Зверушки. Записки натуралиста.
Хочется поддержать анималистические настроения которые разбередили, дорогие моему сердцу, друзья (включая Иркин пост, с облизыванием президентского ануса, - видит Бог анималистичнее некуда.). И уже за одно поделится своим опытом и наблюдениями.
То что автомобиль является средством повышенной опасности, - дело известное... и дурацкая эта фразочка качует, не первый день, из одного уголовного дела в другое. Из этого исходя, никоим образом нельзя нам, сидельцам за рулем, оправдаться перед братьями нашими меньшими, к нам под колеса загуливающими. Хотя, когда эти божьи твари, вдруг, в самый последний момент, маниакально бросаются под колеса и счастливо невредимыми выпрыгивают из под них, ставят они нас на измену лютую! И, как правило, последующие полчаса-час чувствуешь себя нифига не вегатерианцем и класть ты хотел на весь Гринпис с его бельками, а представляешь себя настоящим хантером, и не с двухстволкой какой нибудь голимой, а с чем нибудь очень многозарядным и очень скорострельным... с чем нибудь из DOOMа в руках. И в голову, что характерно, идут определения, не «братья наши меньшие» и не «милые зверушки», а что то типа «срань господня» и «чертовы твари». Но самое главно, как это не печально звучит, при всех этих встречах остается одно, - ни в коем случае нельзя резко тормозить... ибо неоднократно уже резкое торможение перед кошечками и собачками приводила к значительно более печальным последствиям...
Но это так... Лирическое отступление.
Под колесами моей машины, за всю мою, не самую долгую автомобильную жизнь, пока, скончался один безродный кошак. Сколько точно на Ленке Ошкадеровой душь загубленных не знаю, но, доподлинно и точно знаю только один криминальный эпизод, сам видел безвинно погибшего крысака. Этот, отважный дурилка, по всему похоже, собрался на столование в Макдональдс... только, вот беда, жил то он, видимо, если из дома шел, по одну сторону Ленинградки, а едальник этот на другой стороне. Ну вы наверное в курсе ширины Ленинградки в районе Речного вокзала? А дело было к поздней осени уже и со снежком редким и с листями опавшими. То есть голодно уже было... И единственно, что он сделать мог, сердешный, так перенести этот поход ближе к ночи. Только ведь и поздним вечером на Ленинградке движение, - мама не горюй! Ну и ехали мы с Ленкой вдвоем на двух машинах, она впереди, я сзади. Так и наблюдал героическую гибель пасюка...
В первый момент, я подумал, что это, то ли лист запоздавший, какой, поземкой по дороге несет, то ли кулек, какой, то ли бумажку скомканую, ну темно было довольно, и свет от фонарей только добавлял теней непонятных. Потом, чуть приглядевшись и поняв, что листок этот несет уж больно по правильной и ровной траекториичетко, четко перпендикулярно движению машин. Тут я и разглядел, страдальца... в последний его момент, акурат несущегося ленкиной машине под заднее колесо. Через доли секунд он уже лежал лапками кверху и всерьез занимался своей кармой, осваивая совершенно иные пределы и окончательно избавляясь от голода.
Впрочем это опять отступление от сегодняшней действительности.
Так вот, надеюсь я, что жизнь моя обойдется и дальше без дополнительных автодорожных жертв. Хотя обильный зоопарк на здешних дорогах не дает большого повода для оптимизма. Итак о зоопарке.
С частотой перееденых московских кошек, здесь попадаются, как правило, олени. Но, в отличии от кошек, потенциального пирожкового фарша, в оленях живого мяса значительно больше, так что доводилось мне видеть здесь машины сильно покореженные после таких вот встреч с дикой фауной
Примерно с такой же частотой, как олени попадаются раздавленные лисы... самые, что ни на есть, настоящие.
Еще чаще еноты - бедолаги. Эти уходят под колеса чуть что не с песнями, иногда парами, а то и по три штуки в пучке. Проезжая каждый раз мимо их тушек, думаю о том, что Машкина голубая мечта о полосатом хвосте на шапку, здесь могла бы легко разрешится, простым отчленением от ушельцев их полосатого достоинства.
Следующие пятна на автодорожной карте заслуживают отдельного незлобивого поминального поминания. И несколько раз я с ними сталкивался, особенно когда ездил в Вирджинию, что южнее миль на двести от тех мест, где я живу.
