Для себя, четыре года восемь месяцев
Соня завтракает с моей тетей (этот диалог как-то очень передает Сонину обычную позитивность):
- Соня, будешь омлет?
- Мне и так хорошо!
Соня смотрит футбол с дядями - уже не с моими, а с ее (и тут мне трудно не написать "с дядьЯми" и не улыбнуться, ибо представить своих двоюродных братьев вдруг чьими-то дядями - это всегда упражение на чувство юмора):
- А что они делают? А почему? А какие правила? Куда летит мяч? А зачем? А чьи это ворота? Когда они выиграют? А кто это такой? Почему он туда бежит? А зачем он свистит? Что им нужно сделать? А кто это сидит? Почему они смотрят? Сколько нужно забить? А что тогда будет? А сколько они уже забили? Кому? А кто забил? А он хорошо играет? А что будет потом?
Через часа пол непрерывных настойчивых вопросов Соня, удовлетворенно вздохнув, направляется к воздушному шарику, подвешенному за ниточку:
- Пойду-ка поиграю в свой футбол...
Соню увлекают картонные пазлы, она складывает взрослые и детские из 200-300 кусочков почти с той же скоростью, что и я, и с не меньшим терпением.
Наступил какой-то затык с чтением. Соня терпимо читает по-русски, хоть и медленно, если там нет особо сложных и длинных слов, и читает простые английские слова, но ленится совершенно читать книжки. Возможно, отчасти это из-за сложности пока запомнить все части прочитанного предложения, если оно длиннее нескольких слов.
Как и мне, Соне нравится математика во всех видах: она считает до тысячи, очень любит отнимать и складывать трех или двухзначные числа с однозначными, просит дать ей примеров, с радостью берется и за устные, и за написанные. "Пора ли вводить отрицательные числа?" - каждый третий день думаю я. Что такое ноль, она поняла года в два, и это было так естественно, что может быть, давно пора. Соня моментально рисует ось симметрии в любой симметричной фигуре и по-прежнему любит сказки про планиметрию и стереометрию. Из последних моих кратких сказок (мы ненадолго у родственников): куб и тетраэдр поехали к бабушке, там много и вкусно кушали и превратились в сферы (дальше, конечно, нужно рассказывать про кривизну граней). Еще Соня время от времени рисует какие-то немыслимые закорюки и заковяки и с гордостью мне показывает, какую "математику" она нарисовала - это, конечно, попытка повторить мои реальные методы работы из дома, за которыми она невольно наблюдает. Иногда нам дарят математические пособия для маленьких детей, я рассматриваю их с ужасом и каждый раз понимаю, что отстают они года на два-три от реального уровня развития нормальных детских мозгов, и вообще, кажется, написаны для дрессировки собак и морских котиков, однако же, видимо, пособия эти импонируют не одаренным математически взрослым.
Соня любит лукавить, постоянно шутит или преступает грань дозволенного, но на один милиметр, и радостно ожидает реакции. Прирожденный провокатор.
Почти непрерывно танцует и поет без стеснения, нередко мелодично (и тут приходится многократно объяснять, что на улице, в магазине, в подъезде петь не принято, а принято поддерживать тишину). Студия танцев под домом неожиданно временно закрылась, и я уже голову сломала, куда ее отдать на музыку так, чтобы не покупать домой пианино. Папа (он же муж) тем временем записал ее на фигурное катание и плавание, потому что Соня просилась кататься и плавать. Она сама уже научилась плавать по-собачьи, но на это страшно смотреть: кажется, плывет она на грани утопления, постоянно частично погружаясь под воду и снова выкарабкиваясь с помощью бурной гребли, как болонка. Соня еще требует теннис, и теннис для детей рядом есть, но как-то много всего сразу: пусть, может быть, что-то другое сначала надоест. У меня в связи с этим всем три мысли крутится все время в голове: (1) хорошо жить в окрестностях Нью-Йорка, ибо все уроки под боком; (2) у Сони, а заодно и у нас начинается время экспериментов: пока совершенно непонятно, понравятся ли ей эти занятия, когда они станут систематическими, или мы заплатим учителям, а она после первого урока объявит, что больше не пойдет (а если она объявит, то действительно больше не пойдет); (3) мы с мужем, похоже, вынужденно превращаемся в maman-taxi с этого года.
И про соблазны Нью-Йорка и родительство: хочется найти няню на отдельные вечера и выбираться с мужем куда-то вместе, а не по очереди, но пока не могу решиться доверить кому-то чужому сокровенное - укладывать чадо спать (хотя чадо засыпает уже сама). Те же проблемы были у нас с совместным нырянием на Окинаве, только теперь нет у меня рядом базы американских морских пехотинцев, готовых составить компанию в любых приключениях, да и объект интереса меняется согласно географии: вместо осьминогов - джазовые музыканты.
