Иногда кошмары могут принести пользу
В выпускных классах школы я, подустав от однообразного разнообразия предметов, мечтала, что когда я буду учиться «в чем-то после школы», там не будет всего, что мне уже надоело. Засада была в том, что определиться с выбором было сложно: биология, физика с математикой, музыка, литература - где-нибудь в западном университете, где каждый студент может выбрать любые курсы и ходить на них учиться, возможно, такой разброс и прокатил бы. Но в российских реалиях пришлось выбирать, и в итоге я выбрала математику.
Поступила на мехмат. О счастье! - там было много разной математики. О, несправедливость! - кроме математики, нам всё равно навешали и другие предметы... но их хотя бы было меньше, чем в школе. Математика была разной и непривычной, хотя я, начитавшись в школе научпоп литературы и всяких околоматематических книг с журналами, многие предметы узнавала, как родные. «Родные» поблажек не давали, и это было круто. Преподаватели были яркими и очень отличающимися друг от друга. Свой юмор, свои манеры и стиль - от предмета к предмету всё менялось, периодически перемешиваясь в голове в пеструю кучу определений всего на свете и доказательств непонятно чего и зачем. Потом эту кучу приходилось тщательно разбирать, растаскивая по разным полочкам: где - матанализ, где - алгебра, где - дискретная математика, где - диф.уравнения...
Я со школы привыкла воспринимать информацию на слух, и это оказалось очень удобно (а скорее, даже эффектно) на лекциях: пока народ сидел и писал, что нам рассказывал у доски очередной клевый дядька - я, наверное единственная в группе, его внимательно слушала (блин, да это было дико интересно!). И ловила на ошибках или спорила с ним, или задавала вопросы, когда что-то было неясно в данный момент. Окружающие это воспринимали так, как будто я ну очень хорошо рублю и секу в теме - я и секла, в течение суток после лекции точно, объясняла тем, кто не понял, решала, доказывала с горящими глазами - и всё получалось верно! - а потом информация складывалась в ту самую большую кучу. И к сессии уже я искала по общаге того, кто мне всё объяснит и растолкует.
В середине второго курса нам добавили новый предмет. Он оказался для меня совершенно новым: не попадалось мне раньше ни одной книжки, ни одной статьи, где бы хоть раз я что-то о нем почитала. Конечно, это была математика, часто звучали знакомые слова, и формулы на доске состояли из знакомых значков, но смысл от меня постоянно ускользал.
Преподаватель, тёзка моего любимого на тот момент поэта, был харизматичным и обаятельным, он темпераментно рассказывал что-то, судя по его интонациям, очень интересное и захватывающее, быстро писал на доске километровые формулы, стирал, писал продолжение, ещё стирал, ещё писал, по ходу дела смешил аудиторию (шутки я в основном понимала) - и так без конца. Дикция у него была ужасная, и я, привыкнув воспринимать информацию на слух, на его занятиях просто терялась - поди пойми, о чем он нам тут рассказывает полтора часа? К тому же я была близорука и, пока успевала разобрать его формулы, уже не успевала записывать, а те, что успевала, потом оказывалось абсолютно бессмысленными.
Учебников по этому предмету почти не было, к тому же все преподы, и он в том числе, читали нам курс по собственной программе, - то есть сопоставлять лекции было почти не с чем. А с чем я пыталась сопоставить, не совпадало примерно 80-90%. При этом остальные студенты у него,вроде бы что-то понимали - хотя мы все выходили из аудитории примерно с одинаково квадратными глазами,..
Так что к сессии я пришла с каракулями вместо конспекта, нечитаемыми учебниками и полным непониманием, как ЭТО можно вообще понять. По другим предметам у меня случались подобные казусы, всё-таки не первая сессия, а уже четвертая - но по остальным предметам у меня был опыт хотя бы какого-то понимания и ощущения, за что я могу ухватиться, чтобы вытянуть канат (из чужих объяснений, из сопоставления двух-трех конспектов, учебников и практических занятий). А тут - ничего.
