Авторское право vs культура
Originally posted by marss2 at Авторское право vs культура
Или что делать, если в вашем спектакле есть ИКЕА.
Тандем юристов - Марина Андрейкина и Карина Кондрашова - проверяет содержание и реквизит спектаклей и фильмов на предмет разрешения использования, переработки или включения одного произведения в другое
«Кстати, а можно ли без разрешения употреблять в статье слово «ИКЕА»?» (Из переписки между соавторами статьи).
В феврале Суд по интеллектуальным правам (специально созданная в России институция для разбирательства споров, связанных с использованием результатов интеллектуальной деятельности) вынес решение, которое затрагивает всех, кто имеет дело с созданием и дальнейшей эксплуатацией произведений.
Суд рассматривал случай, когда в фильме в качестве реквизита была взята книга и на экране в течение нескольких секунд демонстрировалась ее обложка.
Издательство сочло, что тем самым производители фильма нарушили исключительное право издательства на использование произведения - дизайна обложки книги.
Известный критик современной системы авторского права Лоуренс Лессиг в своей нашумевшей книге «Свободная культура» приводит случай с документалистом Джоном Эльзе, который, снимая фильм о постановке Вагнера - через жизнь рабочих сцены оперного театра - невольно поймал в кадр «Симпсонов», транслируемых по телевизору в подсобке, в то время как на сцене исполнялось «Кольцо Нибелунгов». Только представьте: на сцене - Вагнер, а в нескольких шагах от нее - «Симпсоны»! Какой емкий образ, какая удача для режиссера!
Будучи человеком профессиональным, Эльзе понимал, что мультфильм представляет собой интеллектуальную собственность, и, хотя отрывок длился всего лишь 4 (четыре!) секунды, связался с художником Мэттом Гренингом. Тот с радостью разрешил, но отправил к компании Gracie Films, продюсировавшей мультфильм. Там тоже не возражали, но адресовали к мейджору, занимающемуся прокатом и аккумулировавшему у себя права, - к кинокомпании 20th Century Fox. Там тоже были не против, но… за 10 000 долларов. Эльзе подумал, что это ошибка, добился встречи с вице-президентом компании, отвечающим за лицензирование. Еще раз объяснив про четырехсекундный отрывок на экране телевизора в углу комнаты оперного театра, с идущим в это время спектаклем, Эльзе выразил надежду на получение образовательного тарифа. И получил ответ, что именно потому, что его хорошо поняли, это стоит только 10 000 долларов.
Но в США существует понятие «добросовестного использования» (fair use). И показ нескольких секунд мультфильма, отснятого не преднамеренно и не являющего основным объектом съемки, вполне попадал под этот режим, то есть в принципе, не требовал ничьего разрешения. Джон Эльзе прекрасно знал это, более того, был совершенно убежден в том, что его случай точно относится к «добросовестному использованию», поскольку создание документального фильма о жизни оперного театра является добросовестным и способствует прогрессу науки и полезных искусств (а именно этого требует закон для признания режима «fair use»). Тем не менее, Эльзе не рискнул им воспользоваться - по практике он знал, что юристы всех компаний-прокатчиков или вещателей не примут никаких объяснений про «fair use», им нет до него дела - им важнее обезопасить себя, они требуют жестких гарантий, то есть, подтверждения полученных прав на всё. Апелляция к «добросовестному использованию» затормозила бы движение фильма к зрителям (если бы не остановила его вовсе). Независимые юристы подтвердили Эльзе, что это случай «fair use», но они же не сомневались в том, что Fox замучил бы Эльзе исками.
В итоге, Эльзе вмонтировал в телевизор кадры из собственного предыдущего фильма.
Описанный случай произошел в начале 1990-х годов в США. Какова ситуация сейчас и здесь, в России?
Начнем с того, что в России не установлен режим «добросовестного пользования». Наше законодательство оперирует понятием «свободного использования». Принципиальное отличие состоит в том, что в первом случае разрешается абсолютно любое использование произведения, если такое использование будет признано добросовестным, то есть способствующим «прогрессу науки и полезных искусств», а во втором имеется закрытый перечень строго определённых исключительных случаев, когда произведение можно использовать без разрешения автора и без выплаты ему вознаграждения. К таким случаям относят, к примеру, цитирование или иллюстрирование, пародии, карикатуры и прочие, довольно узко сформулированные случаи использования.
