Российско-американские сюжеты 14
Особое внимание историков не случайно привлекают личности, «живущие поперек». И дело не только в том, что таким людям чаще удается повлиять на исход исторических событий. Любой анализ биографии «типичного человека» своего общества и эпохи останется однобоким, если рядом не поставить вариант жизни, выбивавшейся из общего ряда, показавшего границы возможного для своего времени. Жизнь Кассиуса Клея была исключительной даже по меркам богатой на необычные судьбы эпохи Гражданской войны в США.
Кассиус Марселлус Клей (1810-1903)
Переломный момент в его биографии совпал с пребыванием на посту посланника США в России в 1861-1862 и 1863-1869 годах. Это был пик сотрудничества двух стран, отмеченный визитом русских эскадр в Нью-Йорк и Сан-Франциско в 1863 году в разгар боевых действий Гражданской войны, послевоенным туром по России героя Севера и будущего президента генерала Улисса Гранта, а также продажей Русской Америки (Аляски) Соединенным Штатам в 1867 году. Он не был инициатором этих событий, но удачно вписался в атмосферу дружбы, установившуюся в 1860-е годы между Российской империей и Американской республикой.
Кассиус Марселлус Клей (1810-1903) родился в семье богатого кентуккийского плантатора, одного из крупнейших рабовладельцев штата Грина Клея. Он был дальним родственником знаменитого политика первой половины XIX века лидера партии американских вигов Генри Клея. Окончив в 1832 году Йель, Кассиус в 1833 году женился на Мэри Джейн Уорфилд, которая родила ему десятерых детей.
Рано занявшись политической деятельностью, Клей трижды избирался в легислатуру штата от партии вигов. Экономический кризис 1837 года подтолкнул Клея к анализу причин экономического застоя Юга США, в результате которого Кассиус пришел к выводу о вреде рабства для хозяйства южных штатов.
Став самым знаменитым из критиков рабства на американском Юге, Клей привлек к себе интерес северных аболиционистов. Закрытие его антирабовладельческой газеты «Истинный американец» (True American), которую Клей издавал в 1845-1846 годах в рабовладельческом городе Лексингтон, сделало его героем и знаменем аболиционистского движения. Противостояние Клея основным ценностям окружавшего его общества вовлекало его в постоянные насильственные действия. Он дрался на дуэли в 1841 году, а в 1849 году во время очередной потасовки на предвыборном митинге Клей убил политического оппонента ножом боуи. Когда в 1845 году толпа пыталась разгромить помещение его газеты (и, вероятно, линчевать редактора), он привез в редакцию пушки и заполнил их порохом, угрожая взорвать все здание вместе с нападавшими.
В 1846 году Клей отправился добровольцем на войну с Мексикой, оттолкнув от себя многих северян-аболиционистов, считавших единственной целью войны расширение рабовладельческих территорий. Клей попал в плен к мексиканцам и провел там девять месяцев.
После создания республиканской партии Кассиуса Клея включали во все высшие органы новой организации как представителя Юга. В 1856 и 1860 годах его кандидатуру рассматривали в качестве потенциального президента или вице-президента. На национальном конвенте Республиканской партии в 1860 году он остался вторым при выборах кандидатуры вице-президента (на пост президента был выдвинут Авраам Линкольн).
После избрания Линкольна президентом Клей получил пост посланника США в России, который он занимал в 1861-1862 и 1863-1869 годах. В промежутке Клей на несколько месяцев возвращался в США, где принял участие в Гражданской войне в чине генерал-майора армии Севера.
Отсутствие Клея в стране в критические годы Гражданской войны резко уменьшило его политические перспективы. К тому же противники Клея удачно использовали слухи о его внебрачных связях в России (по меньшей мере один такой случай Клей признал, усыновив и привезя с собой в США незаконнорожденного сына; но о нем ниже. Обвинения в сексуальных прегрешениях, в конце концов, привели к разводу Кассиуса с Мэри Джейн в 1878 году; Клею тогда было уже 68 лет).
