Как мы уплывали в рассвет на Вуоксе
Мы решили выбраться на озеро. План был такой: вечером мы доезжаем на электричке до Приозерска, арендуем там лодку на два дня и, неспешно взмахивая веслами, уплываем в закат. Вода тихо плещется, мы отыскиваем уютное местечко в далеких лесах, разводим костер и пьем вино, рассказывая ночные байки.
Садясь в электричку в половину девятого вечера, я немного засомневалась в успешном прохождении этапа отплытия в закат.
Было жарко, тесно и по проходу, где мы разместились, ходили тетеньки с мороженым. Я хотела мрачно вытянуть ноги и поднять табличку «Но пасаран», но мои друзья оказались добрее. Они пустили тетеньку и купили мороженого. Я на это предложение ответила, что мороженое у меня есть, и принялась рыться в рюкзаке.
- А оно там не растаяло? - удивленно спросили друзья.
- Нет, - сурово ответила я, извлекая банку пива.
К половине двенадцатого мы высыпались в Приозерске. Я считаю, это можно считать маленькой победой: когда я ехала на электричке через неделю одна, то благополучно промечтала свою станцию. Итак, мы высадились, Хане сел на весла, а мы с Рысью немедленно начали фоткать закат. Рысь еще и в хипстограм выкладывала. Ну, то есть, городские дети выбрались на природу.
Смеркалось. Мы плыли по Вуоксе и пытались не заплыть в пиратов и камыши. Где-то здесь же проходила ролевая игра «Пираты Карибского моря». Возможно, пираты были бы счастливы с нами поиграть. Я с ними тоже. Но мы плыли к некоему узкому проходу, скрывавшемся, по словам Хане, в камышах. Гребла на тот момент уже я. Поэтому, разумеется, проход мы не нашли.
- Можно еще вот на тот остров, - сказал Хане. - Но мои родственники рассказывали, что видели там мужика с топором.
- Давно?
- На прошлой неделе.
Мы помолчали, поплескивая веслами.
- Может быть, он просто хотел нарубить дров?
- У него было такое лицо, словно он хотел нарубить моих родственников.
Смеркалось.
- А там что? - указал кто-то рукой вдаль.
- Пираты.И мы к ним не плывем.
Мы обгребли камыши и загребли в широкий пролив, правя к берегу, чтобы высадиться в каком-нибудь удобном месте.
Камышей было много.
Смерклось окончательно.
Вы понимаете, да?
Как только мы видели какое-нибудь подходящее для стоянки место, мы с Рысью начинали зловеще пугать друг друга Стивеном Кингом, а Хане говорил, что не видит там места для палатки.
Во-первых, ничего не было видно.
Во-вторых, было страшно.
Ну, реально страшно! И еще мужик с топором ходил по соседнему острову, явно поджидая нашу лодку. То есть, в противостоянии мужика с топором и себя с веслом и адреналином я бы поставила на то, что не выживет никто, включая Хане, Рысь и окрестную фауну. Причем повреждения на трупах были бы нанесены веслом. Я очень травмоопасна, если меня запугать. В первую очередь, для себя, во вторую для тех, кто рядом.
- Остров, - возрадовалась я. - Такой маленький, уютный. Давайте там высадимся.
Хане подгреб к острову. И замер. И быстро погреб обратно.
- Я не буду там высаживаться! - сказал он. - Там что-то шуршит.
Я грустно проводила глазами остров.
- Может, это зайчик? - предположила я.
- Вот с этого, - зловеще сказала Рысь, - все и начинается. «Может, это зайчик» и прочее игнорирование подозрительных шорохов. А потом мы высадимся и окажется, что у этого зайчика длинные острые зубы. Или топор.
Зайчик обиделся и проклял нас вслед.
Через четыре часа мы печально выплывали в рассвет. Рассвет был прекрасен. Золотые блики облаков протянулись по начинающему розоветь небу. Я хотела водки и на ручки. Молча.
Все мы дружно скучали по зайчику, но он остался далеко позади.
На очередном острове, куда мы приплыли, зайчика не было, но горели расставленные кругом свечи.
- Может, это сектанты? - предположила Рысь.
- Или мертвятник пиратов, - предположила я.
Мы чувствовали себя в артхаусном фильме. Часам к четырем зазвучала идея лечь спать в лодке. Я поняла, что вечер у костра нам в ближайшее время не светит и достала вино.
- Нет, товарищи, это совершенно точно какой-то гребаный артхаус, - мрачно сказала я, возясь с двухлитровым пакетом вина. - Мы преодолели столько препятствий, достали это вино из-под моего спальника и всех консервов, и вот теперь я не могу его открыть. Пакет. Вина.