Обратимся к недавнему судебному решению (Дело № А40-233779/2015, постановление СИП от 15 февраля 2017 года).
Причиной обращения в суд правообладателя-издательства послужило появление в сериале «Солдаты. Снова в строю» выпущенного издательством экземпляра подарочного издания «Анны Карениной».
Суд изучил двухминутный фрагмент фильма. В отсмотренном эпизоде герой пытается подарить героине книгу, книга развернута обложкой к камере, герои обсуждают, что это «коллекционное издание, дорогой подарок».
Из этого эпизода суд сделал вывод, что книга использовалась не в качестве реквизита (любой вещи, используемой безотлагательно к содержанию сцены), а намеренно, в качестве сюжетообразующего объекта. Суды трех инстанций пришли к выводу, что подобная демонстрация в фильме обложки книги - объекта дизайна - произведения без получения разрешения от правообладателя незаконна, и взыскали с телеканала и продюсера фильма компенсацию в общей сумме 110 000 рублей и судебные расходы.
Проблема близка, понятна и чрезвычайно интересна.
Произведения окружают нас повсюду.
Особенно произведения дизайна.
Это мебель и посуда, машины и интерьеры, одежда и обувь.
Реальная история: художник по костюмам предлагает сшить для спектакля что-нибудь «а-ля рюс» из павловопосадских платков.
Можно или нельзя? По закону - однозначно нет! Рисунок платка - бесспорно произведение. Раз. И использовать его (путем публичного исполнения со сцены) без разрешения правообладателя нельзя. Но это еще не всё.
«Сшить» предполагает переработку, вмешательство в целостность произведения и нарушение замысла его автора, т.е. является нарушением личных неимущественных прав. Это два.
И три - «сшить костюм к спектаклю» означает включить произведение в состав другого произведения и использовать его в сложном объекте, то есть это переработка, на что требуется отдельное разрешение правообладателя.
А если просто нарядить танцевальный коллектив в платки?
И это, по букве закона, нельзя. Потому что показ платка со сцены - это самостоятельный способ использования, на который, купив платок, мы разрешения не получаем.
Что же выходит? Так ведь можно договориться и до того, что в этом платке вообще по улице пройти нельзя, ведь это уже использование произведения способом публичного показа?! Увы, судя по принятому СИПом решению, скоро к этому придем.
В российском законодательстве никак не определены права владельца материального носителя произведения, предназначенного для утилитарного использования. Есть норма о том, что допускается свободное воспроизведение произведения в личных целях (1273 ГК РФ). Подчеркнем - только воспроизведение (а демонстрация произведения публике и тем более размещение фотографии собственной обновки в интернете - это иные способы использования), и только в личных целях. Личные цели предполагают, что использование не связано с профессиональной деятельностью и не выходит за пределы круга семьи и близких друзей. (Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.15). Например, если для этой статьи мы выберем свои фотографии в павловопосадских платках, то это будет использование скорее в профессиональных целях, как оно изложено в толковании Президиума Верховного суда. И в этом случае мы будем на равных с популярной артисткой, надевшей для выхода на красную дорожку дизайнерское платье (да, точно следуя букве закона, этого тоже нельзя делать, тем более, фотографировать и публиковать потом фотографии).
Есть норма о том, что допускается свободное воспроизведение произведения изобразительного искусства, постоянно находящегося в месте, открытом для свободного посещения (ст. 1276 ГК РФ). Но если вы, например, снимаете видео (интервью) в домашнем интерьере, а в кадр попадает мебель (да, тоже дизайн), то здесь нет никакого места, открытого для свободного посещения.
Ответчик говорил в суде о том, что, следуя такой логике, создатели фильмов не имеют права снимать (без согласия обладателей прав на дизайн) автомобили, посуду, очки, интерьеры комнат, одежду, так как все эти вещи, которые свободно используются владельцами, имеют в своей основе дизайн, созданный творческим трудом авторов. Тогда демонстрация книг на полках в книжных магазинах и автомобилей на стоянках и дорогах является публичным исполнением произведений дизайна обложек книг, внешнего и внутреннего интерьера автомобилей, поэтому владельцы книг и автомобилей обязаны производить отчисления за публичное исполнение произведений дизайна.
