарь искал Эльдорадо.

Где юный жар?
Он грустен и стар,
Легла на грудь прохлада:
Искал он везде,
Но нет нигде,
Нет и подобья Эльдорадо.

Встала пред ним
Тень-пилигрим.
Смертным повеяло хладом.
- Тень, отвечай:
Где этот край,
Край золотой Эльдорадо?

- Мчи грядою
Лунных гор,
Мчи Долиной Тьмы и Хлада,
Молвит Тень, -
Мчи ночь и день,
Если ищешь Эльдорадо.

Перевод Н. Вольпина

Эль-Дорадо

Он на коне,
В стальной броне;
В лучах и в тенях Ада,
Песнь на устах,
В днях и годах
Искал он Эль-Дорадо.

И стал он сед
От долгих лет,
На сердце - тени Ада.
Искал года,
Но нет следа
Страны той - Эль-Дорадо.

И он устал,
В степи упал...
Предстала Тень из Ада,
И он, без сил,
Ее спросил:
"О Тень, где Эль-Дорадо?"

"На склоны чер-
ных Лунных гор
Пройди, - где тени Ада!"
В ответ Она:
"Во мгле без дна -
Для смелых-Эль-Дорадо!"

Перевод В. Брюсова

4. The Sleeper



Спящая

В июне в темный час ночной
Я под таинственной луной,
Чей золотистый ореол
На тихий холм и смутный дол
За каплей каплю в каплях рос
Дурманящий туман принес, -
И он ползет к долине вечной,
И мелодический, и млечный.
В волне белеет ненюфар,
К воде припал белесый пар,
К могиле никнет розмарин,
Спит разрушенье меж руин,
Подобный Лете сонный пруд
Не разорвет дремотных пут -
Вся Красота уснула тут.
И спит Ирен. Гляди! - она
Среди Судеб своих одна.

Любовь моя! Не верю я!
Оконце твоего жилья
Распахнуто в ночную тьму,
И ветерки летят к нему,
И чередой волшебных фей
По спальне носятся твоей -
И полог рукоплещет им,
И невесомым и сквозным.
За темной бахромой ресниц
Сокрыт покой твоих зениц,
А по полу и вдоль стены
Тревожны тени и темны!
Ты здесь впотьмах, а рядом страх!
Куда стремишься ты во снах?
К каким морям и островам?
Твой облик странен деревам -
Все странно. Странно ты бледна,
Странна волос твоих длина
И выспренняя тишина.

Спит леди! Пусть покойно спит,
Пусть небо спящую хранит!
И сновиденья вечно длит
На ложе, прежнего печальней,
В иной и столь священной спальной!
Господь, продли ей сон вовек,
Не дай открыть смеженных век,
Умерь ночных видений бег!
Пусть вечно спит! Покойно спит!
Пусть небо спящую хранит!
Пусть червь - могильный труд творит!
Пусть отворит туманный бор
Семейный склеп, где с давних пор
Покой таинственных могил
Лишь трепетно тревожим был,
Когда фамильные гроба
Печально множила судьба;
Таинствен склеп, как в те года,
Когда она - дитя тогда -
Бросала камешки туда.
Но в этот раз из гулких врат
Пусть эхо не звучит трикрат,
Вселяя давний детский страх,
Что это стонет смерть в гробах.

Перевод А. Эппеля

Спящая

В ночи июня, под луной,
Томим волшебной тишиной,
Стоял я. Слабый свет струя,
Дианы мутные края
Мерцали мне издалека,
С их золотого ободка
Пар наркотический стекал
На темные вершины скал,
Густел и падал, как роса,
И были капель голоса
Как еле слышный звон хрустальный
Далекой музыки печальной.
Вот у заброшенных руин
Качнулся сонный розмарин;
И ветер лилии склонил
Над зарослью немых могил;
Смотри! черней, чем Стикс, вода
В тумане спящего пруда, -
Он не проснется никогда!
Все замерло - лишь ночь кругом!
И спит с распахнутым окном
Ирэн, в сиянье голубом!