На экзамен я пошла, накрасившись густо и много - то ли, по примеру индейцев, хотела испугать преподавателя, то ли, скорее, разжалобить его своей красотой (ага, щаз). Больше козырей у меня не было, а макияж не сработал... Всё, что запомнилось мне об этом экзамене - как течет от слёз тушь, а я прошу, чтобы он принял у меня экзамен завтра (завтра был последний день сессии, когда ещё можно было что-то пересдать). А препод (сука!) улыбается, смотрит на ревущую меня и спрашивает:
- Вы думаете, что-то выучите до завтра?
На риторические вопросы отвечать не нужно, это я уже знала. На каникулах папа нашел мне репетитора и кое-как меня натаскали на пересдачу этого, неподъемного для меня, предмета. Самое, пожалуй, обидное в этой двойке было то, что никак не удавалось свалить вину на преподавателя, мол, козлил и зажимал. Он был классным и веселым человеком, его забавляли мои старания увильнуть от его предмета - и только. Увы, он не был козлом (Как, как он мог?!). Я постаралась забыть об этом предмете и об этом преподавателе. Был страшный сон - и прошел. Когда видела его в универе, старалась сморгнуть, как будто мне что-то привиделось - мало ли, показалось, а на самом деле и нет никого. Были другие предметы, другие преподы, другие экзамены - и забыть мне таки удалось.
***
Когда в начале пятого курса я подошла посмотреть наше расписание на последний учебный семестр, я не поверила своим глазам: там опять появился ОН. Его предмет был продолжением того, со второго курса - плюс, конечно, продолжением ещё чего-то там. Колени подогнулись, кошмар, оказывается, требовал продолжать банкет.
Но это был уже пятый курс, к которому я уже успела и наслушаться и нарешаться и напрограммироваться всякой всячины (так мне тогда казалось, по крайней мере). И всё равно - на его занятиях я не понимала почти ничего. Ну разве что самую малость - два-три предложения после «Здрасьте», этого на сдачу экзамена всё равно бы не хватило.
Эти два месяца последнего семестра (он был очень короткий, потом начиналась дипломная практика) в каком-то слое восприятия для меня превратились в кошмар. Я ходила на занятия. Слушала лекции, решала задачки, разговаривала, что-то ела, что-то пила, наверное гуляла - хоть когда-нибудь... Мне каждую ночь снились кошмары о том, что я пришла на экзамен к нему и ничего не знаю. Единственное, что я могла сделать, проснувшись с воплем - это кинуться к учебнику и читать-читать-читать. Не понимая, но хотя бы пытаясь впитать ЭТО хоть чем-нибудь, хоть куда-нибудь. Понимание выстраивалось медленно - но кошмары преследовали меня и днем: стоило чуть-чуть задуматься, как я как почти наяву видела, что прихожу на второй экзамен. А там ОН, улыбается и смотрит. И мы оба помним про предыдущую встречу - и понимаем, что сегодняшняя будет такой же. И я кидалась к конспектам - своим, переписанным и откорректированным по записям одногруппниц. Читала, решала, искала связи. Снова видела кошмары - и опять кидалась то к учебникам, то к конспектам.
Итог был закономерным: мы встретились, я была почти во всеоружии. Мне не хватало уверенности - сказывались два месяца кошмаров днем и ночью. Но всё, что он читал и диктовал, что мы решали и что было в учебниках, я знала от и до. Из спортивного интереса он гонял меня по программе, и мы оба кайфовали от того, что я, оказывается, всё ЭТО - знаю. Мне было дико и удивительно, но когда он поставил мне пятерку, я почувствовала, что все другие финалы этой встречи были бы просто неправильными.
Что я хочу добавить к истории сейчас:
1. Привычка в спорных или сложных ситуациях делать боевой раскрас у меня оставалась ещё несколько лет, макияж для второго экзамена я не помню, но, по крайней мере, «густо и много» там уже не было.
2. Он мне снился в кошмарах ещё, наверное, года два - всякий раз я просыпалась с бьющимся сердцем и пыталась рефлекторно кинуться к учебникам, очень не сразу вспоминая, что экзамен у этого товарища уже позади.