Потом суровый мужчина Хане нашел инструкцию по открытию, к счастью.
На фото: мой гордый профиль плывет в рассвет.
Светало. Мы проплыли мимо каких-то мужиков.
- Эй, девушки, - крикнули они с берега. Я приветственно помахала в их сторону веслом, не исключая, что это тот самый мужик с топором и надеясь, что выгляжу достаточно угрожающе. - Вы там осторожнее, мы там сети поставили.
- Спасибо, - отозвалась я. - А там есть, где пристать?
- Конечно, - заверили они нас. - Там остров, куча стоянок, замечательное место.
Через пятнадцать минут мы, намертво увязнув в камышах, догадались, что они пошутили.
Хане забрал у меня весла и начал выгребать назад.
- Кррррэ, - сказала лодка и мы остановились.
В ближайшие десять минут мы, повинуясь инструкциям Хане, радостно перемещали центр тяжести лодки и надеялись, что он не сломает весло прежде, чем мы покинем этот гостеприимный камень. Повезло.
- Эй, девушки, - позвали нас мужики, когда Хане быстро греб обратно. - Что же вы возвращаетесь?
Мы вернулись метров на триста назад и увидели, что пропустили место для стоянки. Наверное, потому что без этого камня и браконьеров история была бы неполной.
Если вы считаете, что это конец артхаусного фильма, то вы ошибаетесь. На следующий день меня спросили, какие задорные игры я знаю. У нас было вино, шпроты и карты Таро. Я предложила сочинять историю и вытягивать по карте на каждом сюжетном повороте. Выглядело это примерно так:
- И он встретил мудрого старика, который поведал ему о демонессе, терзающей город. «Но ты справишься с ней, - сказал старик. - Я дам тебе..»
- Туз кубков.
- Ээээ... Золотой гондон!
А закончилось все тем, что мы сбежали от комаров в лодку и начали наматывать круги по Вуоксе. Сначала мы пели Олега Медведева. Мы все любим петь и все делаем это ЭЭЭ НЕ ОЧЕНЬ. По крайней мере, и зайчик, и мужик с топором, если они где-то были в окрестностях, получили душевную травму от моей интерпретации мелодии «Марша небесных связистов». Во всяком случае, они не пришли за нами. Расслабившись и воодушевившись, мы начали рассказывать страшилки.
Это оказалось плохой идеей, так что мы решили пойти и спрятаться в палатку, чтобы рассказывать истории уже там. Там, полагали мы, когда мы все втроем забьемся в тесное пространство, отгороженное от леса, нам будет не страшно.
Мы немного ошиблись.
- Что это шуршит? - спросил Хане.
- Эээ… Тент? - предположила я.
- Это не может быть тент. Я его закреплял. И шуршит не оттуда.
Нечто зловеще шуршало. Мы лежали и боялись.
- Давайте я выгляну, - сказал Хане.
- Ага, - сказала Рысь. - С этого все и начинается. Ты выглянешь, а потом вернешься…
- Без лица, - зловеще закончила я, окончательно перепугав всех, включая себя.
Нечто продолжало шуршать. Я достала нож. Мне стало спокойнее. Лежавшему рядом со мной Хане наоборот. Дело кончилось тем, что мы остановились на варианте шуршащего тента, я убрала нож и всем резко стало хорошо.
На следующий день я узнала, что не обгорела и сочла это упущением. Мы с Рысью поплыли в гости к зайчику. Я сняла верх купальника и начала усиленно сгорать еще и белыми полосами от бретелек. Никогда в жизни я не приносила людям столько чистой, незамутненной радости. Пираты выезжали с полигона, лодки сновали по Вуоксе, я невозмутимо гребла, помахивая третьим размером.
Усатый дяденька на моторке с финским флагом остановился рядом с нами.
- Девочки, - укоризненно сказал он. - Что же вы это так, без спасательных жилетов.
- Так мы их забыли, - сказала Рысь с честными глазами. - Вот за ними и возвращаемся.
- А вы тут чо, типа за порядком следите, штоле? - поинтересовалась я.
- Ага, - кивнул дяденька, изучая мою грудь так, словно из Интернета разом исчезли все сиськи. - Типа того.
И уплыл.
Но потом вернулся.
- Я еще хотел сказать, - начал он, глядя на меня. Я, несколько утомленная всеобщим восхищением, верх купальника уже надела. - Касательно обнажения женских половых органов. Не надо их обнажать.
Я втянула сиськи и заверила, что обнажать половые органы даже не думала, а вторичные половые признаки уже закрыла.