Однако суд не счел доводы ответчика убедительными. Надо заметить, что суд, конечно, не должен в рамках судебного дела вообще обсуждать вопрос пределов правомерного использования. Суд применяет закон к конкретной спорной ситуации. И суд решил, что в данном случае дизайн имел существенное значение для сюжета, а потому его использование требовало получения разрешения. Что, впрочем, оставляет открытым вопрос: а где в законе норма о существенности или несущественности использованного произведения для сюжета? И теперь, после этого судебного решения, уже нет уверенности, что можно надеть на прогулку любимый платок.
Если же выйти за пределы конкретного нарушения, которое все же может быть урегулировано путем приобретения прав на использование, то увидим, что проблема еще сложнее.
Беда заключается в том, что культура по определению представляет собой палимпсест. К культуре, как правило, не относится то, что не имеет предыдущего слоя. Художественная культура работает с образами, рождая из старых - новые образы и смыслы, порождая новое из сложившейся и продолжающей нарастать культурной почвы, из культурного фонда. Современное авторское право налагает запрет на работу с предшествующими образами, персонажами, формами выражения творческой идеи. ХХ век (с постмодернизмом, сэмплированием и прочим) сделал такие связи между произведениями и культурными слоями еще более зависимыми. А авторское право… предпочло не заметить этих изменений и потребностей. В то время как культура и искусство не останавливались в своем развитии, авторское право проходило лишь косметические процедуры.
До того, как придумали авторское право, культуре было проще. Так, современное французское слово «лиса» - renard - свободно, без каких-либо ограничений, употребляемое всеми говорящими по-французски, когда-то, в XII-XIII веке, было именем литературного персонажа. Постепенно имя собственное от частоты использования стало именем нарицательным. Собственно, то же самое совсем недавно произошло с ксероксом. Но до тех пор, пока название, юридически, официально не выведено из режима товарного знака или не вышло из-под охраны авторским правом в качестве персонажа, его использование может осуществляться только с разрешения правообладателя. Словесные обозначения, возникшие из имен собственных, впоследствии попадают в словари. Сложнее - с образами визуальными. Даже если они стали символами и знаками культуры, для них словарей в принципе не предусмотрено.
Практически любой создаваемый сегодня спектакль или фильм включает в себя, помимо традиционных объектов авторского права (пьесы/сценария, специально созданных музыки и сценографии), немалое количество других результатов интеллектуальной деятельности - фильмов, репортажей, товарных знаков, дизайна и прочего. Как результат, продюсер каждый раз оказывается в ситуации, когда, строго следуя букве закона, он обязан потратить уйму времени, сил и денег, чтобы урегулировать отношения с правообладателем. Какие пути выбирают продюсеры? Разные. От принятия на себя рисков - до урегулирования всех вопросов, или вплоть до отказа от использования дополнительных объектов интеллектуальной собственности.
Приведем несколько реальных примеров.
В театре N поставили пьесу современного автора. Значимую для драматурга идею потребительства и характеристику современного потребительского общества сценограф выразил вполне логично и весьма убедительно - через названия и логотипы известных торговых сетей, популярные образы масс-медиа и тому подобные картинки и слова. Ни одно из этих обозначений не являлось основным элементом - они работали в совокупности. Они составили художественный язык спектакля. Но с точки зрения прав, у каждого такого обозначения есть правообладатель. Строго следуя букве закона, нужно найти каждого, провести переговоры и получить права. Все это потребует времени и вряд ли это будет бесплатно. Что делать? Откладывать спектакль? Менять сценографию?
В документальном фильме о современном искусстве режиссер использует высказывания разных публичных персон о современном искусстве. Заметим, что публичные персоны не всегда корректно о нем высказываются. Иногда они ведут себя просто по-хамски. Тем не менее, у каждого идентифицируемого отрывка (вне зависимости от длительности - все истории про «15 секунд можно» или «30 секунд можно» - миф, с которым устали бороться все практикующие юристы) есть правообладатель. В первую очередь, продюсер. Если отрывок взят из телевещания, то есть еще и права телеканала. Можно ли в данной ситуации оставить все, как есть, рискнуть, не получая прав? Вряд ли, поскольку отсутствие прав, как в случае с Эльзе, может лишить фильм возможностей показа.