О Госпожа! твое окно
Беспечно так растворено!
И ветерки с ночных дерев
Порхают, в комнату влетев.
Бесплотные, они снуют,
Как призраки, и там и тут,
Теней лишь оставляя взмах
На стенах и на потолках,
Над дремой сомкнутых ресниц -
Взмывая вверх, бросаясь ниц!
О дорогая, зла не зная,
Что видишь ты, во снах витая?
В раздумье шепчутся листы -
Для них как чужестранка ты:
Так бледен лик твой, так длинна
Волос блистающих волна,
Так странна эта тишина!

Безмолвна ночь... в кругу тенеН
Толпятся тени все тесней!
О Небо! будь защитой ей!
Вы, злые чары, мчитесь мимо!
Священным промыслом хранима,
Пусть вечно так лежит она,
Как луч, светла и холодна,
В волшебный сон погружена!

Ты спишь, любовь!.. в кругу теней
Тот сон все глубже и темней!
Как будто Рок дохнул над ней!
И чудится: за тьмой укрыт,
Червь, извиваясь, к ней скользит;
И в дебрях полуночных - склеп,
Как хищник, алчен и свиреп,
Над новой жертвой с торжеством
Зловещим хлопает крылом, -
Гробница та вдали от глаз,
В которую она не раз
Бросала камень, расшалясь,
И, тайной жуткою шутя,
Прочь мчалась - грешное дитя!
И ей, дрожащей, эхом был
Стон мертвецов из мглы могил!

Перевод Г. Кружкова

5. Alone



Иначе, чем другие дети,
Я чувствовал и все на свете,
Хотя совсем еще был мал,
По-своему воспринимал.
Мне даже душу омрачали
Иные думы и печали,
Ни чувств, ни мыслей дорогих
Не занимал я у других.
То, чем я жил, ценил не каждый.
Всегда один. И вот однажды
Из тайников добра и зла
Природа тайну извлекла, -
Из грядущих дней безумных,
Из камней на речках шумных,
Из сиянья над сквозной
Предосенней желтизной,
Из раскатов бури гневной,
Из лазури в час полдневный,
Где, тускла и тяжела,
Туча с запада плыла,
Набухала, приближалась -
В демона преображалась.

[Poe wrote this poem in the autograph album of Lucy Holmes, later Lucy Holmes Balderston. The poem was never printed during Poe's lifetime. It was first published by E. L. Didier in Scribner's Monthly for September of 1875, in the form of a facsimile. The facsimile, however, included the addition of a title and date not on the original manuscript. That title was "Alone," which has remained. Doubts about its authenticity, in part inspired by this manipulation, have since been calmed. The poem is now seen as one of Poe's most revealing works.]

6. The Conqueror Worm



Червь победитель

Смотри! огни во мраке блещут
(О, ночь последних лет!).
В театре ангелы трепещут,
Глядя из тьмы на свет,
Следя в слезах за пантомимой
Надежд и вечных бед.
Как стон, звучит оркестр незримый:
То - музыка планет.
Актеров сонм, - подобье бога, -
Бормочет, говорит,
Туда, сюда летит с тревогой, -
Мир кукольный, спешит.
Безликий некто правит ими,
Меняет сцены вид,
И с кондоровых крыл, незримый,
Проклятие струит.
Нелепый фарс! - но невозможно
Не помнить мимов тех,
Что гонятся за Тенью, с ложной
Надеждой на успех,
Что, обегая круг напрасный,
Идут назад, под смех!
В нем ужас царствует, в нем властны
Безумие и Грех. Но что за образ, весь кровавый,
Меж мимами ползет?
За сцену тянутся суставы,
Он движется вперед,
Все дальше, - дальше, - пожирая
Играющих, и вот
Театр рыдает, созерцая
В крови ужасный рот.
Но гаснет, гаснет свет упорный!
Над трепетной толпой
Вниз занавес спадает черный,
Как буря роковой.
И ангелы, бледны и прямы,
Кричат, плащ скинув свой,
Что «Человек» - названье драмы,
Что «Червь» - ее герой!

