О злободневном
Уже даже не помню, сам ли допёр до того, что вера, религия и церковь имеют ещё меньше общего, чем ЦК и коммунизм, или прочитал где. В любом случае, это было где-то в середине жизненного интервала между выпадением молочных зубов и знакомством с эпсилон-дельта нотацией.
Интернеты, однако же, полнятся людьми с сединой на висках и морщинами на жопе, высказывающимися в духе "я верующий, православный, но ни разу не оскорбился от высера мусипусек", или "испытал горечь, но простил, а наказание непомерно". Я даже не о том, что находятся те, которые после Вольтера, Белинского и Толстого умудряются искренне отождествлять веру и христианство, христианство и РПЦ. Чего с них взять, в Папуа-Новой Гвинее вон вообще каннибалы воюют с чёрными магами.
Нет, меня вымораживает, что это кагбэ представители интеллигенции. Почему никто из "медиа персон" открыто не заявляет, что он, например, верующий, но требование креститься, да ещё и непременно щепоткой, считает немного... не относящимся к сути, что ли; и что вместо ХСС нужно было вообще оставить бассейн? Наверное, понимают, что у нас подобные заявления - это верное политическое самоубийство? И правы ведь - большая часть населения считает несожрание кулича на пасху (а заодно и рождество) наитягчайшим грехом.
Вот это, как написал бы ещё один литературный гений (ещё один - это не кроме меня, а кроме троих выше), фраппирует.
И ещё одно. Экко - это не только обувная марка (чья продукция мне лично напомнила о столь злободневных испанских сапогах, но сейчас не об этом). Это ещё и фамилия писателя, который, хоть и не чета, по-моему, упомянутым ранее, но обогатил мой словарь одним очень метким выражением.
В "Имени Розы" есть эпизод, где настоятель средневекового монастыря демонстрирует двум пришлым монахам, юному и пожилому, сокровища своей обители. Наряду с несколькими чашами святого Грааля, богато осыпанными изумрудами, это и лоскут туринской плащаницы, и фаланга пальца Иоанна Крестителя, и зуб медведя, приручённого Серафимом Саровским.
После этого пожилой монах говорит юному, что, судя по количеству лоскутов и фаланг, виденных им в разных монастырях, в плащаницу можно было спокойно завернуть Аэробус А-380, а у Иоанна рук было больше, чем у Шивы, Вишны и Ганеша вместе взятых. И что агрессивное фапание на подобные артефакты есть вторичное язычество.
У меня всё.
Целую,
Вольфман
Интернеты, однако же, полнятся людьми с сединой на висках и морщинами на жопе, высказывающимися в духе "я верующий, православный, но ни разу не оскорбился от высера мусипусек", или "испытал горечь, но простил, а наказание непомерно". Я даже не о том, что находятся те, которые после Вольтера, Белинского и Толстого умудряются искренне отождествлять веру и христианство, христианство и РПЦ. Чего с них взять, в Папуа-Новой Гвинее вон вообще каннибалы воюют с чёрными магами.
Нет, меня вымораживает, что это кагбэ представители интеллигенции. Почему никто из "медиа персон" открыто не заявляет, что он, например, верующий, но требование креститься, да ещё и непременно щепоткой, считает немного... не относящимся к сути, что ли; и что вместо ХСС нужно было вообще оставить бассейн? Наверное, понимают, что у нас подобные заявления - это верное политическое самоубийство? И правы ведь - большая часть населения считает несожрание кулича на пасху (а заодно и рождество) наитягчайшим грехом.
Вот это, как написал бы ещё один литературный гений (ещё один - это не кроме меня, а кроме троих выше), фраппирует.
И ещё одно. Экко - это не только обувная марка (чья продукция мне лично напомнила о столь злободневных испанских сапогах, но сейчас не об этом). Это ещё и фамилия писателя, который, хоть и не чета, по-моему, упомянутым ранее, но обогатил мой словарь одним очень метким выражением.
В "Имени Розы" есть эпизод, где настоятель средневекового монастыря демонстрирует двум пришлым монахам, юному и пожилому, сокровища своей обители. Наряду с несколькими чашами святого Грааля, богато осыпанными изумрудами, это и лоскут туринской плащаницы, и фаланга пальца Иоанна Крестителя, и зуб медведя, приручённого Серафимом Саровским.
После этого пожилой монах говорит юному, что, судя по количеству лоскутов и фаланг, виденных им в разных монастырях, в плащаницу можно было спокойно завернуть Аэробус А-380, а у Иоанна рук было больше, чем у Шивы, Вишны и Ганеша вместе взятых. И что агрессивное фапание на подобные артефакты есть вторичное язычество.
У меня всё.
Целую,
Вольфман