3. Ничего по этому предмету мне до сих пор не пригодилось, по крайней мере, в буквальном виде. Сама выученная информация забылась, наверное, ещё до окончания пятого курса, как и многие другие предметы (какие-то помнились дольше, а какие-то потом пришлось реанимировать, когда я пошла преподавать в политех: оказалось, что забываю я очень качественно).
4. Память о том, что я МОГУ, если очень приспичит, иногда играла со мной дурную шутку - мне казалось, что я могу всё, что захочу, просто так. Сейчас я понимаю, что в обычной жизни я очень не люблю концентрироваться на некоторых нужных рабочих процессах, мне лень добиваться того, что само не падает в руки - а то, что падает, падает и просто так... пока не кончится или не испортится. Но сейчас, вспоминая эту историю в стотыщный раз, я осознаю, что пролонгированная фокусировка на задаче - лично для меня одна из самых трудных фишек, и в то же время один из самых рабочих рецептов чего угодно. Сосредоточиться на задаче до тех пор, пока она не решена и выдохнуть после - на сегодня беру в текущие рабочие настройки.
5. Та сессия была сдана на пятерки вся. Но остальные пятерки дались мне куда легче и проще.
6. Эту историю я нынче решила записать в качестве примера - когда личная история может быть ресурсной, и какой именно ресурс может давать конкретная личная история. Если бы моя собственная хистори состояла только из первого, негативного, эпизода, она бы не могла служить мне опорой. И то, что мне повезло закрыть гештальт спустя пару лет, сделало её одним из моих личных внутренних козырей. В жизни бывает по-разному: какие-то гештальты мы закрываем собственноручно, а что-то проще и быстрее закрыть при помощи других людей и/ли каких-то вспомогательных техник - чтобы не тащить в следующий час, день и год негативный опыт предыдущих часов, дней, лет и десятилетий. Чтобы отыскать сокровища в том, что когда-то под грифом «безнадёга» было отложено в дальние сундуки памяти. Отыскать, восхититься тем, сколько силы и красоты можно увидеть, Если смотреть вооруженным глазом)). И впитать в себя свою собственную силу, ощутить собственную красоту - и красоту мира, который так любит играть с каждым из нас в наши, порой странные, а порой - захватывающие и окрыляющие - игры.
7. Я планирую в скором времени собрать третью группу для переписывания незакрытых гештальтов. Кто хочет записаться - велкам! Не переключайтесь)))
Поступила на мехмат. О счастье! - там было много разной математики. О, несправедливость! - кроме математики, нам всё равно навешали и другие предметы... но их хотя бы было меньше, чем в школе. Математика была разной и непривычной, хотя я, начитавшись в школе научпоп литературы и всяких околоматематических книг с журналами, многие предметы узнавала, как родные. «Родные» поблажек не давали, и это было круто. Преподаватели были яркими и очень отличающимися друг от друга. Свой юмор, свои манеры и стиль - от предмета к предмету всё менялось, периодически перемешиваясь в голове в пеструю кучу определений всего на свете и доказательств непонятно чего и зачем. Потом эту кучу приходилось тщательно разбирать, растаскивая по разным полочкам: где - матанализ, где - алгебра, где - дискретная математика, где - диф.уравнения...
Я со школы привыкла воспринимать информацию на слух, и это оказалось очень удобно (а скорее, даже эффектно) на лекциях: пока народ сидел и писал, что нам рассказывал у доски очередной клевый дядька - я, наверное единственная в группе, его внимательно слушала (блин, да это было дико интересно!). И ловила на ошибках или спорила с ним, или задавала вопросы, когда что-то было неясно в данный момент. Окружающие это воспринимали так, как будто я ну очень хорошо рублю и секу в теме - я и секла, в течение суток после лекции точно, объясняла тем, кто не понял, решала, доказывала с горящими глазами - и всё получалось верно! - а потом информация складывалась в ту самую большую кучу. И к сессии уже я искала по общаге того, кто мне всё объяснит и растолкует.
В середине второго курса нам добавили новый предмет. Он оказался для меня совершенно новым: не попадалось мне раньше ни одной книжки, ни одной статьи, где бы хоть раз я что-то о нем почитала. Конечно, это была математика, часто звучали знакомые слова, и формулы на доске состояли из знакомых значков, но смысл от меня постоянно ускользал.