Приведем иной пример. Московский областной государственный Театр юного зрителя, расположенный рядом с метро Царицыно, создал спектакль по популярным советским фильмам. Руководство театра не испугалось и не поленилось связаться со всеми правообладателями. Основная проблема, по мнению театра, заключалась в выявлении всех правообладателей. В итоге, в случае с МОГТЮЗ им удалось через коллег из киноиндустрии выяснить всех правообладателей одним разом. Затем вся переписка и переговоры заняли три с половиной месяца. Условия с каждым из правообладателей разные. Отдельная проблема была - согласовать договоры между двумя бюджетными организациями. В результате, меньше чем за полгода (с учетом времени, потраченного на поиск правообладателей) театр получил необходимые права за вполне подъемную сумму.
Авторское право, изначально призванное балансировать между интересом частным и общественным, сегодня явно перекошено в сторону частного интереса (заметим, что проблемы пиратства и плагиата лежат, по нашему мнению, в других плоскостях, причем, вероятно, каждая в своей). В том виде, в котором оно сейчас сформулировано, авторское право зачастую служит барьером для развития культуры и искусства и необходим кардинальный пересмотр этой доктрины, если не создание совершенно новой.
Тем не менее, приходится констатировать, что пока дело обстоит именно так. И когда в вашем фильме, спектакле, ином представлении или произведении используются результаты чужой интеллектуальной деятельности, необходимо разобраться с возникающими правоотношениями и предусмотреть их последствия. Можно пытаться внимательно всмотреться в случаи свободного использования и найти для себя подходящий. Можно сидеть и ждать, пока правообладатель узнает об использовании его интеллектуальной собственности, заявит свою претензию и тогда действовать (если вообще это когда-нибудь произойдет).
Если рисковать не хочется, то надо действительно собрать все необходимые права и разрешения (это бывает возможно) и отказаться от использования тех произведений, права на которые не удалось получить. Другой вариант - найти творческих исполнителей, которые создадут для вас примерно то же самое (перерисуют, перезапишут, переснимут, спародируют и тому подобное), но вы сможете заключить с ними договоры и получить права. Ну и, наконец, есть третий путь. Кто сказал, что в использовании произведения пользователь заинтересован больше, чем правообладатель? Может быть, именно в вашем случае вы не только пользователь, но и рекламоноситель? И, может быть, именно вам компания-правообладатель должна заплатить за демонстрацию своего продукта в вашем произведении?
Или что делать, если в вашем спектакле есть ИКЕА.
Тандем юристов - Марина Андрейкина и Карина Кондрашова - проверяет содержание и реквизит спектаклей и фильмов на предмет разрешения использования, переработки или включения одного произведения в другое
«Кстати, а можно ли без разрешения употреблять в статье слово «ИКЕА»?» (Из переписки между соавторами статьи).
В феврале Суд по интеллектуальным правам (специально созданная в России институция для разбирательства споров, связанных с использованием результатов интеллектуальной деятельности) вынес решение, которое затрагивает всех, кто имеет дело с созданием и дальнейшей эксплуатацией произведений.
Суд рассматривал случай, когда в фильме в качестве реквизита была взята книга и на экране в течение нескольких секунд демонстрировалась ее обложка.
Издательство сочло, что тем самым производители фильма нарушили исключительное право издательства на использование произведения - дизайна обложки книги.
Известный критик современной системы авторского права Лоуренс Лессиг в своей нашумевшей книге «Свободная культура» приводит случай с документалистом Джоном Эльзе, который, снимая фильм о постановке Вагнера - через жизнь рабочих сцены оперного театра - невольно поймал в кадр «Симпсонов», транслируемых по телевизору в подсобке, в то время как на сцене исполнялось «Кольцо Нибелунгов». Только представьте: на сцене - Вагнер, а в нескольких шагах от нее - «Симпсоны»! Какой емкий образ, какая удача для режиссера!
Будучи человеком профессиональным, Эльзе понимал, что мультфильм представляет собой интеллектуальную собственность, и, хотя отрывок длился всего лишь 4 (четыре!) секунды, связался с художником Мэттом Гренингом. Тот с радостью разрешил, но отправил к компании Gracie Films, продюсировавшей мультфильм. Там тоже не возражали, но адресовали к мейджору, занимающемуся прокатом и аккумулировавшему у себя права, - к кинокомпании 20th Century Fox. Там тоже были не против, но… за 10 000 долларов. Эльзе подумал, что это ошибка, добился встречи с вице-президентом компании, отвечающим за лицензирование. Еще раз объяснив про четырехсекундный отрывок на экране телевизора в углу комнаты оперного театра, с идущим в это время спектаклем, Эльзе выразил надежду на получение образовательного тарифа. И получил ответ, что именно потому, что его хорошо поняли, это стоит только 10 000 долларов.