перевод В. Я. Брюсова
Червь-победитель

Во тьме безутешной - блистающий праздник,
Огнями волшебный театр озарен;
Сидят серафимы, в покровах, и плачут,
И каждый печалью глубокой смущен.
Трепещут крылами и смотрят на сцену,
Надежда и ужас проходят, как сон;
И звуки оркестра в тревоге вздыхают,
Заоблачной музыки слышится стон.
Имея подобие Господа Бога,
Снуют скоморохи туда и сюда;
Ничтожные куклы, приходят, уходят,
О чем-то бормочут, ворчат иногда.
Над ними нависли огромные тени,
Со сцены они не уйдут никуда,
И крыльями Кондора веют бесшумно,
С тех крыльев незримо слетает - Беда!
Мишурные лица! - Но знаешь, ты знаешь,
Причудливой пьесе забвения нет.
Безумцы за Призраком гонятся жадно,
Но Призрак скользит, как блуждающий свет.
Бежит он по кругу, чтоб снова вернуться
В исходную точку, в святилище бед;
И много Безумия в драме ужасной,
И Грех в ней завязка, и Счастья в ней нет. Но что это там? Между гаеров пестрых
Какая-то красная форма ползет,
Оттуда, где сцена окутана мраком!
То червь, - скоморохам он гибель несет.
Он корчится! - корчится! - гнусною пастью
Испуганных гаеров алчно грызет,
И ангелы стонут, и червь искаженный
Багряную кровь ненасытно сосет.
Потухли огни, догорело сиянье!
Над каждой фигурой, дрожащей, немой,
Как саван зловещий, крутится завеса,
И падает вниз, как порыв грозовой -
И ангелы, с мест поднимаясь, бледнеют,
Они утверждают, объятые тьмой,
Что эта трагедия Жизнью зовется,
Что Червь-Победитель - той драмы герой!

перевод К. Д. Бальмонта

7. Alone (2)

8. The City In The Sea


Город на море

Смотри! Смерть там воздвигла трон,
Где странный город погружен,
На дымном Западе, в свой сон.
Где добрый и злой, герой и злодей
Давно сошли в страну теней.
Дворцы, палаты, башни там
(Ряд, чуждых дрожи, мшистых башен)
Так чужды нашим городам!
Не тронет ветер с моря - пашен;
И воды, в забытьи немом,
Покоятся печальным сном.
Луч солнца со святых высот
Там ночи долгой не прервет;
Но тусклый блеск угрюмых вод
Струится молча в высь, на крыши
Змеится по зубцам, и выше,
По храмам, - башням, - по палатам, -
По Вавилону-сродным скатам, -
Тенистым, брошенным беседкам, -
Изваянным цветам и веткам,
Где дивных капищ ряд и ряд,
Где, фризом сплетены, висят -
Глазки, - фиалки, - виноград.
Вода, в унынии немом,
Покоится покорным сном;
С тенями слиты, башни те
Как будто виснут в пустоте;
А с башни, что уходит в твердь,
Как Исполин, в глубь смотрит Смерть. Глубь саркофагов, капищ вход
Зияют над мерцаньем вод;
Но все сокровища дворцов,
Глаза алмазные богов,
И пышный мертвецов убор -
Волны не взманят: нем простор.
И дрожь, увы! не шелохнет
Стеклянную поверхность вод.
Кто скажет: есть моря счастливей,
Где вихри буйствуют в порыве,
Что бури есть над глубиной
Не столь чудовищно немой!
Но что же! Воздух задрожал!
Встает волна, - поднялся вал!
Как будто, канув в глубину,
Те башни двинули волну,
Как будто крыши налету
Создали в небе пустоту!
Теперь на водах - отблеск алый, -
Часы - бессильны и усталы, -
Когда ж под грозный гул во тьму,
Во глубь, во глубь, весь город канет, -
С бесчестных тронов ад восстанет,
С приветствием ему!