- Соня, будешь омлет?
- Мне и так хорошо!
Соня смотрит футбол с дядями - уже не с моими, а с ее (и тут мне трудно не написать "с дядьЯми" и не улыбнуться, ибо представить своих двоюродных братьев вдруг чьими-то дядями - это всегда упражение на чувство юмора):
- А что они делают? А почему? А какие правила? Куда летит мяч? А зачем? А чьи это ворота? Когда они выиграют? А кто это такой? Почему он туда бежит? А зачем он свистит? Что им нужно сделать? А кто это сидит? Почему они смотрят? Сколько нужно забить? А что тогда будет? А сколько они уже забили? Кому? А кто забил? А он хорошо играет? А что будет потом?
Через часа пол непрерывных настойчивых вопросов Соня, удовлетворенно вздохнув, направляется к воздушному шарику, подвешенному за ниточку:
- Пойду-ка поиграю в свой футбол...
Соню увлекают картонные пазлы, она складывает взрослые и детские из 200-300 кусочков почти с той же скоростью, что и я, и с не меньшим терпением.
Наступил какой-то затык с чтением. Соня терпимо читает по-русски, хоть и медленно, если там нет особо сложных и длинных слов, и читает простые английские слова, но ленится совершенно читать книжки. Возможно, отчасти это из-за сложности пока запомнить все части прочитанного предложения, если оно длиннее нескольких слов.
Как и мне, Соне нравится математика во всех видах: она считает до тысячи, очень любит отнимать и складывать трех или двухзначные числа с однозначными, просит дать ей примеров, с радостью берется и за устные, и за написанные. "Пора ли вводить отрицательные числа?" - каждый третий день думаю я. Что такое ноль, она поняла года в два, и это было так естественно, что может быть, давно пора. Соня моментально рисует ось симметрии в любой симметричной фигуре и по-прежнему любит сказки про планиметрию и стереометрию. Из последних моих кратких сказок (мы ненадолго у родственников): куб и тетраэдр поехали к бабушке, там много и вкусно кушали и превратились в сферы (дальше, конечно, нужно рассказывать про кривизну граней). Еще Соня время от времени рисует какие-то немыслимые закорюки и заковяки и с гордостью мне показывает, какую "математику" она нарисовала - это, конечно, попытка повторить мои реальные методы работы из дома, за которыми она невольно наблюдает. Иногда нам дарят математические пособия для маленьких детей, я рассматриваю их с ужасом и каждый раз понимаю, что отстают они года на два-три от реального уровня развития нормальных детских мозгов, и вообще, кажется, написаны для дрессировки собак и морских котиков, однако же, видимо, пособия эти импонируют не одаренным математически взрослым.
Соня любит лукавить, постоянно шутит или преступает грань дозволенного, но на один милиметр, и радостно ожидает реакции. Прирожденный провокатор.
Почти непрерывно танцует и поет без стеснения, нередко мелодично (и тут приходится многократно объяснять, что на улице, в магазине, в подъезде петь не принято, а принято поддерживать тишину). Студия танцев под домом неожиданно временно закрылась, и я уже голову сломала, куда ее отдать на музыку так, чтобы не покупать домой пианино. Папа (он же муж) тем временем записал ее на фигурное катание и плавание, потому что Соня просилась кататься и плавать. Она сама уже научилась плавать по-собачьи, но на это страшно смотреть: кажется, плывет она на грани утопления, постоянно частично погружаясь под воду и снова выкарабкиваясь с помощью бурной гребли, как болонка. Соня еще требует теннис, и теннис для детей рядом есть, но как-то много всего сразу: пусть, может быть, что-то другое сначала надоест. У меня в связи с этим всем три мысли крутится все время в голове: (1) хорошо жить в окрестностях Нью-Йорка, ибо все уроки под боком; (2) у Сони, а заодно и у нас начинается время экспериментов: пока совершенно непонятно, понравятся ли ей эти занятия, когда они станут систематическими, или мы заплатим учителям, а она после первого урока объявит, что больше не пойдет (а если она объявит, то действительно больше не пойдет); (3) мы с мужем, похоже, вынужденно превращаемся в maman-taxi с этого года.
И про соблазны Нью-Йорка и родительство: хочется найти няню на отдельные вечера и выбираться с мужем куда-то вместе, а не по очереди, но пока не могу решиться доверить кому-то чужому сокровенное - укладывать чадо спать (хотя чадо засыпает уже сама). Те же проблемы были у нас с совместным нырянием на Окинаве, только теперь нет у меня рядом базы американских морских пехотинцев, готовых составить компанию в любых приключениях, да и объект интереса меняется согласно географии: вместо осьминогов - джазовые музыканты.