Преподаватель, тёзка моего любимого на тот момент поэта, был харизматичным и обаятельным, он темпераментно рассказывал что-то, судя по его интонациям, очень интересное и захватывающее, быстро писал на доске километровые формулы, стирал, писал продолжение, ещё стирал, ещё писал, по ходу дела смешил аудиторию (шутки я в основном понимала) - и так без конца. Дикция у него была ужасная, и я, привыкнув воспринимать информацию на слух, на его занятиях просто терялась - поди пойми, о чем он нам тут рассказывает полтора часа? К тому же я была близорука и, пока успевала разобрать его формулы, уже не успевала записывать, а те, что успевала, потом оказывалось абсолютно бессмысленными.
Учебников по этому предмету почти не было, к тому же все преподы, и он в том числе, читали нам курс по собственной программе, - то есть сопоставлять лекции было почти не с чем. А с чем я пыталась сопоставить, не совпадало примерно 80-90%. При этом остальные студенты у него,вроде бы что-то понимали - хотя мы все выходили из аудитории примерно с одинаково квадратными глазами,..
Так что к сессии я пришла с каракулями вместо конспекта, нечитаемыми учебниками и полным непониманием, как ЭТО можно вообще понять. По другим предметам у меня случались подобные казусы, всё-таки не первая сессия, а уже четвертая - но по остальным предметам у меня был опыт хотя бы какого-то понимания и ощущения, за что я могу ухватиться, чтобы вытянуть канат (из чужих объяснений, из сопоставления двух-трех конспектов, учебников и практических занятий). А тут - ничего.
На экзамен я пошла, накрасившись густо и много - то ли, по примеру индейцев, хотела испугать преподавателя, то ли, скорее, разжалобить его своей красотой (ага, щаз). Больше козырей у меня не было, а макияж не сработал... Всё, что запомнилось мне об этом экзамене - как течет от слёз тушь, а я прошу, чтобы он принял у меня экзамен завтра (завтра был последний день сессии, когда ещё можно было что-то пересдать). А препод (сука!) улыбается, смотрит на ревущую меня и спрашивает:
- Вы думаете, что-то выучите до завтра?
На риторические вопросы отвечать не нужно, это я уже знала. На каникулах папа нашел мне репетитора и кое-как меня натаскали на пересдачу этого, неподъемного для меня, предмета. Самое, пожалуй, обидное в этой двойке было то, что никак не удавалось свалить вину на преподавателя, мол, козлил и зажимал. Он был классным и веселым человеком, его забавляли мои старания увильнуть от его предмета - и только. Увы, он не был козлом (Как, как он мог?!). Я постаралась забыть об этом предмете и об этом преподавателе. Был страшный сон - и прошел. Когда видела его в универе, старалась сморгнуть, как будто мне что-то привиделось - мало ли, показалось, а на самом деле и нет никого. Были другие предметы, другие преподы, другие экзамены - и забыть мне таки удалось.
***
Когда в начале пятого курса я подошла посмотреть наше расписание на последний учебный семестр, я не поверила своим глазам: там опять появился ОН. Его предмет был продолжением того, со второго курса - плюс, конечно, продолжением ещё чего-то там. Колени подогнулись, кошмар, оказывается, требовал продолжать банкет.
Но это был уже пятый курс, к которому я уже успела и наслушаться и нарешаться и напрограммироваться всякой всячины (так мне тогда казалось, по крайней мере). И всё равно - на его занятиях я не понимала почти ничего. Ну разве что самую малость - два-три предложения после «Здрасьте», этого на сдачу экзамена всё равно бы не хватило.