Но в США существует понятие «добросовестного использования» (fair use). И показ нескольких секунд мультфильма, отснятого не преднамеренно и не являющего основным объектом съемки, вполне попадал под этот режим, то есть в принципе, не требовал ничьего разрешения. Джон Эльзе прекрасно знал это, более того, был совершенно убежден в том, что его случай точно относится к «добросовестному использованию», поскольку создание документального фильма о жизни оперного театра является добросовестным и способствует прогрессу науки и полезных искусств (а именно этого требует закон для признания режима «fair use»). Тем не менее, Эльзе не рискнул им воспользоваться - по практике он знал, что юристы всех компаний-прокатчиков или вещателей не примут никаких объяснений про «fair use», им нет до него дела - им важнее обезопасить себя, они требуют жестких гарантий, то есть, подтверждения полученных прав на всё. Апелляция к «добросовестному использованию» затормозила бы движение фильма к зрителям (если бы не остановила его вовсе). Независимые юристы подтвердили Эльзе, что это случай «fair use», но они же не сомневались в том, что Fox замучил бы Эльзе исками.
В итоге, Эльзе вмонтировал в телевизор кадры из собственного предыдущего фильма.
Описанный случай произошел в начале 1990-х годов в США. Какова ситуация сейчас и здесь, в России?
Начнем с того, что в России не установлен режим «добросовестного пользования». Наше законодательство оперирует понятием «свободного использования». Принципиальное отличие состоит в том, что в первом случае разрешается абсолютно любое использование произведения, если такое использование будет признано добросовестным, то есть способствующим «прогрессу науки и полезных искусств», а во втором имеется закрытый перечень строго определённых исключительных случаев, когда произведение можно использовать без разрешения автора и без выплаты ему вознаграждения. К таким случаям относят, к примеру, цитирование или иллюстрирование, пародии, карикатуры и прочие, довольно узко сформулированные случаи использования.
Обратимся к недавнему судебному решению (Дело № А40-233779/2015, постановление СИП от 15 февраля 2017 года).
Причиной обращения в суд правообладателя-издательства послужило появление в сериале «Солдаты. Снова в строю» выпущенного издательством экземпляра подарочного издания «Анны Карениной».
Суд изучил двухминутный фрагмент фильма. В отсмотренном эпизоде герой пытается подарить героине книгу, книга развернута обложкой к камере, герои обсуждают, что это «коллекционное издание, дорогой подарок».
Из этого эпизода суд сделал вывод, что книга использовалась не в качестве реквизита (любой вещи, используемой безотлагательно к содержанию сцены), а намеренно, в качестве сюжетообразующего объекта. Суды трех инстанций пришли к выводу, что подобная демонстрация в фильме обложки книги - объекта дизайна - произведения без получения разрешения от правообладателя незаконна, и взыскали с телеканала и продюсера фильма компенсацию в общей сумме 110 000 рублей и судебные расходы.
Проблема близка, понятна и чрезвычайно интересна.
Произведения окружают нас повсюду.
Особенно произведения дизайна.
Это мебель и посуда, машины и интерьеры, одежда и обувь.
Реальная история: художник по костюмам предлагает сшить для спектакля что-нибудь «а-ля рюс» из павловопосадских платков.
Можно или нельзя? По закону - однозначно нет! Рисунок платка - бесспорно произведение. Раз. И использовать его (путем публичного исполнения со сцены) без разрешения правообладателя нельзя. Но это еще не всё.
«Сшить» предполагает переработку, вмешательство в целостность произведения и нарушение замысла его автора, т.е. является нарушением личных неимущественных прав. Это два.
И три - «сшить костюм к спектаклю» означает включить произведение в состав другого произведения и использовать его в сложном объекте, то есть это переработка, на что требуется отдельное разрешение правообладателя.
А если просто нарядить танцевальный коллектив в платки?
И это, по букве закона, нельзя. Потому что показ платка со сцены - это самостоятельный способ использования, на который, купив платок, мы разрешения не получаем.
