*
Из последнего месяца я три недели провела в Мельбурне и окрестностях. В перерыве вернулась в Японию, собрала три чемодана, одну девочку и одного мужа, полетела опять, уже с ними. Писать, вместе с тем, хочется не столько про прелести путешествия, сколько про радость возвращения.
Я давно поняла, что в Японии за тобой всегда присматривает Большой Брат. Сначала я думала, что Большой Брат - это японское государство, со всеми его правилами и порядками. Потом я думала, что Большой Брат - это мой работодатель, который организовывает своим работникам какую-то совершенно готовую и прекрасную жизнь. А сейчас я поняла, что деяния Большого Брата простираются далеко за влияние моей компании и даже за государственные сферы деятельности. Ибо Большой Брат - это трудолюбивый и заботливый японский народ. Тот народ, который построит для тебя и себя аэропорты с комнатами для кормления детей, комнатами для ухода за инвалидами и комнатами для переодевания, если ты прилетел из одного климата в другой; вымоет для тебя туалеты до блеска, приделает на них десять разных кнопочек (в том числе таких, которыми пользуются только женщины, даже если инженеры туалетов поголовно будут мужчинами), поставит детский унитаз, раковину и писсуар для детей всех полов, зашедших с родителями, и еще сиденье для малышей, которых некуда деть, пока мама занята тем, за чем она в туалет пришла. О необходимости такого сидения хорошо знают летавшие, например, в одиночку с трех, пяти, или семимесячными детьми - ибо куда еще деть этого бойкого тяжелого карапуза в ответственный момент? Я очень хорошо помню несколько таких перелетов, и воспоминания не самые приятные, ведь в Японии я еще не жила. Тот самый народ, который на каждом углу поставит небольшой удобный магазин со всем необходимым, включая, например, рисовый пирожок и куриный шашлык, который подогреют в микроволновке, или женские колготки взамен неожиданно порвавшихся, и будет тебя в нем круглосуточно вежливо обслуживать. Тот самый народ, который там, где нужно заполнять бумажки, поставит коробочку с очками (отделения по диоптриям), или изобретет такую вещь, как лейкопластырь для ранок во рту. Тот самый народ, который в лице персонала авиакомпании в середине дороги пересадит тебя на более удобный рейс, десять раз извинится за приятную неожиданность, проведет за пятнадцать минут через все проверки безопасности и паспортный контроль, и в качестве компенсации за чисто теоретическое неудобство даст еще денег наличными.
Я могу бесконечно продолжать рассказывать про детали японской жизни, которых в таких благоустроенных странах, как, например, США или Австралия, не просто нет, но и никогда не будет, ибо там люди не обладают таким перфекционизмом (а даже перфекционизм может быть относительным). Но в целом я уже поняла, во-первых, что многие японцы чем-то похожи на моего дедушку (мой дедушка, если что-то делает, то делает на "отлично" - это удивительное свойство, некая глобальная и всеохватывающая основательность в том, как он думает о конечном результате, которая, например, у моего любимого мужа отсутствует напрочь, как и, похоже, у остальных девяноста девяти процентов населения), и во-вторых, почему японцы так часто выглядят совершенно потерянными и даже беспомощными за пределами Японии. Это не только неспособность адаптироваться, язык, влияние тысячи мелких отличий в окружающем пространстве и его деталях. Это грусть и страх ребенка, который оставил своего заботливого родителя - Большого Брата - где-то слишком далеко.
Я давно поняла, что в Японии за тобой всегда присматривает Большой Брат. Сначала я думала, что Большой Брат - это японское государство, со всеми его правилами и порядками. Потом я думала, что Большой Брат - это мой работодатель, который организовывает своим работникам какую-то совершенно готовую и прекрасную жизнь. А сейчас я поняла, что деяния Большого Брата простираются далеко за влияние моей компании и даже за государственные сферы деятельности. Ибо Большой Брат - это трудолюбивый и заботливый японский народ. Тот народ, который построит для тебя и себя аэропорты с комнатами для кормления детей, комнатами для ухода за инвалидами и комнатами для переодевания, если ты прилетел из одного климата в другой; вымоет для тебя туалеты до блеска, приделает на них десять разных кнопочек (в том числе таких, которыми пользуются только женщины, даже если инженеры туалетов поголовно будут мужчинами), поставит детский унитаз, раковину и писсуар для детей всех полов, зашедших с родителями, и еще сиденье для малышей, которых некуда деть, пока мама занята тем, за чем она в туалет пришла. О необходимости такого сидения хорошо знают летавшие, например, в одиночку с трех, пяти, или семимесячными детьми - ибо куда еще деть этого бойкого тяжелого карапуза в ответственный момент? Я очень хорошо помню несколько таких перелетов, и воспоминания не самые приятные, ведь в Японии я еще не жила. Тот самый народ, который на каждом углу поставит небольшой удобный магазин со всем необходимым, включая, например, рисовый пирожок и куриный шашлык, который подогреют в микроволновке, или женские колготки взамен неожиданно порвавшихся, и будет тебя в нем круглосуточно вежливо обслуживать. Тот самый народ, который там, где нужно заполнять бумажки, поставит коробочку с очками (отделения по диоптриям), или изобретет такую вещь, как лейкопластырь для ранок во рту. Тот самый народ, который в лице персонала авиакомпании в середине дороги пересадит тебя на более удобный рейс, десять раз извинится за приятную неожиданность, проведет за пятнадцать минут через все проверки безопасности и паспортный контроль, и в качестве компенсации за чисто теоретическое неудобство даст еще денег наличными.
Я могу бесконечно продолжать рассказывать про детали японской жизни, которых в таких благоустроенных странах, как, например, США или Австралия, не просто нет, но и никогда не будет, ибо там люди не обладают таким перфекционизмом (а даже перфекционизм может быть относительным). Но в целом я уже поняла, во-первых, что многие японцы чем-то похожи на моего дедушку (мой дедушка, если что-то делает, то делает на "отлично" - это удивительное свойство, некая глобальная и всеохватывающая основательность в том, как он думает о конечном результате, которая, например, у моего любимого мужа отсутствует напрочь, как и, похоже, у остальных девяноста девяти процентов населения), и во-вторых, почему японцы так часто выглядят совершенно потерянными и даже беспомощными за пределами Японии. Это не только неспособность адаптироваться, язык, влияние тысячи мелких отличий в окружающем пространстве и его деталях. Это грусть и страх ребенка, который оставил своего заботливого родителя - Большого Брата - где-то слишком далеко.