Одним из главных вопросов для биографов Клея остается его возвращение в Россию в 1863 году, в разгар Гражданской войны. Он не мог не понимать, что отсутствие дома в критические годы ставит под сомнение его дальнейшую политическую карьеру. Однако у южанина, ставшего республиканцем, были веские причины для такого решения.
Думается, на первом месте в ряду причин стояла, конечно же, политическая «повестка дня»: отмена крепостного права, которая не повлекла за собой гражданской войны, стала весьма важным прецедентом для Клея, воплотив в какой-то мере его политический идеал. Быть аболиционистом на Юге США означало совсем не то же самое, что ратовать за отмену рабства, живя на Севере. Американский историк С. Харрольд обращает внимание на то, что Клей прежде всего сам освободил своих рабов и побуждал других рабовладельцев добровольно сделать то же самое. «Он считал, что защищает сам общественный договор. Названный в честь главного защитника Римской республики, Клей глубоко уважал республиканские ценности личной свободы, социального порядка и гражданской доблести». Россия в 1861 году пошла по пути отмены рабства «сверху», и избежала при этом Гражданской войны, что особенно привлекало Клея в российском опыте.
Во-вторых, ему было легко в России. Клея сближала с русским дворянством культура - южная аристократия воспитывала детей в традициях европейских высших классов. Выросший в семье богатого плантатора в Кентукки, Клей оказался намного ближе к русской аристократии, чем к американцам-северянам. Сам Клей писал, что «за все годы, проведенные мной в Санкт-Петербурге, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь разговаривал о Камероне или Тэйлоре (непосредственных предшественниках Клея - И.К.); тогда как о м-ре и миссис Пикенс, из Южной Каролины, много раз говорили в лестных воспоминаниях».
Кассиус просто купался в атрибутах высшего света: «При дворе одежда имеет великое значение. … Сначала я одевался в униформу полковника, получив этот ранг в Кентукки. Это было хорошо воспринято. … По возвращении я надел униформу своего ранга - генерал-майора, что разрешил мне акт конгресса, и которая везде выглядит как красивая и сшитая со вкусом одежда; по этому случаю я носил элегантный меч, подаренный мне жителями Кентукки, сделанный Тиффани и красиво отделанный драгоценными камнями».
Наконец, не последнюю роль играли и личные особенности характера и поведения Клея. В России ему приходилось участвовать в судебных разбирательствах и неформальных выяснениях отношений, связанных с его амурными похождениями. Клею особенно приписывалось влечение к балеринам. Сына одной из них (по догадкам большинства биографов, знаменитой Марии Суровщиковой, жены еще более знаментого Мариуса Петипа) Леонида Кассиус признал и увез с собой в США (там "Леонид Петров" получил имя Launey Clay).
Мария Суровщикова-Петипа (1836-1882)Однако именно в эпоху Александра II царский двор был готов прощать ему его многочисленные интрижки. Сам Александр подавал пример своим романом с княжной Екатериной Долгоруковой, будущей княгиней Юрьевской.
Любопытно, что США в тот период были гораздо более пуританской страной. Когда в Вашингтон прибыл российский посланник Катакази, у него начались неприятности именно в связи с историей его женитьбы: когда-то он «похитил» жену у посланника неаполитанского королевства, и в «приличное» общество в США пару не пускали, несмотря на прошедшие с тех пор двадцать лет . Тогда, кстати, в американской столице вспоминали и Клея. Один из советников говорил государственному секретарю Гамильтону Фишу: «в конце концов, Вы должны быть очень терпимы к Катакази, особенно если вспомнить, как долго Санкт-Петербург терпел Кассиуса Клея»
Можно сказать, что как личность Кассиус Клей оказался весьма на своем месте в нужное время. Как писал американский исследователь Дж.К. Блиемайер, «этот представитель «земельного дворянства» Америки 19-го века заставил Америку и Россию выглядеть более похожими друг на друга, чем они были на самом деле».
До конца жизни Клей оставался сторонником дружбы США с Россией. Он рационализировал свою симпатию, находя общий интерес в антианглийской внешней политике и винил Англию в начавшей набирать силу русофобии: «Мы получаем все наши идеи о России и русских из английских источников, всегда окрашенных непримиримым соперничеством» .