Что же выходит? Так ведь можно договориться и до того, что в этом платке вообще по улице пройти нельзя, ведь это уже использование произведения способом публичного показа?! Увы, судя по принятому СИПом решению, скоро к этому придем.
В российском законодательстве никак не определены права владельца материального носителя произведения, предназначенного для утилитарного использования. Есть норма о том, что допускается свободное воспроизведение произведения в личных целях (1273 ГК РФ). Подчеркнем - только воспроизведение (а демонстрация произведения публике и тем более размещение фотографии собственной обновки в интернете - это иные способы использования), и только в личных целях. Личные цели предполагают, что использование не связано с профессиональной деятельностью и не выходит за пределы круга семьи и близких друзей. (Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.15). Например, если для этой статьи мы выберем свои фотографии в павловопосадских платках, то это будет использование скорее в профессиональных целях, как оно изложено в толковании Президиума Верховного суда. И в этом случае мы будем на равных с популярной артисткой, надевшей для выхода на красную дорожку дизайнерское платье (да, точно следуя букве закона, этого тоже нельзя делать, тем более, фотографировать и публиковать потом фотографии).
Есть норма о том, что допускается свободное воспроизведение произведения изобразительного искусства, постоянно находящегося в месте, открытом для свободного посещения (ст. 1276 ГК РФ). Но если вы, например, снимаете видео (интервью) в домашнем интерьере, а в кадр попадает мебель (да, тоже дизайн), то здесь нет никакого места, открытого для свободного посещения.
Ответчик говорил в суде о том, что, следуя такой логике, создатели фильмов не имеют права снимать (без согласия обладателей прав на дизайн) автомобили, посуду, очки, интерьеры комнат, одежду, так как все эти вещи, которые свободно используются владельцами, имеют в своей основе дизайн, созданный творческим трудом авторов. Тогда демонстрация книг на полках в книжных магазинах и автомобилей на стоянках и дорогах является публичным исполнением произведений дизайна обложек книг, внешнего и внутреннего интерьера автомобилей, поэтому владельцы книг и автомобилей обязаны производить отчисления за публичное исполнение произведений дизайна.
Однако суд не счел доводы ответчика убедительными. Надо заметить, что суд, конечно, не должен в рамках судебного дела вообще обсуждать вопрос пределов правомерного использования. Суд применяет закон к конкретной спорной ситуации. И суд решил, что в данном случае дизайн имел существенное значение для сюжета, а потому его использование требовало получения разрешения. Что, впрочем, оставляет открытым вопрос: а где в законе норма о существенности или несущественности использованного произведения для сюжета? И теперь, после этого судебного решения, уже нет уверенности, что можно надеть на прогулку любимый платок.
Если же выйти за пределы конкретного нарушения, которое все же может быть урегулировано путем приобретения прав на использование, то увидим, что проблема еще сложнее.
Беда заключается в том, что культура по определению представляет собой палимпсест. К культуре, как правило, не относится то, что не имеет предыдущего слоя. Художественная культура работает с образами, рождая из старых - новые образы и смыслы, порождая новое из сложившейся и продолжающей нарастать культурной почвы, из культурного фонда. Современное авторское право налагает запрет на работу с предшествующими образами, персонажами, формами выражения творческой идеи. ХХ век (с постмодернизмом, сэмплированием и прочим) сделал такие связи между произведениями и культурными слоями еще более зависимыми. А авторское право… предпочло не заметить этих изменений и потребностей. В то время как культура и искусство не останавливались в своем развитии, авторское право проходило лишь косметические процедуры.
До того, как придумали авторское право, культуре было проще. Так, современное французское слово «лиса» - renard - свободно, без каких-либо ограничений, употребляемое всеми говорящими по-французски, когда-то, в XII-XIII веке, было именем литературного персонажа. Постепенно имя собственное от частоты использования стало именем нарицательным. Собственно, то же самое совсем недавно произошло с ксероксом. Но до тех пор, пока название, юридически, официально не выведено из режима товарного знака или не вышло из-под охраны авторским правом в качестве персонажа, его использование может осуществляться только с разрешения правообладателя. Словесные обозначения, возникшие из имен собственных, впоследствии попадают в словари. Сложнее - с образами визуальными. Даже если они стали символами и знаками культуры, для них словарей в принципе не предусмотрено.