Потом я вся сгорела напрочь и страдала еще три дня.
Здесь должна быть какая-то концовка, но у артхаусного фильма ее может и не быть. Поэтому ее не будет.
.
Садясь в электричку в половину девятого вечера, я немного засомневалась в успешном прохождении этапа отплытия в закат.
Было жарко, тесно и по проходу, где мы разместились, ходили тетеньки с мороженым. Я хотела мрачно вытянуть ноги и поднять табличку «Но пасаран», но мои друзья оказались добрее. Они пустили тетеньку и купили мороженого. Я на это предложение ответила, что мороженое у меня есть, и принялась рыться в рюкзаке.
- А оно там не растаяло? - удивленно спросили друзья.
- Нет, - сурово ответила я, извлекая банку пива.
К половине двенадцатого мы высыпались в Приозерске. Я считаю, это можно считать маленькой победой: когда я ехала на электричке через неделю одна, то благополучно промечтала свою станцию. Итак, мы высадились, Хане сел на весла, а мы с Рысью немедленно начали фоткать закат. Рысь еще и в хипстограм выкладывала. Ну, то есть, городские дети выбрались на природу.
Смеркалось. Мы плыли по Вуоксе и пытались не заплыть в пиратов и камыши. Где-то здесь же проходила ролевая игра «Пираты Карибского моря». Возможно, пираты были бы счастливы с нами поиграть. Я с ними тоже. Но мы плыли к некоему узкому проходу, скрывавшемся, по словам Хане, в камышах. Гребла на тот момент уже я. Поэтому, разумеется, проход мы не нашли.
- Можно еще вот на тот остров, - сказал Хане. - Но мои родственники рассказывали, что видели там мужика с топором.
- Давно?
- На прошлой неделе.
Мы помолчали, поплескивая веслами.
- Может быть, он просто хотел нарубить дров?
- У него было такое лицо, словно он хотел нарубить моих родственников.
Смеркалось.
- А там что? - указал кто-то рукой вдаль.
- Пираты.И мы к ним не плывем.
Мы обгребли камыши и загребли в широкий пролив, правя к берегу, чтобы высадиться в каком-нибудь удобном месте.
Камышей было много.
Смерклось окончательно.
Вы понимаете, да?
Как только мы видели какое-нибудь подходящее для стоянки место, мы с Рысью начинали зловеще пугать друг друга Стивеном Кингом, а Хане говорил, что не видит там места для палатки.
Во-первых, ничего не было видно.
Во-вторых, было страшно.
Ну, реально страшно! И еще мужик с топором ходил по соседнему острову, явно поджидая нашу лодку. То есть, в противостоянии мужика с топором и себя с веслом и адреналином я бы поставила на то, что не выживет никто, включая Хане, Рысь и окрестную фауну. Причем повреждения на трупах были бы нанесены веслом. Я очень травмоопасна, если меня запугать. В первую очередь, для себя, во вторую для тех, кто рядом.
- Остров, - возрадовалась я. - Такой маленький, уютный. Давайте там высадимся.
Хане подгреб к острову. И замер. И быстро погреб обратно.
- Я не буду там высаживаться! - сказал он. - Там что-то шуршит.
Я грустно проводила глазами остров.
- Может, это зайчик? - предположила я.
- Вот с этого, - зловеще сказала Рысь, - все и начинается. «Может, это зайчик» и прочее игнорирование подозрительных шорохов. А потом мы высадимся и окажется, что у этого зайчика длинные острые зубы. Или топор.
Зайчик обиделся и проклял нас вслед.
Через четыре часа мы печально выплывали в рассвет. Рассвет был прекрасен. Золотые блики облаков протянулись по начинающему розоветь небу. Я хотела водки и на ручки. Молча.
Все мы дружно скучали по зайчику, но он остался далеко позади.
На очередном острове, куда мы приплыли, зайчика не было, но горели расставленные кругом свечи.
- Может, это сектанты? - предположила Рысь.
- Или мертвятник пиратов, - предположила я.
Мы чувствовали себя в артхаусном фильме. Часам к четырем зазвучала идея лечь спать в лодке. Я поняла, что вечер у костра нам в ближайшее время не светит и достала вино.
- Нет, товарищи, это совершенно точно какой-то гребаный артхаус, - мрачно сказала я, возясь с двухлитровым пакетом вина. - Мы преодолели столько препятствий, достали это вино из-под моего спальника и всех консервов, и вот теперь я не могу его открыть. Пакет. Вина.
Потом суровый мужчина Хане нашел инструкцию по открытию, к счастью.
На фото: мой гордый профиль плывет в рассвет.