Так вот, если катите вы себе по мериканским дорогам на машинке и ничем на заморачиваетесь вы легко можете столкнутся с этой фигней. А выглядит она так, - запах чего то среднего между жженой резиной и откровенно дерьма, который держится в машине мили полторы и, по первости и неопытности, заставляет с внезапновозникшей легкой неприязнью посматривать на попутчиков. Итак, с радостью вас нечаянной, - где то в начале этой самой вонючей мили, вы познакомились с раздавленным скунсом. Не вами раздавленным, - задолго до вас... К слову, конечно он не воняет на милю вперед, - просто примерно столько времени (или такое растояние) уходит на то, что бы вонь эта из машины выветрилась...
Зайки. Надо отметить, что зайки местные сильно отличаются от тех что я в России встречал. Здешние не в пример меньше, как-то компактнее и аккуратней, и, в отличие от русских, - уже в плечах, тоньше в талии и грудастей («Стоять, Зорька, доимся!» опять тя понесло?! всю жизнь через этих зайков страдешь!) больше похожи на какую то декоративную породу. Короче, внешне, очень милый, такой, зверек.
Ну этих тварей здесь редко в виде лепешек на дорогах увидишь, - живых, не в пример чаще. Думаю, что это связано с тем, что они бегают оч быстро. И, видимо, от лихой доли автопострадальцев, не упевают убежать только те, кто, или бежит вдоль дороги, а не поперек, как прочая живность, или те кто сам выбрал этот извилистый путь, как последний. Ну, что то типа заячиих Анн Карениных.
Ну и самого последнего упоминания заслуживают наиболее частые визитеры под колеса, тупые до оторопи и оторопелые в своей тупости, - вечне символы запущенного алкоголизма и последующего прихода чертей, - милые белочки. Этого добра здесь, как грязи...
Несколько раз, я встречал тушки еще каких то тварей непонятных, но видимо моего познания в мире живой природы не хватает, что бы понять кто это отмучился, - то ли смерть, как декоратор, перестаралась, то ли я не часто заглядывал в местные анималистические книжки. На ум приходят какие то уже совсем неприличные слова типа «бобер» или, прости Господи, «опосум». Один раз подобную непонятную тварь, которую Бог создал, чтоб над Дарвином поглумится, я отогнал от дороги очень длинным и очене громким гудком. И оно ушло куда то в сторону, видимо решив отложить исправление кармы до следующего раза.
За сим, кружок «Юнного натуралиста» я на сегодня прикрою...
То что автомобиль является средством повышенной опасности, - дело известное... и дурацкая эта фразочка качует, не первый день, из одного уголовного дела в другое. Из этого исходя, никоим образом нельзя нам, сидельцам за рулем, оправдаться перед братьями нашими меньшими, к нам под колеса загуливающими. Хотя, когда эти божьи твари, вдруг, в самый последний момент, маниакально бросаются под колеса и счастливо невредимыми выпрыгивают из под них, ставят они нас на измену лютую! И, как правило, последующие полчаса-час чувствуешь себя нифига не вегатерианцем и класть ты хотел на весь Гринпис с его бельками, а представляешь себя настоящим хантером, и не с двухстволкой какой нибудь голимой, а с чем нибудь очень многозарядным и очень скорострельным... с чем нибудь из DOOMа в руках. И в голову, что характерно, идут определения, не «братья наши меньшие» и не «милые зверушки», а что то типа «срань господня» и «чертовы твари». Но самое главно, как это не печально звучит, при всех этих встречах остается одно, - ни в коем случае нельзя резко тормозить... ибо неоднократно уже резкое торможение перед кошечками и собачками приводила к значительно более печальным последствиям...
Но это так... Лирическое отступление.
Под колесами моей машины, за всю мою, не самую долгую автомобильную жизнь, пока, скончался один безродный кошак. Сколько точно на Ленке Ошкадеровой душь загубленных не знаю, но, доподлинно и точно знаю только один криминальный эпизод, сам видел безвинно погибшего крысака. Этот, отважный дурилка, по всему похоже, собрался на столование в Макдональдс... только, вот беда, жил то он, видимо, если из дома шел, по одну сторону Ленинградки, а едальник этот на другой стороне. Ну вы наверное в курсе ширины Ленинградки в районе Речного вокзала? А дело было к поздней осени уже и со снежком редким и с листями опавшими. То есть голодно уже было... И единственно, что он сделать мог, сердешный, так перенести этот поход ближе к ночи. Только ведь и поздним вечером на Ленинградке движение, - мама не горюй! Ну и ехали мы с Ленкой вдвоем на двух машинах, она впереди, я сзади. Так и наблюдал героическую гибель пасюка...