Практически любой создаваемый сегодня спектакль или фильм включает в себя, помимо традиционных объектов авторского права (пьесы/сценария, специально созданных музыки и сценографии), немалое количество других результатов интеллектуальной деятельности - фильмов, репортажей, товарных знаков, дизайна и прочего. Как результат, продюсер каждый раз оказывается в ситуации, когда, строго следуя букве закона, он обязан потратить уйму времени, сил и денег, чтобы урегулировать отношения с правообладателем. Какие пути выбирают продюсеры? Разные. От принятия на себя рисков - до урегулирования всех вопросов, или вплоть до отказа от использования дополнительных объектов интеллектуальной собственности.
Приведем несколько реальных примеров.
В театре N поставили пьесу современного автора. Значимую для драматурга идею потребительства и характеристику современного потребительского общества сценограф выразил вполне логично и весьма убедительно - через названия и логотипы известных торговых сетей, популярные образы масс-медиа и тому подобные картинки и слова. Ни одно из этих обозначений не являлось основным элементом - они работали в совокупности. Они составили художественный язык спектакля. Но с точки зрения прав, у каждого такого обозначения есть правообладатель. Строго следуя букве закона, нужно найти каждого, провести переговоры и получить права. Все это потребует времени и вряд ли это будет бесплатно. Что делать? Откладывать спектакль? Менять сценографию?
В документальном фильме о современном искусстве режиссер использует высказывания разных публичных персон о современном искусстве. Заметим, что публичные персоны не всегда корректно о нем высказываются. Иногда они ведут себя просто по-хамски. Тем не менее, у каждого идентифицируемого отрывка (вне зависимости от длительности - все истории про «15 секунд можно» или «30 секунд можно» - миф, с которым устали бороться все практикующие юристы) есть правообладатель. В первую очередь, продюсер. Если отрывок взят из телевещания, то есть еще и права телеканала. Можно ли в данной ситуации оставить все, как есть, рискнуть, не получая прав? Вряд ли, поскольку отсутствие прав, как в случае с Эльзе, может лишить фильм возможностей показа.
Приведем иной пример. Московский областной государственный Театр юного зрителя, расположенный рядом с метро Царицыно, создал спектакль по популярным советским фильмам. Руководство театра не испугалось и не поленилось связаться со всеми правообладателями. Основная проблема, по мнению театра, заключалась в выявлении всех правообладателей. В итоге, в случае с МОГТЮЗ им удалось через коллег из киноиндустрии выяснить всех правообладателей одним разом. Затем вся переписка и переговоры заняли три с половиной месяца. Условия с каждым из правообладателей разные. Отдельная проблема была - согласовать договоры между двумя бюджетными организациями. В результате, меньше чем за полгода (с учетом времени, потраченного на поиск правообладателей) театр получил необходимые права за вполне подъемную сумму.
Авторское право, изначально призванное балансировать между интересом частным и общественным, сегодня явно перекошено в сторону частного интереса (заметим, что проблемы пиратства и плагиата лежат, по нашему мнению, в других плоскостях, причем, вероятно, каждая в своей). В том виде, в котором оно сейчас сформулировано, авторское право зачастую служит барьером для развития культуры и искусства и необходим кардинальный пересмотр этой доктрины, если не создание совершенно новой.
Тем не менее, приходится констатировать, что пока дело обстоит именно так. И когда в вашем фильме, спектакле, ином представлении или произведении используются результаты чужой интеллектуальной деятельности, необходимо разобраться с возникающими правоотношениями и предусмотреть их последствия. Можно пытаться внимательно всмотреться в случаи свободного использования и найти для себя подходящий. Можно сидеть и ждать, пока правообладатель узнает об использовании его интеллектуальной собственности, заявит свою претензию и тогда действовать (если вообще это когда-нибудь произойдет).
Если рисковать не хочется, то надо действительно собрать все необходимые права и разрешения (это бывает возможно) и отказаться от использования тех произведений, права на которые не удалось получить. Другой вариант - найти творческих исполнителей, которые создадут для вас примерно то же самое (перерисуют, перезапишут, переснимут, спародируют и тому подобное), но вы сможете заключить с ними договоры и получить права. Ну и, наконец, есть третий путь. Кто сказал, что в использовании произведения пользователь заинтересован больше, чем правообладатель? Может быть, именно в вашем случае вы не только пользователь, но и рекламоноситель? И, может быть, именно вам компания-правообладатель должна заплатить за демонстрацию своего продукта в вашем произведении?