Основные мотивы сближения двух стран он видел вполне ясно: «Хотя трудно предположить симпатию самодержавия к народному правительству, такому как в Соединенных Штатах, все-таки, в качестве союзника против общего врага - Англии - было вполне естественно, что Россия желала сохранения Американского Союза». Он цитировал в мемуарах А.М. Горчакова, который «повторял, что наша морская мощь, по меньшей мере, является необходимым элементом в мировом балансе сил, особенно против Англии, естественного врага России». Особенно важным элементом дружбы стало параллельное освобождение рабов и крепостных: «когда мы провозгласили свободу рабов, мы дали задаток окончательной консолидации, привлекли на свою сторону сердца народов Англии и Франции, заставили их правителей бояться».
Клей пережил тот крутой поворот в русско-американских отношениях, который ознаменовал окончание эпохи дружбы в начале 1880-х. По словам А.В. Павловской, «его активная прорусская позиция в 1860 - 1870-е гг. вызывала интерес и сочувствие у широкой публики, которые позже, с окончанием «сердечного согласия», сменились негодованием и неприятием».
После возвращения в США в 1869 году Клей критиковал Реконструкцию Юга, начатую республиканцами и коррупцию в правительстве. На несколько лет он даже перешел в демократическую партию, но в 1884 году вернулся в ряды республиканцев.
В 1894 году в возрасте восьмидесяти четырех лет Клей снова оказался в центре скандала, женившись на своей пятнадцатилетней служанке Доре Ричардсон. Через четыре года они развелись. В последние годы жизни Клея стала мучить мания преследования. Однажды он выстрелил из пушки в шерифа, приехавшего за неуплаченным налогом. В 1877 году он убил своего бывшего служащего, который проник на его территорию.
Долгая жизнь принесла Клею разнообразную славу. Часто его вспоминают просто как эксцентричную фигуру. Однако жива в памяти была и его бескомпромиссная борьба против рабства. Праправнука одного из освобожденных Клеем рабов назвали в его честь. Кассиус Клей-младший вырос, стал знаменитым боксером и поменял свое имя на Мохаммед Али.
(Подробнее см: Курилла И.И. Кассиус Клей - американский посланник в России в период Гражданской войны в США // История: перекрестки и переломы. Волгоград, 2007. С. 406-415)
Кассиус Марселлус Клей (1810-1903)
Переломный момент в его биографии совпал с пребыванием на посту посланника США в России в 1861-1862 и 1863-1869 годах. Это был пик сотрудничества двух стран, отмеченный визитом русских эскадр в Нью-Йорк и Сан-Франциско в 1863 году в разгар боевых действий Гражданской войны, послевоенным туром по России героя Севера и будущего президента генерала Улисса Гранта, а также продажей Русской Америки (Аляски) Соединенным Штатам в 1867 году. Он не был инициатором этих событий, но удачно вписался в атмосферу дружбы, установившуюся в 1860-е годы между Российской империей и Американской республикой.
Кассиус Марселлус Клей (1810-1903) родился в семье богатого кентуккийского плантатора, одного из крупнейших рабовладельцев штата Грина Клея. Он был дальним родственником знаменитого политика первой половины XIX века лидера партии американских вигов Генри Клея. Окончив в 1832 году Йель, Кассиус в 1833 году женился на Мэри Джейн Уорфилд, которая родила ему десятерых детей.
Рано занявшись политической деятельностью, Клей трижды избирался в легислатуру штата от партии вигов. Экономический кризис 1837 года подтолкнул Клея к анализу причин экономического застоя Юга США, в результате которого Кассиус пришел к выводу о вреде рабства для хозяйства южных штатов.
Став самым знаменитым из критиков рабства на американском Юге, Клей привлек к себе интерес северных аболиционистов. Закрытие его антирабовладельческой газеты «Истинный американец» (True American), которую Клей издавал в 1845-1846 годах в рабовладельческом городе Лексингтон, сделало его героем и знаменем аболиционистского движения. Противостояние Клея основным ценностям окружавшего его общества вовлекало его в постоянные насильственные действия. Он дрался на дуэли в 1841 году, а в 1849 году во время очередной потасовки на предвыборном митинге Клей убил политического оппонента ножом боуи. Когда в 1845 году толпа пыталась разгромить помещение его газеты (и, вероятно, линчевать редактора), он привез в редакцию пушки и заполнил их порохом, угрожая взорвать все здание вместе с нападавшими.