Эти два месяца последнего семестра (он был очень короткий, потом начиналась дипломная практика) в каком-то слое восприятия для меня превратились в кошмар. Я ходила на занятия. Слушала лекции, решала задачки, разговаривала, что-то ела, что-то пила, наверное гуляла - хоть когда-нибудь... Мне каждую ночь снились кошмары о том, что я пришла на экзамен к нему и ничего не знаю. Единственное, что я могла сделать, проснувшись с воплем - это кинуться к учебнику и читать-читать-читать. Не понимая, но хотя бы пытаясь впитать ЭТО хоть чем-нибудь, хоть куда-нибудь. Понимание выстраивалось медленно - но кошмары преследовали меня и днем: стоило чуть-чуть задуматься, как я как почти наяву видела, что прихожу на второй экзамен. А там ОН, улыбается и смотрит. И мы оба помним про предыдущую встречу - и понимаем, что сегодняшняя будет такой же. И я кидалась к конспектам - своим, переписанным и откорректированным по записям одногруппниц. Читала, решала, искала связи. Снова видела кошмары - и опять кидалась то к учебникам, то к конспектам.
Итог был закономерным: мы встретились, я была почти во всеоружии. Мне не хватало уверенности - сказывались два месяца кошмаров днем и ночью. Но всё, что он читал и диктовал, что мы решали и что было в учебниках, я знала от и до. Из спортивного интереса он гонял меня по программе, и мы оба кайфовали от того, что я, оказывается, всё ЭТО - знаю. Мне было дико и удивительно, но когда он поставил мне пятерку, я почувствовала, что все другие финалы этой встречи были бы просто неправильными.
Что я хочу добавить к истории сейчас:
1. Привычка в спорных или сложных ситуациях делать боевой раскрас у меня оставалась ещё несколько лет, макияж для второго экзамена я не помню, но, по крайней мере, «густо и много» там уже не было.
2. Он мне снился в кошмарах ещё, наверное, года два - всякий раз я просыпалась с бьющимся сердцем и пыталась рефлекторно кинуться к учебникам, очень не сразу вспоминая, что экзамен у этого товарища уже позади.
3. Ничего по этому предмету мне до сих пор не пригодилось, по крайней мере, в буквальном виде. Сама выученная информация забылась, наверное, ещё до окончания пятого курса, как и многие другие предметы (какие-то помнились дольше, а какие-то потом пришлось реанимировать, когда я пошла преподавать в политех: оказалось, что забываю я очень качественно).
4. Память о том, что я МОГУ, если очень приспичит, иногда играла со мной дурную шутку - мне казалось, что я могу всё, что захочу, просто так. Сейчас я понимаю, что в обычной жизни я очень не люблю концентрироваться на некоторых нужных рабочих процессах, мне лень добиваться того, что само не падает в руки - а то, что падает, падает и просто так... пока не кончится или не испортится. Но сейчас, вспоминая эту историю в стотыщный раз, я осознаю, что пролонгированная фокусировка на задаче - лично для меня одна из самых трудных фишек, и в то же время один из самых рабочих рецептов чего угодно. Сосредоточиться на задаче до тех пор, пока она не решена и выдохнуть после - на сегодня беру в текущие рабочие настройки.
5. Та сессия была сдана на пятерки вся. Но остальные пятерки дались мне куда легче и проще.
6. Эту историю я нынче решила записать в качестве примера - когда личная история может быть ресурсной, и какой именно ресурс может давать конкретная личная история. Если бы моя собственная хистори состояла только из первого, негативного, эпизода, она бы не могла служить мне опорой. И то, что мне повезло закрыть гештальт спустя пару лет, сделало её одним из моих личных внутренних козырей. В жизни бывает по-разному: какие-то гештальты мы закрываем собственноручно, а что-то проще и быстрее закрыть при помощи других людей и/ли каких-то вспомогательных техник - чтобы не тащить в следующий час, день и год негативный опыт предыдущих часов, дней, лет и десятилетий. Чтобы отыскать сокровища в том, что когда-то под грифом «безнадёга» было отложено в дальние сундуки памяти. Отыскать, восхититься тем, сколько силы и красоты можно увидеть, Если смотреть вооруженным глазом)). И впитать в себя свою собственную силу, ощутить собственную красоту - и красоту мира, который так любит играть с каждым из нас в наши, порой странные, а порой - захватывающие и окрыляющие - игры.
7. Я планирую в скором времени собрать третью группу для переписывания незакрытых гештальтов. Кто хочет записаться - велкам! Не переключайтесь)))