Андрей Платонов о товариществе.
Пешеход остановился перед Чепурным.
- Стоишь - своих ожидаешь?
- Своих! - со счастьем согласился Чепурный.
- Теперь все чужие - не дождешься! А может, родственников смотришь?
- Нет - товарищей.
- Жди, - сказал прохожий и стал заново обосновывать сумку с харчами на своей спине. - Нету теперь товарищей. Все дураки, которые были кой-как, нынче стали жить нормально: сам хожу и вижу.
Кузнец Сотых уже привык к разочарованию, ему было одинаково жить, что в слободе Калитве, что в чужом городе, - и он равнодушно бросил на целое лето кузню в слободе и пошел наниматься на строительный сезон арматурщиком, так как арматурные каркасы похожи на плетни и ему, поэтому, знакомы.
- Видишь ты, - говорил Сотых, не сознавая, что он рад встреченному человеку, - товарищи - люди хорошие, только они дураки и долго не живут. Где ж теперь тебе товарищ найдется? Самый хороший - убит в могилу: он для бедноты очень двигаться старался, - а который утерпел, тот нынче без толку ходит... Лишний же элемент - тот покой власти надо всеми держит, того ты никак не дождешься!
Сотых управился с сумкой и сделал шаг, чтобы идти дальше, но Чепурный осторожно притронулся к нему и заплакал от волнения и стыда своей беззащитной дружбы.
Кузнец сначала промолчал, испытывая притворство Чепурного, а потом и сам перестал поддерживать свое ограждение от других людей и весь облегченно ослаб.
- Значит, ты от хороших убитых товарищей остался, раз плачешь!