В первый момент, я подумал, что это, то ли лист запоздавший, какой, поземкой по дороге несет, то ли кулек, какой, то ли бумажку скомканую, ну темно было довольно, и свет от фонарей только добавлял теней непонятных. Потом, чуть приглядевшись и поняв, что листок этот несет уж больно по правильной и ровной траекториичетко, четко перпендикулярно движению машин. Тут я и разглядел, страдальца... в последний его момент, акурат несущегося ленкиной машине под заднее колесо. Через доли секунд он уже лежал лапками кверху и всерьез занимался своей кармой, осваивая совершенно иные пределы и окончательно избавляясь от голода.
Впрочем это опять отступление от сегодняшней действительности.
Так вот, надеюсь я, что жизнь моя обойдется и дальше без дополнительных автодорожных жертв. Хотя обильный зоопарк на здешних дорогах не дает большого повода для оптимизма. Итак о зоопарке.
С частотой перееденых московских кошек, здесь попадаются, как правило, олени. Но, в отличии от кошек, потенциального пирожкового фарша, в оленях живого мяса значительно больше, так что доводилось мне видеть здесь машины сильно покореженные после таких вот встреч с дикой фауной
Примерно с такой же частотой, как олени попадаются раздавленные лисы... самые, что ни на есть, настоящие.
Еще чаще еноты - бедолаги. Эти уходят под колеса чуть что не с песнями, иногда парами, а то и по три штуки в пучке. Проезжая каждый раз мимо их тушек, думаю о том, что Машкина голубая мечта о полосатом хвосте на шапку, здесь могла бы легко разрешится, простым отчленением от ушельцев их полосатого достоинства.
Следующие пятна на автодорожной карте заслуживают отдельного незлобивого поминального поминания. И несколько раз я с ними сталкивался, особенно когда ездил в Вирджинию, что южнее миль на двести от тех мест, где я живу.
Так вот, если катите вы себе по мериканским дорогам на машинке и ничем на заморачиваетесь вы легко можете столкнутся с этой фигней. А выглядит она так, - запах чего то среднего между жженой резиной и откровенно дерьма, который держится в машине мили полторы и, по первости и неопытности, заставляет с внезапновозникшей легкой неприязнью посматривать на попутчиков. Итак, с радостью вас нечаянной, - где то в начале этой самой вонючей мили, вы познакомились с раздавленным скунсом. Не вами раздавленным, - задолго до вас... К слову, конечно он не воняет на милю вперед, - просто примерно столько времени (или такое растояние) уходит на то, что бы вонь эта из машины выветрилась...
Зайки. Надо отметить, что зайки местные сильно отличаются от тех что я в России встречал. Здешние не в пример меньше, как-то компактнее и аккуратней, и, в отличие от русских, - уже в плечах, тоньше в талии и грудастей («Стоять, Зорька, доимся!» опять тя понесло?! всю жизнь через этих зайков страдешь!) больше похожи на какую то декоративную породу. Короче, внешне, очень милый, такой, зверек.
Ну этих тварей здесь редко в виде лепешек на дорогах увидишь, - живых, не в пример чаще. Думаю, что это связано с тем, что они бегают оч быстро. И, видимо, от лихой доли автопострадальцев, не упевают убежать только те, кто, или бежит вдоль дороги, а не поперек, как прочая живность, или те кто сам выбрал этот извилистый путь, как последний. Ну, что то типа заячиих Анн Карениных.
Ну и самого последнего упоминания заслуживают наиболее частые визитеры под колеса, тупые до оторопи и оторопелые в своей тупости, - вечне символы запущенного алкоголизма и последующего прихода чертей, - милые белочки. Этого добра здесь, как грязи...
Несколько раз, я встречал тушки еще каких то тварей непонятных, но видимо моего познания в мире живой природы не хватает, что бы понять кто это отмучился, - то ли смерть, как декоратор, перестаралась, то ли я не часто заглядывал в местные анималистические книжки. На ум приходят какие то уже совсем неприличные слова типа «бобер» или, прости Господи, «опосум». Один раз подобную непонятную тварь, которую Бог создал, чтоб над Дарвином поглумится, я отогнал от дороги очень длинным и очене громким гудком. И оно ушло куда то в сторону, видимо решив отложить исправление кармы до следующего раза.
За сим, кружок «Юнного натуралиста» я на сегодня прикрою...