Четыре года пять месяцев
Соня и я утром, перед тем, как идти в садик.
- Соня, ты хочешь хвостики или косички?
- Косички!
- А почему косички?
- Чтобы все умерли.
- Ого! От чего же они умрут?
- От красоты.
Соня считает, что ей нужен брат или сестра. Соня его или ее будет учить читать (ведь сама Соня уже несколько месяцев, как умеет). Мы пытались объяснить, что читать - это не сразу, но Соня согласилась подождать. Еще Соня будет его или ее поднимать повыше, когда ему или ей не видно: недавно она так подняла своего друга, маленького азиатского мальчика, в аквариуме к рыбкам. Мы с родителями мальчика чуть не умерли от смеха, потому что Соня еще тоже очень маленькая. В общем, Соня будет делать все то, что положено делать, когда берешь над кем-то шефство. Шефство Соня брать умеет: в садике она строит полгруппы на холме, а потом громко кричит "Let's go!", и все толпой оттуда катятся.
Мы с мужем, однако, на тему братика и сестрички с Соней пока не сотрудничаем. Но Соня нас обрабатывает. Например, поймав момент, когда мы всей семьей в бассеине и расслаблены до состояния кошачьей неги, Соня подплывает, приобнимает нас обоих, притягивает поближе и строгим голосом задает тему: "А теперь поговорим о втором ребенке..." Мы с папой от неожиданности почти тонем.
И про языки: Соня утверждает, что говорит по-русски, знает половину английского (она так и говорит: "Мне всего половину английского осталось выучить"), и не говорит по-японски. При этом мы ее ловим время от времени за беседами на японском с японскими детьми и взрослыми, да и воспитатели из детского сада утверждают, что Соня по-японски говорит. Так как я сама по-японски только "гу-гу", то могу только догадываться, что именно знает Соня. Догадки мои таковы: она выражает свои мысли на японском на бытовые темы, но частенько не понимает то, что сыпется на нее на японском из окружающего мира. А сыпется, конечно, очень много, ведь мы живем в Японии. И все эти бесконечные уровни вежливости и формальности: предложения, которые она слышит в саду - это один японский, который ей уже понятен, а предложения, которые говорят дикторы новостей или которыми обмениваются люди на работе - это совсем другой японский, который она нередко почти не понимает. Ведь даже "я" в японском звучит по-разному в зависимости от того, кто и кому его говорит. На английском, между тем, Соня и изъясняется бойко, и понимает почти все в быту, а на русском с увлечением слушает длинные детские романы и довольно шустро читает простые книжки с короткими предложениями. Я думаю теперь о том, как в Нью-Йорке искать учителя японского для мелкого ребенка - если кто-то имеет такой опыт, подскажите.
- Соня, ты хочешь хвостики или косички?
- Косички!
- А почему косички?
- Чтобы все умерли.
- Ого! От чего же они умрут?
- От красоты.
Соня считает, что ей нужен брат или сестра. Соня его или ее будет учить читать (ведь сама Соня уже несколько месяцев, как умеет). Мы пытались объяснить, что читать - это не сразу, но Соня согласилась подождать. Еще Соня будет его или ее поднимать повыше, когда ему или ей не видно: недавно она так подняла своего друга, маленького азиатского мальчика, в аквариуме к рыбкам. Мы с родителями мальчика чуть не умерли от смеха, потому что Соня еще тоже очень маленькая. В общем, Соня будет делать все то, что положено делать, когда берешь над кем-то шефство. Шефство Соня брать умеет: в садике она строит полгруппы на холме, а потом громко кричит "Let's go!", и все толпой оттуда катятся.
Мы с мужем, однако, на тему братика и сестрички с Соней пока не сотрудничаем. Но Соня нас обрабатывает. Например, поймав момент, когда мы всей семьей в бассеине и расслаблены до состояния кошачьей неги, Соня подплывает, приобнимает нас обоих, притягивает поближе и строгим голосом задает тему: "А теперь поговорим о втором ребенке..." Мы с папой от неожиданности почти тонем.
И про языки: Соня утверждает, что говорит по-русски, знает половину английского (она так и говорит: "Мне всего половину английского осталось выучить"), и не говорит по-японски. При этом мы ее ловим время от времени за беседами на японском с японскими детьми и взрослыми, да и воспитатели из детского сада утверждают, что Соня по-японски говорит. Так как я сама по-японски только "гу-гу", то могу только догадываться, что именно знает Соня. Догадки мои таковы: она выражает свои мысли на японском на бытовые темы, но частенько не понимает то, что сыпется на нее на японском из окружающего мира. А сыпется, конечно, очень много, ведь мы живем в Японии. И все эти бесконечные уровни вежливости и формальности: предложения, которые она слышит в саду - это один японский, который ей уже понятен, а предложения, которые говорят дикторы новостей или которыми обмениваются люди на работе - это совсем другой японский, который она нередко почти не понимает. Ведь даже "я" в японском звучит по-разному в зависимости от того, кто и кому его говорит. На английском, между тем, Соня и изъясняется бойко, и понимает почти все в быту, а на русском с увлечением слушает длинные детские романы и довольно шустро читает простые книжки с короткими предложениями. Я думаю теперь о том, как в Нью-Йорке искать учителя японского для мелкого ребенка - если кто-то имеет такой опыт, подскажите.