Светало. Мы проплыли мимо каких-то мужиков.
- Эй, девушки, - крикнули они с берега. Я приветственно помахала в их сторону веслом, не исключая, что это тот самый мужик с топором и надеясь, что выгляжу достаточно угрожающе. - Вы там осторожнее, мы там сети поставили.
- Спасибо, - отозвалась я. - А там есть, где пристать?
- Конечно, - заверили они нас. - Там остров, куча стоянок, замечательное место.
Через пятнадцать минут мы, намертво увязнув в камышах, догадались, что они пошутили.
Хане забрал у меня весла и начал выгребать назад.
- Кррррэ, - сказала лодка и мы остановились.
В ближайшие десять минут мы, повинуясь инструкциям Хане, радостно перемещали центр тяжести лодки и надеялись, что он не сломает весло прежде, чем мы покинем этот гостеприимный камень. Повезло.
- Эй, девушки, - позвали нас мужики, когда Хане быстро греб обратно. - Что же вы возвращаетесь?
Мы вернулись метров на триста назад и увидели, что пропустили место для стоянки. Наверное, потому что без этого камня и браконьеров история была бы неполной.
Если вы считаете, что это конец артхаусного фильма, то вы ошибаетесь. На следующий день меня спросили, какие задорные игры я знаю. У нас было вино, шпроты и карты Таро. Я предложила сочинять историю и вытягивать по карте на каждом сюжетном повороте. Выглядело это примерно так:
- И он встретил мудрого старика, который поведал ему о демонессе, терзающей город. «Но ты справишься с ней, - сказал старик. - Я дам тебе..»
- Туз кубков.
- Ээээ... Золотой гондон!
А закончилось все тем, что мы сбежали от комаров в лодку и начали наматывать круги по Вуоксе. Сначала мы пели Олега Медведева. Мы все любим петь и все делаем это ЭЭЭ НЕ ОЧЕНЬ. По крайней мере, и зайчик, и мужик с топором, если они где-то были в окрестностях, получили душевную травму от моей интерпретации мелодии «Марша небесных связистов». Во всяком случае, они не пришли за нами. Расслабившись и воодушевившись, мы начали рассказывать страшилки.
Это оказалось плохой идеей, так что мы решили пойти и спрятаться в палатку, чтобы рассказывать истории уже там. Там, полагали мы, когда мы все втроем забьемся в тесное пространство, отгороженное от леса, нам будет не страшно.
Мы немного ошиблись.
- Что это шуршит? - спросил Хане.
- Эээ… Тент? - предположила я.
- Это не может быть тент. Я его закреплял. И шуршит не оттуда.
Нечто зловеще шуршало. Мы лежали и боялись.
- Давайте я выгляну, - сказал Хане.
- Ага, - сказала Рысь. - С этого все и начинается. Ты выглянешь, а потом вернешься…
- Без лица, - зловеще закончила я, окончательно перепугав всех, включая себя.
Нечто продолжало шуршать. Я достала нож. Мне стало спокойнее. Лежавшему рядом со мной Хане наоборот. Дело кончилось тем, что мы остановились на варианте шуршащего тента, я убрала нож и всем резко стало хорошо.
На следующий день я узнала, что не обгорела и сочла это упущением. Мы с Рысью поплыли в гости к зайчику. Я сняла верх купальника и начала усиленно сгорать еще и белыми полосами от бретелек. Никогда в жизни я не приносила людям столько чистой, незамутненной радости. Пираты выезжали с полигона, лодки сновали по Вуоксе, я невозмутимо гребла, помахивая третьим размером.
Усатый дяденька на моторке с финским флагом остановился рядом с нами.
- Девочки, - укоризненно сказал он. - Что же вы это так, без спасательных жилетов.
- Так мы их забыли, - сказала Рысь с честными глазами. - Вот за ними и возвращаемся.
- А вы тут чо, типа за порядком следите, штоле? - поинтересовалась я.
- Ага, - кивнул дяденька, изучая мою грудь так, словно из Интернета разом исчезли все сиськи. - Типа того.
И уплыл.
Но потом вернулся.
- Я еще хотел сказать, - начал он, глядя на меня. Я, несколько утомленная всеобщим восхищением, верх купальника уже надела. - Касательно обнажения женских половых органов. Не надо их обнажать.
Я втянула сиськи и заверила, что обнажать половые органы даже не думала, а вторичные половые признаки уже закрыла.
Потом я вся сгорела напрочь и страдала еще три дня.
Здесь должна быть какая-то концовка, но у артхаусного фильма ее может и не быть. Поэтому ее не будет.
.