В 1846 году Клей отправился добровольцем на войну с Мексикой, оттолкнув от себя многих северян-аболиционистов, считавших единственной целью войны расширение рабовладельческих территорий. Клей попал в плен к мексиканцам и провел там девять месяцев.
После создания республиканской партии Кассиуса Клея включали во все высшие органы новой организации как представителя Юга. В 1856 и 1860 годах его кандидатуру рассматривали в качестве потенциального президента или вице-президента. На национальном конвенте Республиканской партии в 1860 году он остался вторым при выборах кандидатуры вице-президента (на пост президента был выдвинут Авраам Линкольн).
После избрания Линкольна президентом Клей получил пост посланника США в России, который он занимал в 1861-1862 и 1863-1869 годах. В промежутке Клей на несколько месяцев возвращался в США, где принял участие в Гражданской войне в чине генерал-майора армии Севера.
Отсутствие Клея в стране в критические годы Гражданской войны резко уменьшило его политические перспективы. К тому же противники Клея удачно использовали слухи о его внебрачных связях в России (по меньшей мере один такой случай Клей признал, усыновив и привезя с собой в США незаконнорожденного сына; но о нем ниже. Обвинения в сексуальных прегрешениях, в конце концов, привели к разводу Кассиуса с Мэри Джейн в 1878 году; Клею тогда было уже 68 лет).
Одним из главных вопросов для биографов Клея остается его возвращение в Россию в 1863 году, в разгар Гражданской войны. Он не мог не понимать, что отсутствие дома в критические годы ставит под сомнение его дальнейшую политическую карьеру. Однако у южанина, ставшего республиканцем, были веские причины для такого решения.
Думается, на первом месте в ряду причин стояла, конечно же, политическая «повестка дня»: отмена крепостного права, которая не повлекла за собой гражданской войны, стала весьма важным прецедентом для Клея, воплотив в какой-то мере его политический идеал. Быть аболиционистом на Юге США означало совсем не то же самое, что ратовать за отмену рабства, живя на Севере. Американский историк С. Харрольд обращает внимание на то, что Клей прежде всего сам освободил своих рабов и побуждал других рабовладельцев добровольно сделать то же самое. «Он считал, что защищает сам общественный договор. Названный в честь главного защитника Римской республики, Клей глубоко уважал республиканские ценности личной свободы, социального порядка и гражданской доблести». Россия в 1861 году пошла по пути отмены рабства «сверху», и избежала при этом Гражданской войны, что особенно привлекало Клея в российском опыте.
Во-вторых, ему было легко в России. Клея сближала с русским дворянством культура - южная аристократия воспитывала детей в традициях европейских высших классов. Выросший в семье богатого плантатора в Кентукки, Клей оказался намного ближе к русской аристократии, чем к американцам-северянам. Сам Клей писал, что «за все годы, проведенные мной в Санкт-Петербурге, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь разговаривал о Камероне или Тэйлоре (непосредственных предшественниках Клея - И.К.); тогда как о м-ре и миссис Пикенс, из Южной Каролины, много раз говорили в лестных воспоминаниях».
Кассиус просто купался в атрибутах высшего света: «При дворе одежда имеет великое значение. … Сначала я одевался в униформу полковника, получив этот ранг в Кентукки. Это было хорошо воспринято. … По возвращении я надел униформу своего ранга - генерал-майора, что разрешил мне акт конгресса, и которая везде выглядит как красивая и сшитая со вкусом одежда; по этому случаю я носил элегантный меч, подаренный мне жителями Кентукки, сделанный Тиффани и красиво отделанный драгоценными камнями».
