Православное государство?
Я еще ни разу не высказывался здесь о последнем конфликте вокруг Русской православной церкви. То, что происходит внутри церкви, какие часы носит патриарх, и кого церковь решает отлучить от своего лона - внутреннее дело верующих. Я, агностик, стоящий тут неподалеку, не считаю себя вправе вмешиваться или осуждать кого бы то ни было. Я даже не буду комментировать мобилизацию церкви на всероссийский молебен и призывы к антилиберальному походу из уст иерархов РПЦ. Это - опять же внутренние проблемы московского патриархата. Я же считаю, что живу в светском государстве, которое обязано защищать мои свободы от любых попыток их преуменьшить, а значит - "пусть себе говорят".
Однако тут и возникает мое беспокойство, вызванное процессом сращивания церкви с государством, наблюдаемым нами на протяжении уже долгого времени (справедливости ради скажу, что началось это до Путина; хотя я имею в виду, конечно, постсоветский период). И мои претензии здесь - не к церкви, а именно к государству.
К государству я бы адресовал и вопросы, ответы на которые мне бы хотелось получить.
Почему государство непропорционально долго держит в тюрьме девушек, спевших что-то антипутинское, и почему оно прикрывается церковью и религией (не говорю уже об угрозе семилетнего заключения за слова "Богородица, Путина прогони!")?
(Кажется, защитники строгих мер предлагали представить, что девушки ворвались к кому-то домой и спели свою песню там; - даже не принимая во внимание принципиальную открытость храма (это общественное место), - защитники всерьез думают, что в этом их гипотетическом случае девушки до сих пор находились бы в тюрьме и им бы грозил долгий срок?)
Почему государство защищает права православных от посягательств атеистов, но не наоборот? То есть, знает ли оно, во что выливается уже сейчас изучение "Основ православной культуры" в тех школах, где оно введено? Почему по отношению к РПЦ введено исключительное право реституции (тогда как больше ни одной организации или тем более частному лицу никакую изъятую советской властью собственность не возвращали), и почему, например, в Калининградской области государство подарило РПЦ помещения, никогда ей не принадлежавшие? Я, как налогоплательщик и гражданин хотел бы знать, на основании чего государство принимает эти решения.
У меня нет вопросов к Русской православной церкви. Я уважаю веру людей и их право самим выбирать форму духовной жизни. Но у меня есть вопросы к государству.
Однако тут и возникает мое беспокойство, вызванное процессом сращивания церкви с государством, наблюдаемым нами на протяжении уже долгого времени (справедливости ради скажу, что началось это до Путина; хотя я имею в виду, конечно, постсоветский период). И мои претензии здесь - не к церкви, а именно к государству.
К государству я бы адресовал и вопросы, ответы на которые мне бы хотелось получить.
Почему государство непропорционально долго держит в тюрьме девушек, спевших что-то антипутинское, и почему оно прикрывается церковью и религией (не говорю уже об угрозе семилетнего заключения за слова "Богородица, Путина прогони!")?
(Кажется, защитники строгих мер предлагали представить, что девушки ворвались к кому-то домой и спели свою песню там; - даже не принимая во внимание принципиальную открытость храма (это общественное место), - защитники всерьез думают, что в этом их гипотетическом случае девушки до сих пор находились бы в тюрьме и им бы грозил долгий срок?)
Почему государство защищает права православных от посягательств атеистов, но не наоборот? То есть, знает ли оно, во что выливается уже сейчас изучение "Основ православной культуры" в тех школах, где оно введено? Почему по отношению к РПЦ введено исключительное право реституции (тогда как больше ни одной организации или тем более частному лицу никакую изъятую советской властью собственность не возвращали), и почему, например, в Калининградской области государство подарило РПЦ помещения, никогда ей не принадлежавшие? Я, как налогоплательщик и гражданин хотел бы знать, на основании чего государство принимает эти решения.
У меня нет вопросов к Русской православной церкви. Я уважаю веру людей и их право самим выбирать форму духовной жизни. Но у меня есть вопросы к государству.