(no subject)
В течение года Соня успешно опровергала постсоветские мифы о том, что дети болеют от сквозняков, перепадов темературы, путешествий, голых ног и холодной воды. А накануне первого дня рождения подтвердила своим примером одну печальную истину: дети болеют от других детей. Печально это потому, что без, например, голых ног или путешествий обходиться намного проще, чем без других детей.
Накануне болезни Соню сводили в библиотеку на детский час. Там много малышей Сониного возраста. Я люблю деток, годовалых тем более, в том числе чужих, слюнявых и несмышленых. Правда, однако, в том, что среди десятка-другого ровесников Соня оказалась единственной, кто выискивал одну за другой книжки (книжки выдали почему-то только резиновые), их листал и рассматривал. Остальные дети с ажиотажем растаскивали на части коробку с мячиками, иногда лишь поливая случайно попадающиеся под руку книжки слюнями. Подозреваю, эти слюни нас и доконали: двое суток у Сони температура под тридцать девять и ее, горячую, сонную, розовую, очень жалко.
Неспокойно, сквозь жар засыпая, Соня так держится за меня и одеяло, что совершенно понятно становится, что во сне она будет летать. И ночью, пока они с мужем сопят на два голоса, я подскакиваю, как глупая курица, каждые минут пятнадцать и проверяю, рядом ли ребенок, не улетел ли. Кажется, еще одни сутки без сна, и я начну писать намного более длинные записи о материнстве, личной жизни и работе, хотя состоять они будут в основном из знаков препинания.
Накануне болезни Соню сводили в библиотеку на детский час. Там много малышей Сониного возраста. Я люблю деток, годовалых тем более, в том числе чужих, слюнявых и несмышленых. Правда, однако, в том, что среди десятка-другого ровесников Соня оказалась единственной, кто выискивал одну за другой книжки (книжки выдали почему-то только резиновые), их листал и рассматривал. Остальные дети с ажиотажем растаскивали на части коробку с мячиками, иногда лишь поливая случайно попадающиеся под руку книжки слюнями. Подозреваю, эти слюни нас и доконали: двое суток у Сони температура под тридцать девять и ее, горячую, сонную, розовую, очень жалко.
Неспокойно, сквозь жар засыпая, Соня так держится за меня и одеяло, что совершенно понятно становится, что во сне она будет летать. И ночью, пока они с мужем сопят на два голоса, я подскакиваю, как глупая курица, каждые минут пятнадцать и проверяю, рядом ли ребенок, не улетел ли. Кажется, еще одни сутки без сна, и я начну писать намного более длинные записи о материнстве, личной жизни и работе, хотя состоять они будут в основном из знаков препинания.