Наконец, не последнюю роль играли и личные особенности характера и поведения Клея. В России ему приходилось участвовать в судебных разбирательствах и неформальных выяснениях отношений, связанных с его амурными похождениями. Клею особенно приписывалось влечение к балеринам. Сына одной из них (по догадкам большинства биографов, знаменитой Марии Суровщиковой, жены еще более знаментого Мариуса Петипа) Леонида Кассиус признал и увез с собой в США (там "Леонид Петров" получил имя Launey Clay).
Мария Суровщикова-Петипа (1836-1882)Однако именно в эпоху Александра II царский двор был готов прощать ему его многочисленные интрижки. Сам Александр подавал пример своим романом с княжной Екатериной Долгоруковой, будущей княгиней Юрьевской.
Любопытно, что США в тот период были гораздо более пуританской страной. Когда в Вашингтон прибыл российский посланник Катакази, у него начались неприятности именно в связи с историей его женитьбы: когда-то он «похитил» жену у посланника неаполитанского королевства, и в «приличное» общество в США пару не пускали, несмотря на прошедшие с тех пор двадцать лет . Тогда, кстати, в американской столице вспоминали и Клея. Один из советников говорил государственному секретарю Гамильтону Фишу: «в конце концов, Вы должны быть очень терпимы к Катакази, особенно если вспомнить, как долго Санкт-Петербург терпел Кассиуса Клея»
Можно сказать, что как личность Кассиус Клей оказался весьма на своем месте в нужное время. Как писал американский исследователь Дж.К. Блиемайер, «этот представитель «земельного дворянства» Америки 19-го века заставил Америку и Россию выглядеть более похожими друг на друга, чем они были на самом деле».
До конца жизни Клей оставался сторонником дружбы США с Россией. Он рационализировал свою симпатию, находя общий интерес в антианглийской внешней политике и винил Англию в начавшей набирать силу русофобии: «Мы получаем все наши идеи о России и русских из английских источников, всегда окрашенных непримиримым соперничеством» .
Основные мотивы сближения двух стран он видел вполне ясно: «Хотя трудно предположить симпатию самодержавия к народному правительству, такому как в Соединенных Штатах, все-таки, в качестве союзника против общего врага - Англии - было вполне естественно, что Россия желала сохранения Американского Союза». Он цитировал в мемуарах А.М. Горчакова, который «повторял, что наша морская мощь, по меньшей мере, является необходимым элементом в мировом балансе сил, особенно против Англии, естественного врага России». Особенно важным элементом дружбы стало параллельное освобождение рабов и крепостных: «когда мы провозгласили свободу рабов, мы дали задаток окончательной консолидации, привлекли на свою сторону сердца народов Англии и Франции, заставили их правителей бояться».
Клей пережил тот крутой поворот в русско-американских отношениях, который ознаменовал окончание эпохи дружбы в начале 1880-х. По словам А.В. Павловской, «его активная прорусская позиция в 1860 - 1870-е гг. вызывала интерес и сочувствие у широкой публики, которые позже, с окончанием «сердечного согласия», сменились негодованием и неприятием».
После возвращения в США в 1869 году Клей критиковал Реконструкцию Юга, начатую республиканцами и коррупцию в правительстве. На несколько лет он даже перешел в демократическую партию, но в 1884 году вернулся в ряды республиканцев.
В 1894 году в возрасте восьмидесяти четырех лет Клей снова оказался в центре скандала, женившись на своей пятнадцатилетней служанке Доре Ричардсон. Через четыре года они развелись. В последние годы жизни Клея стала мучить мания преследования. Однажды он выстрелил из пушки в шерифа, приехавшего за неуплаченным налогом. В 1877 году он убил своего бывшего служащего, который проник на его территорию.
Долгая жизнь принесла Клею разнообразную славу. Часто его вспоминают просто как эксцентричную фигуру. Однако жива в памяти была и его бескомпромиссная борьба против рабства. Праправнука одного из освобожденных Клеем рабов назвали в его честь. Кассиус Клей-младший вырос, стал знаменитым боксером и поменял свое имя на Мохаммед Али.
(Подробнее см: Курилла И.И. Кассиус Клей - американский посланник в России в период Гражданской войны в США // История: перекрестки и переломы. Волгоград, 2007. С. 406-415)