Записки о Московитских делах
Пресветлейшему государю Фердинанду 2, королю римскому, венгерскому, богемскому и проч., инфанту испанскому, эрцгерцогу австрийскому, герцогу бургундскому и виртембергскому и многих областей герцогу, маркграфу, графу, государю моему всемилостивейшему.
Говорят, что в древности римляне, отправляя послов к отдаленным и неизвестным им пародам, вменяли им, кроме всего прочего, в обязанность вести верные записки о нравах, постановлениях и образе жизни того народа, у которого они жили. Эта обязанность была до такой степени священна, что, по изложении результата посольства, записки такого рода хранились в храме Сатурна для назидания потомству. Если бы это постановление было соблюдаемо людьми нашего времени или жившими несколько прежде, то мы имели бы, в истории более света или по крайней мере менее темноты. Я же, с самого раннего возраста, находя удовольствие и в отечестве и вне отечества в общении с иностранцами, охотно нес посольскую службу, которую возлагали на меня сначала дед вашего величества, блаженной памяти Максимилиан, мудрейший государь, а потом также и ваше величество. По повелению вашего величества я неоднократно обозревал северные страны, особенно же, когда вместе с императорским послом графом Леонардом Нугарольским, моим товарищем по службе, и путешествиям, я вторично приезжал в Московию. Эта страна между государствами, просвещенными таинством животворящего крещения, весьма много отличается и нравами, и постановлениями, и исповеданием, и воинскою дисциплиною. По воле императора Максимилиана я был послом в Дании, в Венгрии и Польше; по смерти его величества отечество отправило меня через Италию, Францию, морем и сухим путем, в Испанию к родному брату вашего величества, сильному и непобедимому императору римскому Карлу V. По повелению вашего величества, я снова был у королей венгерского и польского, наконец, вместе с графом Николаем Салмским, у самого Солимана, турецкого султана. Во всех этих местах я не только многое замечал мимоходом, но и тщательно обращал внимание на то, что, без всякого сомнения, наиболее было достойно упоминания и ознакомления; впрочем, я не хотел посвятить своего досуга от дел службы на повествование о каких-либо из этих предметов, отчасти потому, что они прежде были изложены другими ясно и тщательно, отчасти же потому, что они находятся в глазах Европы и постоянно могут быть ею видимы. Государство же Московское, гораздо отдаленнейшее и не так знакомое нашему веку, я предпочел описать и приступил к тому, всего более надеясь на два обстоятельства: на тщательность моего исследования, и на опытность в языке славянском, что оказало мне большую помощь в этом труде. Хотя многие писали о Московии, однако большая часть писала по чужим рассказам: из древнейших Николай Кузанский 3, а в наше время Павел Иовий (которого я называю по причине его учености и чрезвычайной любви ко мне) писал весьма изящно и достоверно (ибо ему помогал весьма сведущий переводчик), также Иоанн Фабри и Антоний Бид, оставившие карты и записки. Некоторые же, не имея цели описывать Московии, касались ее при описании стран ближайших к ней, таковы Олай Гот в описании Швеции, Матвей Меховский, Альберт Кампенский и Мюнстер 4. Однако они нимало не отклонили меня от намерения писать, как потому, что я был очевидцем описываемых событий, так и потому, что я некоторое почерпнул из источников, достоqных доверия, имея их у себя, и, наконец, потому, что с многими лицами рассуждал об этих делах при всяком случае. Поэтому я почитал иногда нужным излагать подробнее и многоречивее (да не оскорбится кто моими словами) то, что другими скорее замечено было как бы мимоходом, чем основательно изъяснено. Притом я описываю и то, чего другие не касались, и что могло быть известно только послу. Ваше величество одобрили это мое намерение и желание и советовали привести к концу начатое сочинение; но посольства и другие дела, возлагаемые на меня вашим величеством, часто отвлекали меня от предпринятого труда и были причиною того, что я до сих пор не мог исполнить моего намерения. Теперь же, находя по временам часы, свободные от ежедневных моих занятий по Австрийскому государственному казначейству, снова возвращаюсь к предпринятому мною труду и, повинуясь воле вашего величества, не страшусь неблагосклонности читателей, которые, в этот век самого тонкого остроумия, может быть, желали бы более цветов красноречия. Довольно, что я самим делом (чего впрочем я не мог сделать своим словом) хотел выразить мое желание быть сколько-нибудь полезным потомству и вместе исполнить священную для меня волю вашего величества. Итак, я посвящаю вашему величеству эти мои записки о Московии, написанные мною более вследствие желания достигнуть истины и вывести ее на свет, нежели вследствие желания красноречия; я посвящаю и поручаю себя покровительству вашего величества, в службе которого я уже состарился, и прошу ваше величество удостоить самую книгу той благосклонности, которую вы всегда являли к автору.
Вена, 1 марта 1549 года.
Вашего величества верный советпик-камергер и начальник Австрийского государственного казначейства Сигизмунд барон Герберштейн-Нейперг-Гюттентаг.
Издание: Санкт-Петербург, 1908 год
Типография Суворина
Формат файла: PDF в rar-архиве
Вес файла: 15,2 мб
Скачать:
http://www.filesonic.com/file/73502483/Gerbershtein.rar
http://depositfiles.com/files/bkz1hdb2z