перевод В. Я. Брюсова
Город на море

Здесь Смерть себе воздвигла трон,
Здесь город, призрачный, как сон,
Стоит в уединеньи странном,
Вдали на Западе туманном,
Где добрый, злой, и лучший, и злодей
Прияли сон - забвение страстей.
Здесь храмы и дворцы и башни,
Изъеденные силой дней,
В своей недвижности всегдашней,
В нагроможденности теней,
Ничем на наши не похожи.
Кругом, где ветер не дохнет,
В своем невозмутимом ложе,
Застыла гладь угрюмых вод.
Над этим городом печальным,
В ночь безысходную его,
Не вспыхнет луч на Небе дальнем.
Лишь с моря, тускло и мертво,
Вдоль башен бледный свет струится,
Меж капищ, меж дворцов змеится,
Вдоль стен, пронзивших небосклон,
Бегущих в высь, как Вавилон,
Среди изваянных беседок,
Среди растений из камней,
Среди видений бывших дней,
Совсем забытых напоследок,
Средь полных смутной мглой беседок,
Где сетью мраморной горят
Фиалки, плющ и виноград.
Не отражая небосвод,
Застыла гладь угрюмых вод.
И тени башен пали вниз,
И тени с башнями слились,
Как будто вдруг, и те, и те,
Они повисли в пустоте.
Меж тем как с башни - мрачный вид! -
Смерть исполинская глядит.
Зияет сумрак смутных снов
Разверстых капищ и гробов,
С горящей, в уровень, водой;
Но блеск убранства золотой
На опочивших мертвецах,
И бриллианты, что звездой
Горят у идолов в глазах,
Не могут выманить волны
Из этой водной тишины.
Хотя бы только зыбь прошла
По гладкой плоскости стекла,
Хотя бы ветер чуть дохнул
И дрожью влагу шевельнул.
Но нет намека, что вдали,
Там где-то дышат корабли,
Намека нет на зыбь морей,
Не страшных ясностью своей.
Но чу! Возникла дрожь в волне!
Пронесся ропот в вышине!
Как будто башни, вдруг осев,
Разъяли в море сонный зев, -
Как будто их верхи, впотьмах,
Пробел родили в Небесах.
Краснее зыбь морских валов,
Слабей дыхание Часов.
И в час, когда, стеня в волне,
Сойдет тот город к глубине,
Прияв его в свою тюрьму,
Восстанет Ад, качая тьму,
И весь поклонится ему.перевод К. Д. Бальмонта

9. The Oblong Box (2)

10. The Haunted Palace



Непокойный замок

В той долине изумрудной,
Где лишь ангелы скользят,
Замок дивный, замок чудный
Вырос - много лет назад!
Дух Царицы Мысли веял
В царстве том.
Серафим вовек не реял
Над прекраснейшим дворцом!
Там на башне, - пурпур, злато, -
Гордо вились знамена.
(Это было - все - когда-то,
Ах, в былые времена!)
Каждый ветра вздох, чуть внятный
В тихом сне,
Мчался дальше, ароматный,
По украшенной стене.
В той долине идеальной
Путник в окна различал
Духов, в пляске музыкальной
Обходивших круглый зал,
Мысли трон Порфирородной, -
А Она
Пела с лютней благородной
Гимн, лучом озарена. Лаллом, жемчугом горела
Дверь прекрасного дворца:
Сквозь - все пело, пело, пело
Эхо гимна без конца;
Пело, славя без границы,
Эхо, ты -
Мудрость вещую Царицы,
В звуках дивной красоты.
Но, одеты власяницей,
Беды вторглись во дворец.
(Плачьте! - солнце над Царицей
Не затеплит свой венец!)
И над замком чудным, славным,
В царстве том,
Память лишь о стародавнем,
Слух неясный о былом.
В той долине путник ныне
В красных окнах видит строй
Диких призраков пустыни,
В пляске спутанно-слепой,
А сквозь двери сонм бессвязный,
Суетясь,
Рвется буйный, безобразный,
Хохоча, - но не смеясь!
Перевод В. Я. Брюсова

