Город
Потерянные запахи, забытые оттенки вкуса - мне кажется, я смотрю на Киев глазами иностранца.
А лето неласково давит жарой и солнцем. Улицы тужатся транспортными пробками, люди раздуваются и краснеют от духоты, пыли и отсутствия кондиционеров. Горячка дня разливается по телу и мозгу, разрешая раздеться, ибо не помещаются уже в распаренный ум мысли о внешнем виде и приличиях. И удушливым днем Киев становится почти так же уродлив, как красив бывает ночью. Но в любое время суток по бездорожью окраин, равно как и по кривым, мощеным корявым историческим камнем улицам центра вышагивают умопомрачительные девушки в фантастической обуви. Если приехать днем к главному - красному - корпусу университета, то кажется, что попал на начало бала - в нарядах красавиц-студенток не увидеть ни ежедневности сasual, ни официальности делового стиля. Бордовые шелка платьев, розовые кружева отнюдь не нижних юбок, декольте, что плавно переходят в разрезы от бедра, и пошатывающаяся от высоты каблуков походка - не то птицы, не то принцессы сказочной страны. Впечатление смещенной реальности дополняют древние и как-будто бессменные старики, что по-прежнему режутся в шашки и домино в парке Шевченко. Впрочем, там же на несказочно пыльных бордюрах сидят чумазые дети со взрослыми глазами, а продавщицы несказочных ларьков, удачно совмещающих пиво-никотин-мороженое, сплошь сердиты, и одинаково быстро рассыпаются усталым смехом или хамской бранью - смотря по ситуации, но больше по настроению.
Я шлепаю пешком через этот край несказочных чудес и отшметываю по кусочку горячий и самый вкусный в мире хлеб - киевский. Как же избаловаться надо было кухнями народов мира и отличными ресторанами, чтобы съесть с таким удовольствием сразу всю четвертушку - 46 копеек, 50 с пакетиком...
А лето неласково давит жарой и солнцем. Улицы тужатся транспортными пробками, люди раздуваются и краснеют от духоты, пыли и отсутствия кондиционеров. Горячка дня разливается по телу и мозгу, разрешая раздеться, ибо не помещаются уже в распаренный ум мысли о внешнем виде и приличиях. И удушливым днем Киев становится почти так же уродлив, как красив бывает ночью. Но в любое время суток по бездорожью окраин, равно как и по кривым, мощеным корявым историческим камнем улицам центра вышагивают умопомрачительные девушки в фантастической обуви. Если приехать днем к главному - красному - корпусу университета, то кажется, что попал на начало бала - в нарядах красавиц-студенток не увидеть ни ежедневности сasual, ни официальности делового стиля. Бордовые шелка платьев, розовые кружева отнюдь не нижних юбок, декольте, что плавно переходят в разрезы от бедра, и пошатывающаяся от высоты каблуков походка - не то птицы, не то принцессы сказочной страны. Впечатление смещенной реальности дополняют древние и как-будто бессменные старики, что по-прежнему режутся в шашки и домино в парке Шевченко. Впрочем, там же на несказочно пыльных бордюрах сидят чумазые дети со взрослыми глазами, а продавщицы несказочных ларьков, удачно совмещающих пиво-никотин-мороженое, сплошь сердиты, и одинаково быстро рассыпаются усталым смехом или хамской бранью - смотря по ситуации, но больше по настроению.
Я шлепаю пешком через этот край несказочных чудес и отшметываю по кусочку горячий и самый вкусный в мире хлеб - киевский. Как же избаловаться надо было кухнями народов мира и отличными ресторанами, чтобы съесть с таким удовольствием сразу всю четвертушку - 46 копеек, 50 с пакетиком...