Заколдованный замок

В самой зеленой из наших долин,
Где обиталище духов добра,
Некогда замок стоял властелин,
Кажется, высился только вчера.
Там он вздымался, где Ум молодой
Был самодержцем своим.
Нет, никогда над такой красотой
Не раскрывал своих крыл Серафим!
Бились знамена, горя, как огни,
Как золотое сверкая руно.
(Все это было - в минувшие дни,
Все это было давно.)
Полный воздушных своих перемен,
В нежном сиянии дня,
Ветер душистый вдоль призрачных стен
Вился, крылатый, чуть слышно звеня.
Путники, странствуя в области той,
Видели в два огневые окна
Духов, идущих певучей четой,
Духов, которым звучала струна,
Вкруг того трона, где высился он,
Багрянородный герой,
Славой, достойной его, окружен,
Царь над волшебною этой страной, Вся в жемчугах и рубинах была
Пышная дверь золотого дворца,
В дверь все плыла и плыла и плыла,
Искрясь, горя без конца,
Армия Откликов, долг чей святой
Был только - славить его,
Петь, с поражающей слух красотой,
Мудрость и силу царя своего.
Но злые созданья, в одеждах печали,
Напали на дивную область царя.
(О, плачьте, о, плачьте! Над тем, кто в опале,
Ни завтра, ни после не вспыхнет заря!)
И вкруг его дома та слава, что прежде
Жила и цвела в обаяньи лучей,
Живет лишь как стон панихиды надежде,
Как память едва вспоминаемых дней.
И путники видят, в том крае туманном,
Сквозь окна, залитые красною мглой,
Огромные формы, в движении странном,
Диктуемом дико звучащей струной.
Меж тем как, противные, быстрой рекою,
Сквозь бледную дверь, за которой Беда,
Выносятся тени и шумной толпою,
Забывши улыбку, хохочут всегда.

перевод К. Д. Бальмонта

11. A Dream Within A Dream




Сон во сне

В лоб тебя целую я,
И позволь мне, уходя,
Прошептать, печаль тая:
Ты была права вполне, -
Дни мои прошли во сне!
Упованье было сном;
Все равно, во мгле иль днем,
В дымном призраке иль нет,
Но оно прошло, как бред.
Все, что в мире зримо мне
Или мнится, - сон во сне.
Стою у бурных вод,
Кругом гроза растет;
Хранит моя рука
Горсть зернышек песка.
Как мало! Как скользят
Меж пальцев все назад...
И я в слезах, - в слезах:
О боже! как в руках
Сжать золотистый прах?
Пусть будет хоть одно
Зерно сохранено!
Все ль то, что зримо мне
Иль мнится, - сон во сне?
Перевод В. Я. Брюсова

Сон во сне

Пусть останется с тобой
Поцелуй прощальный мой!
От тебя я ухожу,
И тебе теперь скажу:
Не ошиблась ты в одном, -
Жизнь моя была лишь сном.
Но мечта, что сном жила,
Днем ли, ночью ли ушла,
Как виденье ли, как свет,
Что мне в том, - ее уж нет.
Все, что зрится, мнится мне,
Все есть только сон во сне.
Я стою на берегу,
Бурю взором стерегу.
И держу в руках своих
Горсть песчинок золотых.
Как они ласкают взгляд!
Как их мало! Как скользят
Все - меж пальцев - вниз, к волне,
К глубине - на горе мне!
Как их бег мне задержать,
Как сильнее руки сжать?
Сохранится ль хоть одна,
Или все возьмет волна?
Или то, что зримо мне,
Все есть только сон во сне?
перевод К. Д. Бальмонта

Сон во сне

Поцелуй прощальный мой
в час разлуки роковой
я тебе, мой друг, даю.
Ты права, я сознаю,
сном назвавши жизнь мою.
Раз надежды больше нет, -
мрак ли будет или свет,
сон иль явь, не все ль равно,
раз уж нет ее давно?
Все, что жизнь сулила мне,
было все - лишь сном во сне!
Над бушующей рекой
я стою, зажав рукой
горсть песчинок золотых -
только горсть! И даже их
не могу я удержать
и в пучину не ронять,
лишь могу рыдать, рыдать!
Боже, Боже! как сильней
мне их сжать в руке своей?
Неужели и одной
не спасти мне, Боже мой?
Неужели ж все, что мне
жизнь дает, - лишь сон во сне?..

Перевод Н. Новича (Н. Н. Бахтина)

Источники:
https://www.discogs.com/Sopor-Aeternus-The-Ensemble-Of-Shadows-Poetica/release/4831516

https://poestories.com/index.php

http://www.sbornik-stihov.ru/po.html

http://poe.velchel.ru/?cnt=6

http://lib.ru/INOFANT/POE/raven.txt